Хобби гадкого утенка - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо же! А она вовсе не такая противная! Я распахнула дверь. Питбуль и ротвейлер вылетели из заточения, словно камни, выпущенные из пращи. Пудель и мопс неслись следом.
– Ой, какой пит, – воскликнула Рита, – иди сюда, мальчик.
Но ласковый со всеми Бандюша вдруг сел, задрал морду вверх и завыл.
– Не знаю, что на него нашло, – удивилась я, вталкивая Риту в свою спальню.
– Ерунда, – засмеялась гостья, – просто небось испугался, взглянув на меня. Ну прикинь сама, то ли женщина, то ли овца гигантская!
Секунду мы молча глядели друг на друга, потом покатились со смеху.
– Ой, – стонала Рита, – только подумай, до сих пор никак не могу вспомнить, откуда тебя знаю! И сижу тут, голая, в пледе! Должна была идти на свадьбу к Минкину, только там все расстроилось, невеста распсиховалась. А я, надо тебе сказать, совершенно не выношу сидеть дома вечером. Гляжу – еще одно приглашение есть! Только что-то гостей маловато!
И она вновь зашлась в хохоте.
– Мы с тобой встретились у Вани Козлова на пятидесятилетии, – соврала я и угадала.
– Да ну? Здорово, – отозвалась Рита, влезая в мои джинсы, – уж извини, придется шмотки взять. Рифат, ну скотина!
– Чего он так взбесился?
Рита плюхнулась на диван и спросила:
– Выпить есть чего?
Получив коньяк, она лихо опрокинула фужер и принялась выбалтывать свои секреты.
– Рифат был моим мужем целый год, – вещала Рита, – жутко длинный срок. Я обычно так долго около мужиков не выдерживаю, убегаю. Как правило, дело заканчивается миром. Мои бывшие мужья, общим количеством восемь штук, люди интеллигентные, никаких выходок себе не позволяли, более того, обеспечили меня материально. Один квартиру купил, другой дачу, остальные деньги давали. К слову сказать, у меня отличное состояние, досталось в наследство от одного из мужей…
Но Рифат Ибрагимов оказался не таким. Он был единственным, кто не хотел мирно разойтись. Устраивал скандалы, колотил посуду…
– Прикинь, он сжег мою норковую шубу, – пожимала точеными плечиками Рита, – ну манто в чем провинилось?
Бедная шубка и впрямь была ни при чем. Просто у Рифата была мерзкая манера рвать вещи Риточки на мелкие кусочки. Наконец, в январе этого года Назарова получила очередной штамп в паспорте и перестала считать себя мадам Ибрагимовой. Но очень скоро выяснилось, что у Рифата иное мнение по этому поводу. Сцены ревности продолжались. Ибрагимов мог подкараулить Риту, когда та выходила из дома, разнаряженная для очередного приема, и наговорить гадостей. Он звонил бывшей жене под утро и обзывал дрянью… Словом, вел себя как пещерный человек. При этом имел наглость заявлять:
– Имей в виду, выйти за другого замуж ты не сможешь!
Рите не слишком нравилось такое поведение мужика, но особой тревоги она не испытывала, во всяком случае до тех пор, пока Рифат просто болтал.
Потом у нее случилось несколько романов, так, ничего особенного, а в июне она познакомилась с Каюровым.
– Где? – полюбопытствовала я.
– В магазине «Иван Савельев и сын», знаешь, конечно.
Я кивнула. Большая ювелирная лавка с невероятно раздутыми ценами. Стоимость колец и серег там сравнима с той, которую просит за свои изделия «Картье», только качество вещей и их дизайн никуда не годятся. Отвратительно безвкусный новодел с «булыжниками».
Рита заехала к Савельеву посмотреть на браслеты. Когда она, вытянув руки, разглядывала новинки, сзади прозвучало:
– Вам идет.
Назарова обернулась и увидела безукоризненно одетого мужчину в летнем костюме. Риточка никогда не отказывает себе, если встречает достойный объект. Михаил понравился ей сразу, и они провели сначала чудесный вечер, а потом великолепную ночь.
– Он такой изумительный, – восторгалась Рита, – нежный, ласковый, тонкий…
Роман вспыхнул и заполыхал. Счастье омрачали только две досадные мелочи. Наличие у Михаила законной жены и ужасное поведение Ибрагимова, который, словно с цепи сорвавшись, от слов начал переходить к делам. В конце июня некто исцарапал гвоздем «Мерседес» Риты, пока она с Каюровым оттягивалась в «Метелице», затем Назаровой домой прислали красиво упакованную коробку. Риточка, предвкушая подарок, содрала хрусткую обертку и заорала от ужаса и отвращения.
На роскошной рисовой бумаге, перевязанной атласной ленточкой, лежала… дохлая крыса. Впрочем, может, Рифат здесь был ни при чем. Машину могли поцарапать хулиганы, а грызуна, вполне вероятно, прислала какая-нибудь завистница.
