Волшебные приключения в мире финансов. Тайна заброшенного города - Анна Тищенко

Воцарилось гробовое молчание. Гномы сидели с отвисшими челюстями, Клаус тоже.

– Ну хорошо, – пролепетал, наконец, автор продолжения. – А вторую часть почему же вы не хотите публиковать?

Берти приосанился. Принял неприступный вид, откашлялся.

– Вы слишком вольно обошлись с Белоснежкой, юноша. Во второй части она выходит замуж за короля гномов!

– Ну и что?

– А принца куда же дели? – как можно коварнее спросил редактор.

– А его дракон съел, – хладнокровно отрезал старший гном.

Это грозилось затянуться надолго. Надо было как-то привлечь к себе внимание мисс Пиг. Клаус припомнил, что Эриху достаточно было любезно улыбнуться и он тут же был обеспечен самым безраздельным вниманием. Он послал мисс Пиг самую любезную из своих улыбок. Никакого результата. Тогда он извлёк из портфеля пергамент с текстом рекламного объявления, продемонстрировал поверх голов спорящих гномов. Лулу пожала плечами. Оставалось последнее средство. Конечно, это было припасено для встречи с Рудольфом… Клаус достал и показал ленивой редакторше коробку шоколадных конфет.

Уже через минуту они сидели в «коммерческом отделе».

– Дорого получится, – сочувственно вздохнула мисс Пиг, ознакомившись с текстом объявления, – по две медные монеты за слово, а у Вас тут целая летопись… – она любовно погладила крышку наполовину опустевшей коробки конфет. – А давайте, я сокращу?

Текст она урезала втрое. И всё равно объявление обошлось Клаусу в немалую сумму.

А в это время Эрих ступил под тень логова тьмы. Напоминало это хорошо организованный муравейник. Вокруг него сновали сотрудники и посетители, над головой проносились почтовые птицы, у стойки рецепции Эриху пришлось резко пригнуться – над головой пронёсся стервятник, сжимавший в когтях пачку фотографий. За стойкой он увидел измученную фею-секретаря, которая занималась сразу тремя вещами – отвечала на телефонный звонок, что-то записывала в книге, похожей на фолиант чернокнижника с солидным опытом работы и общалась с подозрительной личностью. Личность, смахивающая на гоблина, знававшего лучшие времена, была облачена в поношенный, залатанный плащ с капюшоном, полностью скрывающим лицо.

– Скажи, милочка, – обратился гоблин к секретарю, – как думаешь, за эти фотографии мне что-нибудь заплатят?

Он протянул фее конверт из плотной, коричневой бумаги. Та нехотя открыла, взглянула и тут же покраснела, да так, что Эрих всерьёз обеспокоился её здоровьем.

– Я не думаю. Я уверена, – твёрдо ответила она и тут же подозрительно спросила, – фото настоящие? Никакой магии?

– Обижаешь, милочка.

Отправив гоблина в какой-то загадочный кабинет «горячих новостей», фея, так и не взглянув на Эриха, пробормотала:

– Вам в какой отдел?

– Даже не знаю. Поможете?

Фея подняла полный вселенской скорби взгляд на бестолкового посетителя, но увидев перед собой высокого, статного красавца, мгновенно преобразилась. Куда только девалось её мрачное выражение лица!

– Всё просто, – заворковала она неожиданно нежным голосом, – если приносите интересный материал – скандальные фото, непристойные новости, которые пока никому ещё неизвестны, ужасы какие-нибудь – платим мы. Хотите опубликовать статью о классической музыке, издать научную книгу или разместить рекламное объявление – платите Вы.

– Рекламное объявление…

– А знаете, что? Давайте я Вас познакомлю с нашим лучшим журналистом?

Она, не дожидаясь согласия, потащила Эриха по коридору. Интерьер издательства чем-то напоминал больницу. Стерильно, продумано до мелочей. До блеска отполированные мраморные полы, искусственные цветы в пластиковых горшках на низеньких ножках, стрелы длинных коридоров, где вдоль стен стояли скамеечки для посетителей. На стенах ни фресок, ни картин, зато всё пестрит рекламными плакатами. Особенно поразил Эриха двухметровый плакат, на котором здоровенный рогатый повар доставал из печи, в которой полыхало адское пламя, свежий номер «Ночной мглы». Текст гласил: «У нас самые горячие новости и самые жареные факты!».

Фея проводила Эриха до двери, откуда доносились крики, ругань и другие звуки, обычно сопровождающие напряжённый рабочий процесс.

– Вам к Саре Эвилл. Лучший журналист в королевстве, уж Вы мне поверьте.

