И пришел Лесник! 6 (СИ) - Лазарев Василий

— Это твой муженёк отправил их в ад, я здесь не причём. Целый кластер несчастных атомитов… — папаша Кац театрально заломил руки и уставился в потолок.

— Ого, я-то думал, что только мы в промышленных масштабах работали, — вспомнил Череп. — Рад, что встретил единомышленников. А вы ребята не промах, не успели появиться уже пятерых нейромантов порешили.

— И двух обращённых, — добавила Кобра. Череп быстро обернулся к ней и кивнул.

— Я думаю, вы только разогреваетесь? — спросил он Кобру.

— Однозначно. Мне, например становится не по себе, когда Лесник молчит и только хитро щурится. После этого начинает дохнуть всё вокруг. Он, Череп, скреббера заморил вдвоём с одной барышней, — покачал головой папаша Кац.

— Вообще беспредел, — улыбнулся Череп. — Вам ещё не говорили? Скреббер и здесь есть. На поверхности, но встреча с ним, это гарантированная путёвка на переработку.

— Это всё здорово, но мы пойдём дальше или здесь трепаться будем? Жень? — Лиана уже держала в руках две объёмистые сумки. Плакса, заботливо укутанная Коброй, ждала отправки. Картина сама по себе была комичная. Кобра закутала её в старое пальто, подняв воротник и перевязав шарфом. Вместо головного убора фигурировал противогаз, а поверх него Кобра повязала цветастую косынку с подсолнухами на голубом фоне. Плакса стояла смирно, держась рукой за Лиану и очень боялась потеряться. Ноги её были обуты в блестящие резиновые сапоги, пожертвованные папашей Кацем.

— А куда? Череп, куда мы сейчас идём, а то я уже запутался в этом городе, — переадресовал я вопрос генералу.

— Ночью по городу ходить опасно. Смертельное опасно. Может здесь останемся? — я явно читал в его глазах нежелание двигаться дальше.

— Здесь нельзя оставаться! — Плакса сняла противогаз и вытерла обильный пот со лба. — Нам всем теперь пиздец! За тех троих нас будут преследовать по всему Улью. Они передадут наше описание всем и даже элите.

— Ты то откуда знаешь? — не поверил папаша Кац.

— Тот, под кого она заложила мину, пока был жив, рассказывал. Он обращённый из Михайловки.

— Оппа! А мы как раз туда собирались, — воскликнула Лиана.

— Туда нельзя, нет больше Михайловки. Разобрали её на части. Все кроме меня были оттуда. Я по дурости попалась, вышла утром импланты искать. Недавно здесь грандиозная драка была после того, как по заражённым влупили ядерной бомбой добрые люди. Дай, Бог им здоровья. Те из элиты, кто остался в живых забыли о нас и стали грызться между собой. Я подумала, что от них полно интересных имплантов должно остаться и нарвалась на колдуна.

— На кого? — переспросила Лиана.

— Первый, которого вы грохнули, с хлыстом. Он вроде лаборанта здесь был. Из Михайловки ему те трое доставили народ, они, кстати, её и грохнули. Сегодня пришли за кровью, но остальные нейроманты уже знают, что произошло.

— Отомстили, значит за Михайловку… — вздохнул Череп. — У меня там дружок жил.

— Отомстили, только вот двести душ уже не вернуть. И дорогу к магистральным туннелям отрезали заодно.

— Ну а ты, что можешь предложить? Ты сама откуда?

— Из Спартака. Можно и через нас добраться до магистрали. Дорога не очень удобная, но дойти можно.

— Из Спартака? — Черепу не понравился этот вариант. — Туда не меньше трёх километров по городу топать.

— Я знаю, но есть ещё один вход. Мы сами недавно его обнаружили. Он совсем рядом здесь, вот только эта близость меня и подвела. Как только я вылезла наверх, тут меня нейромант и схватил.

— Не фига одной лазать, — с горечью усмехнулся Череп.

— Мой дорогой муженёк изволит с бодуна быть, не царское это дело за имплантами ходить. Корзинку дал мне и сказал, чтобы пустой не возвращалась, — тихо как мышка рассмеялась Плакса.

— Вот пидарасина, — не сдержалась Кобра.

— Слушай, Плакса, почему тебя так назвали, а не Писклёй? — спросил я.

— Сама не знаю. Плакса, по-моему, даже обиднее. Меня вообще-то Ира зовут. Меня так муженёк прозвал, — она нахмурилась, вспомнив что-то неприятное.

— Муж? Реально муж или просто коллега? — последнее слова Лиана произнесла с издёвкой.

