Развод. Сбежавшая из клетки - Анна Любимова

невозмутимым, но я ощущала, каким напряженным он был. Что он подумал обо всей этой сцене? Как много успел услышать грязных слов, которые Виктор бросил мне в лицо? Я чувствовала себя жалкой. Меньше всего мне хотелось, чтобы Артур узнал о моем прошлом. Осознание того, что мой бывший муженек следил за мной, полоснуло ножом по сердцу. Он грубо хватал меня за руки и тряс за плечи. Смотрел на меня с такой ненавистью и презрением… Я тряхнула головой, пытаясь выбросить эти образы из памяти. Но стоило мне моргнуть, и я снова видела его разъяренное лицо. Не думала, что его так выведет из себя потеря послушной игрушки. Упорядоченный мир Виктора пошатнулся, когда я сбежала. Он потерял надо мной власть. Его мужественность пошатнулась. Его хрупкое эго на грани падения на дорогую итальянскую мраморную плитку, которой он выстелил весь пол в своем роскошном доме. Влиятельный, обеспеченный нарциссичный придурок не в силах пережить, что от него сбежала серая мышь, у которой за душой ничего нет. На кону стояла его репутация в деловых и светских кругах. Я, как личность и человек, его не волновала. Словно услышав мои мысли, Артур повернул голову и выгнул брови.

— Ты как?

В ответ я лишь пожала плечами.

Глава 8

Артур

Возмущение закипало в моей крови, но я всеми силами старался этого не показывать. Алиса шла рядом с поникшими плечами и потухшим взглядом. Теперь я понял, почему она сбежала из Москвы. Едва завидев ее бывшего мужа, я сразу понял, что не стану его большим поклонником. Этот придурок вел себя развязно и высокомерно. Когда он схватил Алису за руку, а затем встряхнул её за плечи, у меня чертовски зачесались кулаки. Этот буйвол был выше хрупкой женщины, и гораздо сильнее её. Я

презираю мужчин, которые ведут себя так смело и раскованно с теми, кто слабее их. В страшном сне я не могу представить, чтобы мой отец посмел вести себя подобным образом с мамой. Не имеет значения, что могла сделать Алиса, но этот мужик явно не мог держать себя в руках. Что бы произошло, если бы я вовремя не появился рядом? Мы направлялись ко входу в мамин отель. Алиса почти не смотрела на меня, ее взгляд упирался в вымощенную дорожку. Инстинктивно мне захотелось обнять ее за плечи и притянуть к себе, но я сдержался. Я Позволил себе лишь слегка касаться ее спины, пока мы шли бок о бок.

Солнечные лучи плясали на стеклянных панелях отделки здания. Мы прошли мимо цветочных клумб, создававших насыщенно- красную благоухающую аллею. Парадная дверь распахнулась, и на улицу выбежал хихикающий четырехлетний ребенок. Следом за ним из отеля вышла мама. Мальчик споткнулся и плюхнулся на колени. На мгновение его смех утих, но затем он поднялся на ноги и засмеялся как ни в чем не бывало. Наконец, завидев меня, он с громким радостным криком бросился навстречу. От восторженного визга закладывало уши. Я отпустил Алису, широко улыбнулся и распахнул объятия мальчику. Матвей врезался в меня на полном ходу и обвил шею своими крошечными ручками.

— Ты приехал! — он подпрыгивал на месте, повисая на моей шее. Я заехал, чтобы забрать Матвея и отвезти домой к отцу. Мама планировала пробыть в отеле до вечера, а позже мы все вместе собирались на семейном ужине. Моя старшая сестра с мужем и детьми приехала погостить и отметить день рождения ее младшего сына. Собиралась большая компания из взрослых и детей.

— Алиса, подожди, — сказал я ей в тот момент, когда она планировала войти в отель и оставить меня. Она повернулась и кивнула.

— Привет, парень, — я поцеловал Матвея в щеку. — Разнес там все у бабушки, да?

Матвей посмотрел на меня большими голубыми глазами.

— Ты купишь мне новый Хот Вилс? — спросил он с предвкушением и надеждой в голосе.

— Матвей, я купила тебе Хот Вилс позавчера. Он тебе уже надоел? — Роза подошла ближе. Я поднялся на ноги с Матвеем в обнимку и поцеловал маму.

— Весь пол у дедушки завален этими машинками. Ходим, как по минному полю. Твой отец, когда спотыкается об эти Хот Вилсы, невольно учит Матвея новым словам, которые ему знать не следует, — мама одарила меня теплой улыбкой. Я усмехнулся.

— Купишь? — канючил мальчишка, и я игриво закатил глаза. Мама поправила задравшуюся на его спине футболку и взъерошила светлую копну волос.

— Куплю, если пообещаешь убирать свои игрушки в коробку, — на сей раз Матвей повторил за мной и закатил свои большие глаза.

— Поехали, парень. Отвезу тебя к деду. — Я скоро закончу и приеду, — сказала Роза и скользнула взглядом по фигуре Алисы. Девушка стояла поодаль от нас, тень вымученной улыбки плясала на ее губах. Мама бросила на меня многозначительный взгляд, словно спрашивая, что происходит. Я не хотел рассказывать о произошедшем при Алисе, поэтому одними губами, произнес слово “потом”. Мама понимающе кивнула.

— А ты купишь мне чизбургер? — попытался тихо спросить меня Матвей, но его шепот можно было услышать на другом конце тротуара.

— Никаких чизбургеров, — строго сказала Роза и погладила ребенка по спине. Затем она повернулась и подошла к Алисе.

— Ну почему? — драматично протянул Матвей и запрокинул голову к небу. Дети всегда такие театральные.

— Как ты, милая? Отдохнула хоть немного? — мама ласково коснулась руки Алисы, и та вздрогнула от неожиданности. Возможно, она и стояла здесь, и смотрела на нас, но ее мысли явно улетели далеко от

этого места.

— А? Да-да, — поспешно затараторила она и сделала попытку улыбнуться. Глаза девушки наполняла глубокая печаль. Мне нестерпимо захотелось обнять ее, чтобы она уткнулась мне в грудь, ощутила тепло моего тела. Мне хотелось успокоить ее. И чертовски я желал встретиться с ее бывшим один на один, чтобы он больше никогда не смог стереть улыбку с лица этой великолепной

женщины. Но Роза опередила меня. Она слегка приобняла Алису одной рукой за талию.

— Вечером у нас намечается семейный ужин. Как насчет вкусной домашней еды?

Алиса непонимающе округлила глаза.

— Мой отец готовит домашнее вино, лучшее во всем Краснодаре. И ты многое упустишь, если не попробуешь, — добавил я. Алиса растерянно моргала глазами.

— Приезжай к нам сегодня, милая, — мама одарила ее согревающей и гостеприимной улыбкой. Затем повернула лицо в мою сторону и подмигнула. В кои — то веки я был не против маминых махинаций и сводничества. Хотя так наседать на человека, возможно, и не стоило, но мне необъяснимо хотелось позаботиться об Алисе. При этом