Эрих осторожно вошёл, огляделся. Кабинет маленький, единственное окно закрыто угольно-чёрным экраном, на котором мелом написаны расценки за услуги издательства. Кроме самой журналистки в комнате находились: очень злой тролль, в дорогом костюме-тройке, очень довольный гоблин в цилиндре и с сундучком, закрытом на большой замок, и ещё одно удивительное существо. За столом, на котором стоял новенький кассовый аппарат, сидел механический гном с молоточком в руке. Его бронзовое лицо абсолютно ничего не выражало.

Сара Эвилл сидела за столом, сцепив тонкие пальцы, и так же бесстрастно взирала на бушевавшего тролля. А тот потрясал вчерашним номером «Ночной мглы».

– Мисс Эвилл, я вам за что заплатил?! Первый платёж, три дня назад, я произвёл вам за то, что Вы рекламируете мой завод резиновых изделий, производящий уточек для купания. Второй платёж я провёл вчера, за то, что вы делаете антирекламу моему конкуренту, мистеру Гамми! Что такое реклама по-вашему, а?

Сара безмолвствовала, как египетский сфинкс. Но разгневанный король резиновых уточек и не нуждался в диалоге. Он рубанул газетой, как боевым мечом по столу.

– Правильно! – громыхал тролль, хотя ему так никто ничего и не ответил, – реклама – это когда ты так рассказываешь о товаре, что его хотят купить! А что такое антиреклама? Именно, когда ты так преподносишь товар или услугу, что его никогда, слышите, никогда не хотят купить! Ясно Вам? И что Вы сделали? – он обвиняюще ткнул в статью под заголовком «Экологические уточки Торнтона», занимавшую половину первой страницы.

– Вы же просили сделать в статье упор на натуральность вашей продукции, в отличии от уточек вашего конкурента, мистера Гамми, – невинно отозвалась Сара.

Впервые её губы дрогнули в слабой улыбке.

– И как Вы это сделали? – взревел тролль, ткнул пальцем в статью и начал читать вслух: «Никаких красителей, уточки Торнтона имеют естественные оттенки от грязно-бурого до болотного, в отличии от красочных уточек Гамми», «никаких ароматизаторов, естественные запахи родных полей – перепревшей травы, навоза»…

Эльф вместе с гоблином так и покатились со смеху. Но троллю ситуация забавной не казалась. – Вы должны были рекламировать меня! И писать гадости про мистера Гамми! Почему Вы поступили наоборот?!

Сара Эвилл указала на гоблина:

– Потому, что мистер Гамми заплатил первым за тот же пакет.

Тролль обернулся, впервые заметив широко улыбающегося гоблина и пришёл в неописуемую ярость.

– Какой ещё пакет?! Никаких пакетов я не покупал!

– Пакетом называется набор услуг. Вот, пожалуйста, Ваш счёт. – Сара коснулась кончиками пальцев толстой папки, та лениво зевнула, открыв картонные челюсти и вытащила языком-лентой лист бумаги.

– Так, что у нас тут. Пакет «стандартный». Пункт первый – прославление компании «Резиновые уточки Торнтона», пункт второй – поливание грязью компании «Резиновые уточки Гамми». Вы внесли деньги четырнадцатого числа. А мистер Гамми двенадцатого.

– Но как же мой пакет?!

– Опубликуем завтра.

– Но послушайте, – заволновался гоблин, – я вовсе не хочу, чтобы про меня писали пакости.

– Можете заказать услугу «опровержение», – равнодушно ответила Сара, – Мы напишем опровержение – статью, где читателям сообщат, что всё, что писали про Вас до этого – враньё. Стоимость услуги сто пятнадцать золотых.

– Хочу! – тролль с такой силой стукнул кулаком по столу, что ваза с пластмассовым цветком подпрыгнула и с жалобным звоном упала на пол.

Теперь Эрих понял, почему и вазы, и цветы в редакции «Ночной мглы» сделаны из практичного материала. Очевидно, такие страсти здесь кипят ежедневно.

– И я хочу! – подал голос гоблин.

– Поскольку вы оба хотите приобрести услугу, мы организуем аукцион. Кто больше заплатит, тот и получит услугу первым. Роджер, – Сара повернулась к механическому гному, – займись джентльменами.

Гном Роджер ожил, повернулся вокруг своей оси и с равной учтивостью раскланялся перед конкурентами.

– Итак, джентльмены, вашему вниманию предлагается лот «опровержение». Начальная ставка – сто пятнадцать золотых.

– Сто двадцать! – рявкнул тролль.

– Двести. – негромко и флегматично предложил гоблин.

– Двести пять!!!

– Триста.

Тролль заглянул в кошелёк, пересчитал деньги, расстроился. Потом решительно снял с пальца оригинальный перстень – к золотому ободку была прикреплён бриллиант, огранённый в форме уточки для купания.