— Он меня как-то избил, будучи пьяным. Я сильно плакала, не от боли, больше от обиды. Называл меня дурой набитой и никчёмной. Овцой там и ещё… Дар у меня фуфло и вообще мне неплохо было бы убиться об стену, чтобы у него наконец прошла изжога от моего вида, — вздохнула Плакса.

— Так послала бы его, мужиков в Улье хоть отбавляй, — удивилась Кобра.

— Я хотела уйти, а он говорит, что всем расскажет про мой «беспонтовый» дар. Все будут ржать и вообще. А потом просто пообещал убить при первом удобном случае, если я всё-таки осмелюсь.

— Надо было рассказать старшему. Кто у вас там в Спартаке? — спросил Череп.

— Морс, ксер он. Да, и кваз тоже. Он крутой! — поцокала языком Плакса.

— Сказала бы ему, — хмыкнул Череп.

— Мне жалко мужа стало, он бы его убил.

— Странная ты, Ира, если не сказать большего, — покрутила пальцем у виска Лиана.

— Как ты стала квазом? — спросил знахарь.

— Я не хотела бы рассказывать, — Плакса опустила глаза в пол. В маленькой руке она держала противогаз. Так он постояла немного и разрыдалась. Кобра принялась её успокаивать, заодно тайком от Плаксы показала Изе кулак. Наконец Плакса затихла, вытерла слёзы и набралась храбрости. — Это всё он. Муж. Он издевался надо мной. Я ведь нормальная была, но он бил меня за каждый косяк. Потом посадил на цепь в дальнем бункере, там из наших почти никто не появлялся. Я просидела в бункере две недели без живчика. Вода была, лужа такая вонючая. С потолка падали капли, её и лизала. А муженёк про меня забыл. Он, видишь ли, в рейд ходил, потом бухал, потом опохмелялся. Когда вспомнил я уже концы отдавала. В итоге он меня к знахарю принёс, я тогда килограмм тридцать весила. Знахарь только руками развёл, говорит, что уже ничего нельзя назад отыграть. Вот так и стала я квазом, муж сказал, что теперь я точно никому не нужна и он будет меня кормить, если вякать не буду, что сидела на цепи.

— Жень, у меня нет слов, — Лиана сидела с круглыми глазами и слушала Плаксу. — Мы просто обязаны навестить её мужа. Как, кстати его зовут?

— Боров, — Плакса снова начала рыдать.

— Вот Борова навестить надо, — хищно улыбнулась Лиана. Я прекрасно понимал, что одним Боровом в Улье станет меньше. Возможно, он спит последнюю ночь. — Какая же он скотина, в голове не укладывается. А может его самого на цепь посадить?

— Он сильный, — сквозь рыдания сообщила Плакса.

— Это возбуждает, — философски заметила Кобра, рассматривая свою лапу оборотня.

— Я могу посмотреть тебя, — сообщил папаша Кац. — Я знахарь. Возможно, ещё не всё потеряно.

— Только не всю, Изя, — заржала Лиана. — Плакса, осторожнее с ним, он не так прост, как кажется.

— Лесник, ну чего она?

— Всё пошли, застёгивайтесь. Плакса, платочек, по-моему, лишний. Привлекает внимание, — я указал на синий с подсолнухами платок. Плакса стыдливо запихала его в карман пальто.

— Плакса, пойдёшь сразу за мной, дорогу покажешь, — сказал Череп, привязывая её к себе верёвкой, следом за ней встала Кобра и остальные по списку. Я опять замыкал, как оказалось местные заражённые тоже обладают зачатками тактики и стратегии. Вылезли на улицу тем же путём через разбитую стену. На город опустилась непроглядная ночь и только где-то вдалеке пылал красный горизонт. Вдруг в той стороне раздался сильный взрыв, вверх взметнулся столб дыма и пламени и на пределах видимости поднялся серый гриб с бурлящей плазмой ножкой. Через пару секунд пришла световая волна на миг, высветившая даже маленькие камешки под ногами. Череп рванул верёвку, и мы побежали к завалу на дороге. Рядом с ним было углубление, и мы залегли в нём. Ударная волна пришла чуть позже, но порядком ослабевшая и лишь подняла в воздух мусор. Разрушений не было. Мимо нас пронёсся топтун, спасаясь неизвестно от чего. Мы переждали ещё пять минут и продолжили движение. Через сто метров Плакса потянула Черепа влево в проулок. В итоге мы упёрлись в разрушенный дом с широкой лестницей ведущей вниз. На земле валялась большая красная буква М. Также на верёвочке мы спустились по лестнице и оказались в просторном холле с кучей мусора. Череп отвязал Плаксу, за ней отвязались все остальные.