Ценнее власти (СИ) - Ольга Арунд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда они денутся, — улыбается Мар в ответ. И добавляет гораздо громче: — Роб?
— Справимся, комиссар, — гаркает тот, доказывая, что с их слухом все всё слышали и упираться не то чтобы поздно, но откровенно бесполезно.
— Сначала нужно разобраться. — Появляется запоздавшая жажда, но я вполне могу её контролировать. Поэтому отхожу на шаг, бросаю взгляд на кулон, поднимаю его на Мара. И вздыхаю. — Подвал?
— Подвал.
Глава 14
Подвал.
Тела Влада тут уже нет, зато всё остальное на месте — стены из необработанного камня, каменный же пол, плохое освещение, прозекторские столы и специфическая атмосфера морга. Даже пахнет здесь, как в морге, и я принюхиваюсь.
— Мы могли остановиться в спальне, — качает головой Мар, глядя на меня.
— В той, где меня убили? Нет уж, лучше по старинке.
Раскрыв пакет, в котором лежал грубый, но красиво исполненный кулон, я не успеваю ничего.
— Мар, — подвал освещается присутствием идеального Джерка Гавела с двумя дюжими оборотнями за спиной, — нам пора.
Пора?
— Справишься сама? — Это ведь то, о чём я думаю? — Или позвать Калату?
Преувеличенно аккуратно отложив украшение, всё покрытое бурым слоем, я подхожу к Мару. Поднимаю голову, глядя на него снизу вверх, прищуриваюсь.
— Ты ведь помнишь, что я обещала?
— Что привяжешь мою самоубийственную душонку к поводку старой кошатницы? — хмыкает он.
— Угроза устарела, — нагло поднимаю я бровь. — Вздумаешь самоубиться, я пойду к Бенешу… дружить.
— Оля!
Прорычать имя, где нет ни одного рычащего звука? Легко. Напугать оборотня, который ничего не боится? Ещё легче.
— Удачи, — насмешливо хмыкаю в ответ и возвращаюсь к кулону.
— Марек, — слышится властный голос Гавела.
Ну да, у них там дела поважнее, чем искать убийцу собственного сына. Как же, надо ведь выбрать очередного пастуха, который удержит это стадо баранов от междоусобиц.
Вздохнув, я снова берусь за украшение.
— Что ты делаешь? — И резко оборачиваюсь к дальнему и самому тёмному углу.
— Князь, — усмехаюсь с поднятой бровью и возвращаюсь к кулону.
Вот только забыть про всю эту махинацию с Маром в роли наживки никак не получается.
— Так что ты делаешь?
Если в первый раз я видела Бенеша во всём великолепии костюма от кутюр, то сейчас он принарядился. Тёмные джинсы, белая футболка, широкий кожаный браслет на руке и кроссовки — прекрасный наряд, чтобы бегать от оборотней, которые явно не прочь им подзакусить.
— Выясняю, чья кровь на украшении. — Мир вокруг снова расцвечивается дикими красками. — Как будто ты не в курсе.
— Нет. — Кроме крови на кулоне нет ни ведьмаческих заклинаний, ни какой-то другой гадости. Только кровь, и я привычно убираю слой за слоем. — Я и так могу сказать чья она.
— Серьёзно? — Прервавшись, я поворачиваюсь к вампирскому князю, который на изнанке мира далеко не такой красавец, как в реальности.
Сухая сморщенная кожа, тёмные провалы глаз и кровавые кляксы по всему телу. Хмыкнув, я разглядываю как будто свежие шрамы на шее и запястьях.
— Ты так смотришь. — Улыбается Бенеш демонстрируя кривоватые клыки длиной едва ли не до подбородка. — Нравлюсь?
— Очень, — хмыкаю насмешливо, и возвращаюсь к кулону. — Так чья кровь?
— Оборотня. Восемьдесят семь с половиной лет, группа крови третья положительная, хронических болезней нет. Родился хилым, первый раз с девушкой был в пятнадцать, четырнадцать лет назад подсел на лунник, из-за чего стал истеричным и несдержанным.
— А имя?
Это всё, конечно, прекрасно, но в базе Теней не прописывается. Так и вижу, как они на меня посмотрят, когда я заставлю искать оборотня, который впервые занялся сексом семьдесят два года назад.
— Владимир Гавел?
— Вот это мы сейчас и выясним.
Аура кулона накладывается на остатки крови с него же и, прикрыв глаза, я смотрю чужую жизнь словно в быстрой перемотке. Рождение, равнодушие отца и матери, жестокость учителей, протянутая рука Мара. «Ты меня разочаровал», — от Гавела. И непрекращающийся шёпот вокруг.
— «А старший-то способнее».
— «Ублюдок получился удачнее».
— «С таким главой и кровососов не надо».
Груз неоправданных надежд. Лживая лесть друзей. И понимание, что ты всегда второй.
Вдох-выдох.
Картинки мелькают, словно в сломанном калейдоскопе — неправильно, накладываясь друг на друга, без порядка и хронологии. С каждой сценой всё больше погружая в пучину чужих проблем.
Ну, уж нет, мне и своих хватает, поэтому я отсекаю лишнее, последней увидев местную принцессу с тёплым взглядом и радостной улыбкой.
«Я люблю тебя, Влад. Мы все любим».
Передёрнув плечами, я уже всё понимаю, но заставляю себя вернуться в тёмную спальню с большим зеркалом. Чтобы встретиться в отражении с пронзительно голубыми глазами красивого мужчины, которого уже видела. Правда, мельком и в качестве трупа, но не узнать его нельзя.
Выдох, и я отпускаю грань, возвращаясь в подвалы «Волчьей Тени». Хватаюсь за стол, понимая, что сеанс дался слишком тяжело. Жалею, что рядом нет Мара. И усмехаюсь, не ожидая, что так привыкну к его вечному присутствию.
— Чья эта кровь?
Я не вздрагиваю, хотя про Бенеша забыла напрочь.
— Владимира Гавела. — С кривой улыбкой я убираю кулон обратно.
— А чья вторая?
***
В этом зале Мареку бывать ещё не приходилось.
Глянцевый мраморный пол впечатляет не так, как огромные барельефы по всем стенам, где оборотни поочерёдно побеждают вампиров и людей. Вот только нигде не подписано, что последние легко могут задавить их численностью, а кровососы не зря зовутся бессмертными. Трудно убить того, кто уже мёртв.
Усмехнувшись, Марек продолжает идти вслед за отцом к огромному полукруглому столу, за которым пустует лишь одно место. Остальные кресла с высокими спинками занимают главы кланов, каждый из которых с удовольствием вгрызся бы в горло соседу. А рядом с главами сидят их сыны, племянники и другие более-менее мозговитые родственники мужского пола, которые тоже не прочь вгрызться и освободить себе дорогу в совет.
Марек останавливается в трёх шагах от стола, поставив ноги на ширине плеч и заложив руки за спину. И чувствует презрительные, высокомерные и откровенно ненавидящие взгляды.
А нечего было прятать фамильное бриллиантовое колье и валить вину на горничную, которую до этого успел обрюхатить. И прикрывать сынка, который мало того, что подсел на лунник, так ещё и разорвал семью лесника, дом которого стоял глубоко в чаще леса. Травить брата ядом тоже нечего, но эти, кто сейчас видели в нём лишь вылезшего не на своё место убьюдка, считали себя безвинными, безгрешными и неуловимыми.
— Ему запрещено здесь находиться, — кривится Рикард Моравец, глава Северного клана.
Его брат, кстати, выжил просто потому, что в
