Конец света сегодня - Надежда Первухина

– Погодите, что-то такое вспоминается. Я встретился со своим другом-психиатром, Лиза в это время спала, свой кулон Жизни я оставил рядом с нею… А когда вернулся, Лиза и кулон исчезли.

– И ты впал в кому. Знаешь, где ты сейчас?

– Нет.

– В Бардо. Твое физическое тело лежит в больнице города Щедрого, а его ментальный слепок, то есть ты, путешествует по Бардо.

– Но зачем?

– Чтобы отыскать жену, разумеется. Ведь ты же вспомнил, что ее похитили. Ее забрала Лалит – дхиан Хаоса. И значит, наша задача – найти в Бардо резиденцию Лалит и освободить Лизу. Но я вижу, Вольдемар, освобождать придется сначала тебя. Попал ты в шаловливые лапки этой дэвы, придется поторговаться, предложить ей за тебя что-нибудь этакое.

– У меня все есть, – немедленно отозвалась дэва, – так что даже и не напрягайтесь.

– А «Кохинор»?

– Какой такой «Кохинор»? Что ты мне, швабра беспритычная, мозги пудришь?

– «Кохинор» – это бриллиант, приносящий несчастье, – терпеливо объяснила Анна Николаевна, с трудом проглотив «швабру беспритычную». – Если владеешь этим бриллиантом, можешь насылать любые несчастья на кого угодно когда угодно где угодно. Мало того. «Кохинор» может менять грядущее по твоему усмотрению. Ну как?

– Неплохо. Но не будешь же ты, прелесть моя, утверждать, что носишь при себе такой замечательный камешек.

– Конечно, не ношу. Но если ты согласишься обменять на камешек Владимира, я проткну пространство (а я умею это делать хорошо) и возьму «Кохинор» из его сокровищницы.

– Из чьей сокровищницы?

– Какая тебе разница? Зато ты сможешь перед всем населением Бардо хвастаться такой бирюлькой.

– Больно надо мне хвастаться… Дай подумать.

– А что тут думать? Давай-ка партию в шахматы. Если выигрываешь ты, то тебе и Володька, и «Кохинор».

– Отлично! Ну а если выиграешь ты?

– «Кохинор» остается у меня, а я в придачу получаю твоего пленника.

– Хорошо.

Дэва хлопнула в ладоши. Появился устрашающий тип с бычьим рогом посреди лба и шестью руками-клешнями. Тип споро расставил фигуры на шахматной доске и исчез.

– Не против, если я проверю эту доску на магию? – раздвигая жвалы, спросила Анна Николаевна.

– Ну-ну.

– Ин номине патри эт фили эт спиритус санктис! – возгласила Анна Николаевна.

Над доской поднялось оранжевое облако и развеялось в вышине.

– Вот теперь никакой магии, – удовлетворенно высказалась Анна Николаевна, потирая обожженные кончики жвал.

– Ты спятила, да насилует тебя тысяча ракшасов! – воскликнула дэва, отнимая руки от лица. – Как ты осмелилась произнести Запретные Слова, да еще где? В Бардо!

– Зато теперь ты будешь играть честно.

– Ты сумасшедшая. Когда я выиграю, я вырежу твои глаза и съем их сырыми.

– Такого уговора не было.

– Теперь будет.

– Э нет, дэва! Первое слово дороже второго. Так что глаза останутся при мне. Позволь мне как гостье сыграть белыми.

– Дозволяю.

Анна Николаевна и дэва сели друг напротив друга. Мадам Гюллинг сделала первый ход. Этот ход заметно поверг дэву в уныние.

– Я жду, – обаятельно щелкнула жвалами Анна Николаевна.

– Не торопи меня, – грозно рыкнула дэва. – Ее скорпионий хвост воинственно задрался, разрывая тонкую материю платья. – О! А мы пойдем вот так.

И передвинула фигуру.

– Ну если ты так, тогда я этак. Шах.

– Что? Как шах? Где шах?

– Вот. И пусть тысяча ракшасов лучше займутся тобой, дэва.

Дэва взвыла. Глаза ее налились фиолетовым огнем.

Анна Николаевна выскочила из беседки, подхватив на конечности ошеломленного Владимира:

– Бежим! Сидор, сюда!

И они рванули во тьму, упавшую на них, как одеяло, отсекающее виды и звуки.

Они долго пребывали во тьме, но она наконец рассеялась. И взорам наших героев предстало совершенно невероятное сооружение. Оно напоминало обычный московский офис-«аквариум», слепленный из стекла, бетона и хромированных конструкций.

– Что это? – выдохнули все трое.

Анна Николаевна потерла лапками.

– Ничего не понимаю, – сказала она. – Такое впечатление, что мы не в Бардо, а где-нибудь в Охотном Ряду. Надо подойти поближе и выяснить, что это за мыслеформа.

– А вдруг это опасно? – засуетился Сидор.