Рита, для которой развод был более чем привычным делом, не понимала, отчего Михаил не хочет бросить опостылевшую жену.
– Он объяснял мне, – говорила она, методично уничтожая коньяк, – что Лена без него пропадет.
Больше всего Назарову заводит, если она не получает того, что хочет, немедленно. А иметь Каюрова в роли мужа ей очень даже хотелось.
– Понимаешь, – преспокойно откровенничала Рита, – первый раз в жизни я влюбилась.
Нет, поймите правильно, Риточка никогда не была проституткой, укладывающейся в кровать за деньги, пусть даже и огромные. Ей нравились и мужья, и любовники. Просто Назарова вращалась в таких кругах, куда бедному мужчине вход заказан. А то, что каждый следующий ее супруг оказывался богаче предыдущего, – чистая случайность, приятная закономерность…
Но невероятной любви, всепоглощающей страсти, острых чувств, когда ради дорогого и единственного готова босиком бежать по дороге, усеянной морскими ежами, Рита никогда не испытывала. Вот мужчины, те теряли голову от Назаровой капитально. Образно говоря, Ритуля всегда оставалась стороной, получающей поцелуи, а не дарящей их…
И, вот поди же ты, влюбилась! Да как! Стоило Михаилу уехать от любовницы домой, она начинала метаться по квартире, круша мебель и превращая посуду в осколки. Мысль о том, что драгоценный Мишель сейчас залезает под одеяло к Лене, была ей невыносима. Рита, охотно участвовавшая раньше в групповухе, теперь превратилась почти в ханжу и закатывала Михаилу сцены ревности, выкрикивая:
– Если любишь меня – женись!
Однажды любовник не выдержал и со своей обычной мягкой улыбкой произнес:
– Милая, ты – моя единственная радость, но жениться на тебе я не могу!
– Почему, – затопала ногами Рита.
Такой облом случился с ней впервые. До сих пор мужчины, падая на колени, просили руки Назаровой…
– Любимая, – вздохнул Михаил, – я – нищий!
– Как это? – оторопела Риточка, ожидавшая любых аргументов, кроме такого.
Каюров, одетый в костюм от Лагерфельда, тряхнул волосами, постриженными в салоне «Велла-Долорес», и пояснил:
– Все: машина, квартира, дача, даже, пардон, мои трусы – принадлежит Лене. Думаю, тебе не нужен совершенно безденежный парень. Пока я муж Елены, то могу пользоваться деньгами, но стоит развестись…
Рита только моргала глазами, потом сказала:
– У меня полно средств, хватит на двоих.
И тут Михаил неожиданно сказанул:
– Ну пока я с тобой, проблем, наверное, не будет, а если ты охладеешь ко мне и выставишь босыми ногами на снег? Куда мне деваться! Нет уж, извини, милая, но Лена смертельно больной человек, у нее лейкемия, все денежки мне завещаны. Вот умрет, и поженимся, если ты еще будешь этого хотеть!
Другая бы мигом призадумалась, услыхав от кавалера подобные речи, и сделала вывод: Михаилу нужна не она, а тугой кошелек! Но на Риточку словно затмение нашло. Непривычная к отказам со стороны лиц противоположного пола, она испытывала только одно желание: заполучить Каюрова в собственность. Вполне вероятно, что, добившись своего, Рита бы мигом успокоилась и через пару месяцев выбросила очередного надоевшего мужа, как засаленные тапки… Но именно то, что Каюров сопротивлялся изо всех сил, доводило Назарову почти до умопомешательства.
Сначала она полезла в энциклопедию! Это Риточка-то, не читавшая отродясь ничего, кроме «Космополитен». Статья про лейкемию нашлась сразу, и сначала Рита обрадовалась. Болезнь оказалась смертельной. Но уже через пару секунд она приуныла. Есть еще хроническая форма, вялотекущая… Заканчивалось сообщение совсем плохо. Теперь лейкемия не приговор, и ее успешно лечат при помощи химической и лучевой терапии. Зашвырнув справочник прямо в горку с хрусталем, Рита прорыдала почти всю ночь на роскошной кровати, а утром сделала невероятный поступок. Вызвала на дом нотариуса и написала завещание, сделав наследником… Михаила Каюрова.
– Ты с ума сошла, – подскочила я, – оставить капитал любовнику!
Рита улыбнулась.
– Ну, во-первых, когда я окажусь на кладбище, мне будет совершенно все равно, куда денутся деньги. К гробу багажник не приладишь, и я отъеду на тот свет, в чем и прибыла, то есть голой! Ну в платье разве что! А во-вторых, кому мне завещать нажитое? Братьев и сестер нет, детей тоже, пусть Мишка пользуется, если переживет меня, конечно!
Она засмеялась. Я горячо возразила:
