Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны - Шефов Николай Александрович

Халхин-гольский разгром потряс непобедимую доселе Квантунскую армию. Ее избалованному прежними победами командованию пришлось в полном составе уйти в отставку. На этот раз северный сосед окончательно убедил Японию в своем военном превосходстве. Достаточно сказать, что на маленьком халхин-гольском пятачке японские войска потеряли больше людей и техники, чем за весь первый год войны в огромном Китае.

Сокрушительное поражение у Халхин-Гола серьезно повлияло на внешнеполитическую стратегию Японии, удержав ее от дальнейшей экспансии в северном направлении. После халхин-гольского урока Япония меняет свои приоритеты и направляет энергию на завоевание Юго-Восточной Азии и бассейна Тихого океана, где ее основными соперниками становятся США и Великобритания.

С другой стороны, победа на Халхин-Голе снизила опасность крупного конфликта на востоке страны. Это позволило СССР проводить более активную политику на своих западных рубежах.

Вскоре советской дипломатии удалось достичь важного успеха на азиатском направлении. 13 апреля 1941 года между Советским Союзом и Японией был заключен пакт о нейтралитете. Одновременно была подписана и советско-японская декларация о взаимном уважении и территориальной целостности и неприкосновенности границ Монголии и Маньчжоу-Го. Этот документ фиксировал частичный раздел сфер влияния СССР и Японии на Дальнем Востоке. Монголия относилась к советской сфере, а Маньчжоу-Го — к японской. Япония, решившая к тому времени начать экспансию в южном направлении, нуждалась в нейтралитете СССР.

Для Советского Союза договор с Японией снижал вероятность войны на два фронта и позволял высвободить силы для их концентрации для возможных военных действий на европейском театре (хотя определенная часть сил Красной Армии продолжала оставаться на Дальнем Востоке в течение всей войны). Договор был рассчитан на пять лет (до апреля 1946 г.) с возможностью автоматического продления на следующие пять лет, если одна из сторон не объявит за год до истечения срока действия договора о своем намерении его денонсировать. Одновременно с подписанием советско-японских документов был проведен обмен письмами, в которых содержалось обязательство Японии ликвидировать все сохранявшиеся в ее руках концессии на Северном Сахалине.

Советско-германское сближение

С приходом Гитлера к власти, который вызвал обострение отношений СССР с Германией, советское руководство пошло на сближение с Англией и Францией ради создания системы коллективной безопасности против новой германской угрозы. Так, в 1935 году СССР и Франция подписали договор о взаимопомощи. Однако он не стал прообразом русско-французского союза начала XX столетия и так и не сыграл своей потенциально важной роли в деле ликвидации зарождавшейся фашистской угрозы. Дело в том, что ни Лондон, ни Париж не испытывали симпатий к Москве. Их больше беспокоил рост советского могущества, которое вкупе с наступательной коммунистической идеологией представляло угрозу миру капитала.

В этой ситуации более приемлемой для западных лидеров стала политика подталкивания Германии на восток, чтобы устроить там смертельную схватку двух поднявшихся с колен гигантов, которые уже не вписывались в рамки выгодной победителям Первой мировой войны Версальской системы. Так родилась знаменитая политика «умиротворения», когда ведущие европейские страны фактически потворствовали росту германского военного могущества и агрессивной стратегии Гитлера. Жертвами политики «умиротворения» стали республиканская Испания, Австрия, Чехословакия. Фактически СССР был исключен из процесса диалога западных держав с Гитлером, что особенно ярко проявилось в период чехословацкого кризиса 1938 года.

Потворствуя фашистской агрессии, английское правительство выражало удовлетворение тем, что Гитлер превратил Германию «в бастион Запада против большевизма». Есть также версия, что укреплявшая германскую мощь политика англо-французской дипломатии была в немалой степени связана с влиянием США. В развязывании новой мировой войны американское руководство видело прекрасную возможность ослабления стран-конкурентов и восстановления мирового лидерства, поколебленного экономическим кризисом 1929 года. Новый мировой конфликт мог дать экономике США крупные военные заказы и помочь ей преодолеть тяжелые последствия кризиса.

Оккупация Германией Чехословакии и Мемеля вызвала резкую смену внешнеполитического курса Великобритании к гитлеровской Германии и конец политики «умиротворения». Между тем гарантии, данные английским правительством Польше, могли быть реально выполнены лишь при условии поддержки их Советским Союзом — державы, имевшей с поляками общую границу и способной оказать им непосредственную помощь.

Стали сбываться прогнозы Литвинова. 21 марта 1939 года посол Англии в СССР Сидс вручил Наркоминделу СССР проект декларации Англии, СССР, Франции и Польши о совместном сопротивлении этих стран возможной агрессии против них. Это послужило началом советско-англо-французских переговоров о возможных совместных действиях против агрессора. Однако попытки наркома иностранных дел Литвинова в марте — апреле добиться союзнических отношений с Западом потерпели неудачу. В связи с этим Литвинов был снят с занимаемой должности, а на его место назначен В. М. Молотов.

Стремление Англии и Франции вовлечь Советский Союз в создание совместного антигитлеровского фронта было вялым и неискренним. Их предложения в конце апреля — начале мая сводились либо к оказанию СССР помощи Великобритании и Франции в связи с выполнением ими своих гарантий третьим странам, либо к односторонним обязательствам СССР в поддержку этих гарантий. Кроме того, желая спасти Польшу с советской помощью, Англия и Франция не хотели в то же время брать на себя обязательства помочь СССР в случае агрессии против него. Помимо весьма двусмысленной и нечеткой англо-французской позиции серьезно мешала созданию антигитлеровской коалиции позиция самой Польши, которая вообще выступала против военной помощи СССР и считала, что может обойтись и без нее.

Небезынтересна оценка тогдашних руководителей СССР этих переговоров. По мнению нового советского наркома иностранных дел Вячеслава Молотова, «англичане и французы требуют от нас односторонней и даровой помощи, не берясь оказать нам эквивалентную помощь». Более образно и кратко выразился Иосиф Сталин: «Англичане и французы хотели иметь нас в батраках и при этом ничего не платить». Мюнхенский урок был достаточно крепко усвоен советскими руководителями, которые серьезно сомневались в готовности и решимости западных держав противостоять Гитлеру.

Кстати, далеко не все английские политики разделяли позицию официального Лондона. Так, выступая 19 мая в английском парламенте по вопросу о соглашении с СССР, У. Черчилль заявил: «Предложения, выдвинутые русским правительством, несомненно, имеют в виду тройственный союз между Англией, Францией и Россией… Единственная цель союза — оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Я не вижу, что в этом предосудительного?..

Ясно, что Россия не пойдет на заключение соглашений, если к ней не будут относиться как к равной и, кроме того, если она не будет уверена, что методы, используемые союзниками… могут привести к успеху…

Перед нами предложение — справедливое, и, по-моему, более выгодное, чем те условия, которых хочет добиться наше правительство. Это предложение проще, прямее и более действенно. Нельзя допускать, чтобы его отложили в сторону, чтобы оно ни к чему не привело».

Однако правительство Чемберлена не разделяло позицию Черчилля. Так, в секретном меморандуме Форин офиса от 22 мая отмечалось, что если будет заключен подобный договор, то может сложиться впечатление, что «правительство его величества окончательно отказалось от всякой надежды добиться урегулирования с Германией». Таким образом, ведя переговоры с Кремлем, Лондон продолжал надеяться на возможность договориться с Гитлером за спиной СССР.