– Не бойся, женщина, – покровительственно сказал Владимир Логинов. – В случае чего я сумею защитить тебя.

Анна Николаевна хмыкнула:

– Женщина! Скажешь тоже!

Владимир недоуменно посмотрел на нее:

– Я сказал что-то не то?

– Прости, лемуриец, но твое дальновидение подводит тебя, – сказала Анна Николаевна. – Это только по виду и плоти женщина, а по душе – вполне полноценный мужик. И звать его Сидор Акашкин.

– Что? – изумился Владимир. – Сидор Акашкин? Тот самый журналист, который написал про нашу стоматологическую клинику разгромную статью?!

– Упс, – сказал Сидор. – Ну допустим. Клиника какая?

– «Мастердент». Я там работаю. И я читал эту статью. Это позор журналистики!

– Так уж и позор. Я что критиковал?

– Все! Работу клиники, цены, персонал…

– Конечно. Ведь вы отказались поставить мне пломбу на левый коренной за полцены. Я и раздосадовался.

– Хулиган! – стиснул кулаки Владимир. – Словоблуд!

– Мальчики, мальчики, давайте не будем ссориться, – примиренчески развела лапки хитиновая Анна Николаевна. – Мы вместе в одной лодке и должны держаться друг за друга. Вольдемар, ты на Сидора не злись, ему и так не повезло. Видишь, он заточен в женском теле и вернуться в свое собственное уже не может, потому что тела Сидора Акашкина больше не существует. Его уничтожил бог Мара.

– Сочувствую, – иронически сказал Влад.

– Тебе бы так, – стиснул зубы Сидор.

Ссора была устранена, и взоры всей честной компании снова обратились к «аквариуму».

– Сколько странствую по Бардо, такого здания не видела, – прокомментировала Анна Николаевна. – На лепрозорий похоже.

– Да ладно вам, – усмехнулся Влад. – Офис как офис. Давайте подойдем поближе.

Они максимально приблизились к погруженному в темноту «аквариуму» и увидели, что вокруг него лежит пара акров заасфальтированной земли с разметкой для парковки.

– В Бардо еще и автомобили есть? – поразился Влад.

– Только если это чья-то персонифицированная фантазия.

Они ступили на асфальт. Тут же «аквариум» осветился изнутри мягким желтым светом и женский голос произнес:

– Добро пожаловать в информационно-сервисный центр Бардо. Если вам необходима информация или обслуживание, войдите и зарегистрируйтесь у дежурной дизы. Повторяю…

– У кого зарегистрироваться? – нахмурился Влад.

– У дизы, – повторила Анна Николаевна. – Ну надо же! Информационно-сервисный центр – и где! В мире мертвых, отягощенных кармическим проклятием!

– И все-таки… – Влад был настойчив. – Кто такая эта диза?

– Диза – это в тибетской мифологии фея дождя и облаков. На санскрите их называют гандхарва. Ну что? Пойдемте зарегистрируемся.

Они подошли к стеклянным дверям, створки разъехались прямо как в супермаркете, и наши герои оказались в совершенно невероятном месте.

Это был большой круглый холл. Полы его были выложены мрамором, причем так искусно, что создавалось впечатление старинного персидского ковра. Вдоль стен стояли обитые кожей диваны и кресла, меж ними, изящно чередуясь, цвели в кадках высокие пальмовидные растения. Где-то журчал фонтан, ему вторила тихая, ненавязчивая мелодия.

Посреди зала обнаружился круглый, похожий на пульт управления космического корабля блок рецепции. Гудели вентиляторы мощных компьютеров, но ни одной живой души не было видно.

Зато в избытке оказалось мертвых душ. Они сидели на диванчиках, толпились у стойки рецепции, бросали монетки в фонтан. Одна мертвая душа подошла к нашим героям.

– Благороднорожденные, вы зарегистрироваться? – с каким-то подозрением в голосе поинтересовалась мертвая душа.

– Да, пожалуй, – сказала Анна Николаевна.

– За мной будете.

– А здесь что, очередь?

– Как же иначе! – удивилась мертвая душа. – Все, кто умер, должны пройти регистрацию и получить талон на существование в Бардо. До реинкарнации. Некоторые, конечно, стараются пролезть без очереди, но мы за этим строго следим.

– Понятно. Хотя нет, непонятно! Ну все, кто умер, должны получить регистрацию, а если кто не умер? С ним как?

– В Бардо нет тех, кто не умер, – презрительно бросила мертвая душа.

– Есть, – сказала Анна Николаевна. – Это мы.

– Что-то вы мне не нравитесь, – сказала душа. – На бунтовщиков и чародеев похожи. От них, когда умирают, одни неприятности, скажу я вам. Покажите-ка свои правые ладони.

– У меня нет ладони, зато есть клешня, – угрожающе зашипела Анна Николаевна. – И этой самой клешней я тебе голову откушу, если ты от нас не отстанешь!