Волшебная реликвия - Александр Кацура

Впереди, там, где у старой ветлы дорога поворачивала направо, стоял человек в крестьянской робе и надвинутой на глаза шляпе. Друзья робко приблизились и не поверили своим глазам.

– Кто это? – прошептал Валик.

– Господин сержант? – пробормотал Арик.

Галик первый все понял и молчал.

– Не ждали? – Пожилой человек в робе и деревянных башмаках приподнял шляпу, посмотрел сурово.

– Господин сержант? – повторил Арик громче.

– Он самый, – подтвердил человек и вдруг широко улыбнулся, сдвинув шляпу на затылок. – Имею приказ возглавить ваш маленький отряд. По порядку рассчитайсь!

– Ура, – еле слышно сказал Галик.

– Ура! – чуть громче повторил Арик.

– Ур-р-р-а!!! – во всю мочь завопил Валик.

– Ну-ну, – добродушно сказал сержант, – выполняйте приказание.

Три паренька в потертых куртках и поношенных башмаках быстро встали в ряд.

– Слушай мою команду! Идем в город Ламу, прикидываясь бригадой бродячих торговцев. По прибытии в город освобождаем его от врага. Все понятно?

– Так точно, – хриплым шепотом сказали друзья.

– Не слышу бодрости в голосе! – Левый глаз сержанта грозно засверкал.

– Так точно! – заревели все трое.

– Вот так уже лучше, – сказал сержант. – Вольно! В город Ламу пешком шаго-о-м арш!

Шагая за широкой спиной сержанта, друзья чувствовали, что настроение их поднимается. И это несмотря на то, что мысли о побеге пришлось задвинуть куда-то в самую глубь сознания. А сержант не сказал своим молодым подчиненным, что он сам упросил генерала Раса назначить его старшим в эту крохотную группу. Уж очень ему не хотелось отпускать на столь опасное дело не слишком опытных новобранцев без опеки и поддержки. Новобранцев, которых, как ему казалось, он уже почти полюбил. Надо сказать, что генерал не сразу согласился послать сержанта в тыл врага. Ему было жаль старого воина.

Глава 6

Падение истукана

Проникнуть в город оказалось не слишком трудно. В одной из ближайших к городу деревень парни вместе со своим старым дядькой (так они теперь называли сержанта) за шесть серебряных монет наняли телегу с осликом и накупили товару, какой смогли найти, – глиняных горшков, деревянных ступок, раскрашенных свистулек. В полуразоренной деревне удалось найти и немного провизии, совсем немного, так, чтобы не протянуть ноги с голоду. Под высокий сноп сена, занимавший три четверти телеги, они запрятали купленные у местного кузнеца десяток шпаг, три фузеи, мешочек с порохом и пулями и отправились в Ламу на старый рынок. У городских ворот дядька сунул суровым усатым стражникам шмат сала, жбан кваса и три глиняные свистульки. Стражники мгновенно подобрели, от свистулек отказались и, раздвинув алебарды, без затей пропустили в город трех славных молодых торговцев и их пожилого наставника.

Шагая за телегой по узким улицам, ребята с небывалым интересом рассматривали город. Им очень понравились крутые черепичные крыши с боковыми окошками и частоколом каминных труб. Попадались очень высокие дома – в три и даже в четыре этажа. Но особенно их поразила башня возле старой церкви. Ее шпиль уходил, казалось, в самое небо. Закинув голову, Валик удивленно разглядывал флюгер на кончике шпиля.

– Эй, шляпа свалится, – поддел его Галик.

– Небось не свалится, – важно ответил Валик, но схватился за поля обеими руками.

Народу на улицах было немного. Всякий прохожий смотрел себе под ноги и торопился прошмыгнуть незаметно. Зато чужеземные солдаты группами по двое и по трое топали своими сапожищами уверенно, глядели весело, а то даже и нагло.

– Хм… – пробормотал сержант, – ну и рожи! Вот что, ребятки, вы на них особенно не глядите и взглядом не встречайтесь. Авось, пронесет нелегкая.

На главной городской площади напротив островерхой ратуши с красивой фигурной башенкой, на брусчатом взлобье, стояла огромная статуя из черного мрамора, изображавшая человека с тяжелым и мрачным лицом. По всему было видно, что статую установили совсем недавно. У подножия еще даже не был убран строительный мусор. Редкие прохожие бросали исподлобья на мраморного идола взгляды, полные ненависти. Нетрудно было догадаться, что мраморный гость изображал собою неведомого и грозного Правителя. Подобные истуканы попирали центральные площади многих столиц мира, куда успели добраться армии завоевателя.

На одной из площадей собралась толпа. Ребята с любопытством приблизились, но тут же отпрянули в ужасе. На нескольких рядом поставленных телегах вершилась казнь, текла кровь. Казнили нескольких человек. Раздался глухой удар топора. Вслед за этим палач поднял отрубленную голову и показал ее толпе. Валик стоял дальше всех. Но все же он побледнел и зашатался.

– Каждый день одно и то же, – сказал кто-то невдалеке от них.

– Кого на этот раз? – спросил женский голос.

– Говорят, тайно порох изготавливали, – ответил мужской голос, – на заброшенном пороховом заводе.

– Кто ж их выдал?

– Рассказывают, нашли секретное письмо. Промокший конверт с сургучными печатями. Прямо в канаве. Или где-то в поле. А там и адрес, и имена…

Услышав эти слова, Валик побледнел еще больше, а Галик схватил руку Арика и сильно ее сжал.

– Не может быть, – прошептал Арик.

– Письмо… – запинаясь, пробормотал Валик, – мы выбросили этот конверт… Это мы виноваты…

– Неужели? – горячо шептал Арик. – Не может быть!

В тяжелой задумчивости шагали они вслед за телегой, сосредоточенно глядя то в спину сержанта, то себе под ноги. На рынке оказалось неожиданно оживленно. Ревели ослы, ржали редкие лошади, тявкали собаки. Сновали женщины с корзинами. Они пришли на рынок купить кой-каких припасов. Торговля у ребят и их дядьки пошла успешно, поскольку они не заламывали цену, и к вечеру тележка почти опустела. Осталась лишь внушительная охапка сена. На ней они и задумали ночевать. Тележку загнали под навес, послушному ослику подкинули немного свежего сена, которое он тут же принялся мирно жевать. Рынок закончил свою работу, местные торговцы разбрелись, и только несколько приезжих крестьян, не успевших распродать свой товар, устроились на ночевку. Еще одна телега, оставшаяся на ночь, не вызвала ни у кого подозрения. Дядька, кряхтя, забрался на свою телегу и принялся набивать трубку, которую он мечтал выкурить перед сном.

– Смотрите не спалите наше сено, господин сержант, – сказал Арик.

– Тс-с, дурачок, – зашипел Подорога, – какой я тебе сержант? Называй меня дядько, понял?

– Так точно, дядько, – улыбнулся Арик.

– Отставить военное обращение!

– Есть оставить военное обращение!

Подорога что-то проворчал, улегся на сено и занялся своей трубкой.