Sine Qua Non (О происхождении и значении термина «антисемитизм». Филологическое исследование) - Валерий Салов

Всё это подмечено очень точно, и, должен признаться, что своим религиозно-политическим словоблудием Фани Рубио меня основательно «достала».

После окончания лекции, как и предусмотрено регламентом курсов, слушателям было предоставлено демократическое право задавать вопросы всем участникам «круглого стола». Как и полагается, вопросов ни у кого не было, никаких мыслей тоже ни у кого не было.

На основании собственного опыта, готов засвидетельствовать, что на таких мероприятиях, за редким исключением, вопросов вообще обычно ни у кого не возникает, ввиду отсутствия какого-либо смыслового содержания в самих выступлениях.

Спрашивать, собственно, не о чем. Да и некому. Молодые, воспитанные на комиксах и футболе, «упрощённые до самого фундамента, до биологического каркаса» существа с благоговейной доверчивостью внимали своим искушённым учителям, тихо и безмятежно радуясь возрастанию собственной «политической премудрости».

Как писал тот же Виктор Пелевин, «у матросов нет вопросов, а у големов нет проблемов».

Более того, вопросы в таких случаях столь же неуместны, как, например, в храме после таинства евхаристии на литургии оглашённых. Или же — приведу более точное сравнение, — после чёрной мессы.

Ибо подобные контр-инициатические таинства, затрагивая глубинные архетипы гойского сознания[16], в то же самое время, искусно смещают объект сострадания с жертвы на её палачей. Сопереживание и любовь переносятся с богочеловека Иисуса Христа на «небесную царицу Шехину-Матронит» (коллективное, «невротическое суперэго еврейской соборности»). То есть, на ту самую зловредную «эгрегориальную сущность», что Его распяла.

По идее, все присутствовавшие должны были бы выпить после мистерий «круглого стола» по глотку свежей человеческой крови, обменяться братскими поцелуями, ритуальными масонскими рукопожатиями и мирно разойтись по своим отдельным малогабаритным конуркам (а ещё лучше — по коммунальным квартирам). По всей видимости, организаторы религиозного таинства интересовались наличием вопросов скорее для соблюдения «демократических приличий».

Однако, по простоте душевной, я поднял руку и попросил слова.

Начал я с исправления некоторых фактических неточностей в выступлении Фани, но в самом конце не сдержался и закончил свою небольшую речь довольно резко. Сказано мной было примерно следующее:

«А вообще, мне представляется верхом цинизма и неприличия со стороны лектора рассуждать в течение целого часа о событиях явно второстепенной значимости и умудриться при этом не обмолвиться ни единым словом о главном холокосте второй мировой войны — об уничтожении более 30 миллионов славян».

Можете себе представить реакцию аудитории. Над залом сразу же повисла тягостная, гробовая тишина.

Отлаженная демократическая процедура чёрной мессы оказалась подвергнута чудовищной «профанации». Добропорядочные, агрессивно-послушные, нежно-угрюмые «производители кала» не могли поверить своим ушам.

Легкое облачко экзистенциального сомнения легло на их благонамеренные профили, не выражавшие до того момента ровным счётом ничего, кроме безукоризненной политической корректности.

Впрочем, не могу сказать, что все на меня посмотрели с осуждением. Ведь сама фраза была построена таким образом, что придраться к ней было весьма трудно. Скорее, в глазах аудитории, сказанное мной показалось, одновременно, исполненным как еретического, так и пророческого пафоса. Ведь все-таки речь шла о ещё одном холокосте, ещё об одном ритуальном человеческом жертвоприношении, сам факт которого подвергать сомнению было нельзя, согласно установленным религиозным «догматам».

Так что лица собравшихся людей выражали, в одно и то же время, как сомнение, так и робкую, плюралистическую неуверенность в уместности такого сомнения, помноженные на общий гносеологический ступор. А потому все взоры вскоре оказались устремлёнными в «президиум», где собрались облечённые ответственностью толкователи нового религиозного культа.

На подиуме после моего «вопроса» также царило полное уныние. «Писательница» и «доктор романской филологии» явно в своей жизни не читала по теме «второй мировой войны» ничего, кроме информационных сводок из «Центра Симона Визенталя» и сочинений Эли Визеля, первосвященника культа холокоста. Между прочим, Визенталь и Визель — это очень интересные, «однокоренные» псевдонимы, первый из которых является сложносоставным и усилен «божьей росой» tal, с гематрией 39.[17]

На лице Фани было написано нескрываемое раздражение, тяжкий стресс от испытанного публичного поругания ее «феминистской чести и достоинства» и общее надменно-скорбное выражение «об этом мы перед лекцией не договаривались». Оно довольно зло сверлила меня своим чекистским взглядом.

Примерно то же чувство растерянности и нереальности происходящего выражали всем своим видом и прочие «почётные гости». В западном царстве антихриста такая нештатная ситуация является совершенно невозможной, и, по всей видимости, ни с чем подобным им ранее сталкиваться не приходилось. В западную каббалистическую церковь холокоста явно прокрался «чужой», враждебный элемент, почти как в известном эпизоде из кинокартины С. Кубрика «Eyes Wide Shut». Так что все привлеченные эксперты предпочли хмуро уставиться глазами в стол, давая понять, что происходящее их лично никоим образом не касается.

Между тем, тягостная пауза после моего выступления затягивалась, и постепенно взгляды присутствующих начали осторожно коситься в сторону старейшины собрания — секулярного теолога Мирета Магдалены. Очевидно, отвечать на «вопрос» следовало ему, как старшему по возрасту и по рангу. Впрочем, в ту минуту лицо патриарха также скорее было подобно лику «кающейся Магдалины».[18]

Наконец, собравшись с силами, секулярный теолог нехотя произнес:

«Нас постоянно пытаются оскорбить…»

В тот же самый момент, он, кажется, понял, что взял неверную ноту при выборе личного местоимения, и остановился. Помедлив, он неуверенно изрёк ещё какую-то сентенцию себе под нос, которую, по-видимому, не смог разобрать никто из сидевших в зале, и окончательно умолк. Тотчас ему на выручку поспешил один из «социологов», произнесший несколько примирительных, дежурных фраз о «большой трагедии, постигшей народы Европы в годы второй мировой войны», и на этом чёрная месса подошла к незапланированному концу.

Международные эксперты расходились по домам с кислыми физиономиями и, вероятно, с ощущением испорченного религиозного праздника — беспримерного по своему бесстыдству еврейского садомазохистского праздника неугасимой любви к самим себе.

Несколько слов о Всемирном Совете Игроков

World Players’ Council (WPC) — Всемирный Совет Игроков, чье имя носит форум http://wpc.freeforums.org/. был основан Котовским Григорием Петровичем 29 мая 1998 года.

Данная книга является второй составленной на основе материалов форума World Players’ Council. первая работа называлась «Практическая Каббала» и представляла собой краткое изложение некоторых общих теоретических вопросов по практической Каббале.

Со временем предполагается сделать серию книг посвящённых русскому анализу еврейской матрицы, разбор поднятых в данной книге вопросов был продолжен на других форумах. Дополнительную информацию можно получить в Интернете по следующим адресам: http://wpc.freeforums.org/ или сайте http://wpc.pochta.ru/.

Дата составления: 21 марта 2010

Примечания

1

Гой (ивр. גוי, мн. число goyim, гойим, גויים), в современных иврите и идише — обозначение нееврея (не-иудея в иудаизме, аналогично слову «иноверец» в русском языке).