Всё серьёзно - Хелен Кинг

Лора была очень довольна собой, когда Дона спокойно легла в постель и попросила выключить свет. Но ее самодовольство улетучилось вмиг, когда минут через десять девочка с криком вбежала в гостиную.

— Тетя Лора! Тетя Лора! Николас застрял, он не может вылезти, и это из-за меня…

Лора вскочила, стараясь не поддаться панике, и, твердо взяв Дону за худенькие трясущиеся плечи, сказала:

— Успокойся и объясни, где застрял Ник?

— Наверху, на лестнице! — воскликнула девочка. — Идемте скорее, я покажу.

Она потянула Лору в прихожую, оттуда в фойе.

— Вон он! Наверху, смотрите.

Лора взглянула вверх и увидела белокурую головку, торчащую между прутьями перил. На нее смотрело несчастное, заплаканное личико.

— Достаньте меня отсюда! — раздался громкий рев.

— О господи! — у Лоры вырвался стон. — Идем, Дона, посмотрим, что делать.

Нет, я когда-нибудь прибью этого ребенка, в сердцах подумала она, стремительно взбегая вверх по длинной винтовой лестнице.

— Почему ты сказала, что это из-за тебя, Дона? Твой брат сам засунул голову между прутьями.

— Просто… он обзывал меня из своей комнаты, и…

— Я не обзывал!

— А ты помолчи, наказанье мое! — сказала Лора, давая мальчику легкий шлепок. — И что же, Дона?

— Он все не переставал, и тогда я сказала, что слышала, будто вы звоните кому-то, наверное, дяде Дирку. Он вылез из кровати, подкрался к лестнице, просунул голову, чтобы лучше видеть телефон, и застрял. Но я не хотела ничего плохого! — жалобно повторяла девочка. — Правда! Я хотела только, чтобы он перестал называть меня боякой, трусихой и малюткой за то, что я боюсь темноты.

— Достаньте меня отсюда! — опять запричитал Николас, и слезы потекли у него из глаз.

Его плач заставил Лору смягчиться, ведь это был всего лишь маленький мальчик.

— Ну, не плачь, — попыталась успокоить она его, присев на корточки возле несчастного ребенка. — Все будет в порядке. Не реви, дай тете Лоре посмотреть, что можно сделать. Дона, сбегай, принеси Николасу платок.

— Но я застрял очень туго, — просипел он.

— Да, застрял ты хорошенько, — согласилась Лора, пряча улыбку.

Но долго улыбаться не пришлось. Голова и уши Николаса уже распухли от постоянных попыток вылезти, и она усомнилась, сможет ли теперь голова пройти сквозь узкий проем. Придется, видимо, выломать один из прутьев.

— Думаю, нам потребуется помощь, — сказала она вслух.

— Я хочу, чтобы пришли мама и папа! — зарыдал Николас.

Лора вытерла ему нос платком.

— И я тоже, — пробормотала она.

Морри и Кармель оставили на крайний случай номер телефона, но стоит ли вытаскивать их из гостей и упускать, возможно, единственный в жизни случай. В конце концов, всерьез Николасу ничего не угрожает. Но полицейский был бы сейчас весьма кстати.

— Ты побудь здесь и постарайся успокоить его, Дона, а я позвоню и позову кого-нибудь на помощь.

Не успела Лора спуститься по лестнице, как раздался звонок в дверь.

— Слава богу! — воскликнула она и бегом бросилась открывать, надеясь, что пришедший, кто бы он ни был, окажется мужчиной, и сообразительным мужчиной!

Так и оказалось.

Такого невероятного совпадения никак нельзя было ожидать.

— Лора? — лениво растягивая слова, произнес Дирк, стоя на крыльце под висячим фонарем. Свет падал на его внушительную фигуру, как всегда безупречно одетую. Белый смокинг и черные брюки ловко сидели на его стройном теле, от которого она отказалась меньше чем сутки назад.

Очевидно, Дирк был не особенно опечален ее отказом. Вот он, одетый с иголочки, готовый к новым приключениям, собрался куда-то довольный как всегда. Какая из женщин будет его подругой на сегодняшний вечер? — подумала Лора с горьким любопытством. Виргиния? Или подобная ей сластолюбивая хищница?

— Навещаем Кармель? — осведомился он, разглядывая ее скромный повседневный костюм.

— Нет, — резко ответила она. — Послушай, сейчас совсем не время для рассуждений на тему, какая роковая судьба послала тебя сюда именно в этот вечер, когда я осталась с детьми.

И не давая времени разгуляться чувствам, Лора схватила Дирка за руку и втащила в дом. Брови Дирка удивленно поднялись, когда от ее резкого рывка он споткнулся о порог и чуть не упал.

— Нет нужды так спешить, дорогая Лора. Если ты передумала и решила принять мое предложение, я бы предпочел обставить это более стильно.

— Ты лучше посмотри туда! — оборвала она его, вспылив, и отметила со злорадством, что лицо мужа сразу изменилось.

— Снова этот поганец… — произнес он наконец сквозь зубы.

— Тс! Не при детях, — предостерегающе подняла она руку и тут же попятилась назад от откровенно страстного взгляда, которым он ее ожег.

— Как скажешь, любимая. Конечно подождем, пока ты не уложишь их в кроватки, и тогда приступим. Ты просто вся горишь от нетерпения — по крайней мере минуту назад…

— Что такое?!

— Не при детях, — оборвал он ее, смеясь, и приложил палец к ее возмущенно приоткрывшимся губам.

Если он хотел успокоить ее, жест был выбран неправильно. Его прикосновение подействовало на Лору как электрический разряд. У нее готовы были вырваться негодующие слова. Левая бровь Дирка приподнялась знакомым движением.

— Ммм, — промурлыкал он и провел по ее губам сладострастным движением.

Она отшатнулась и оттолкнула его руку.

— Как ты смеешь! — задохнулась она.

Он улыбнулся дьявольской улыбкой.

— Хочу предупредить тебя, — вкрадчиво и угрожающе произнес Дирк. — Я на многое осмелюсь, и очень скоро… А теперь, — сказал он громко, закидывая голову и глядя на Николаса, — что ты натворил на этот раз, наш неутомимый искатель приключений?

Прошло немало времени, прежде чем удалось освободить Николаса из заточения, но в конце концов все обошлось, и даже не понадобилось разбирать перила, как опасалась Лора. К голове и шее несчастного ребенка на добрые четверть часа приложили полотенце со льдом, потом ушки с помощью пластыря приклеили к голове, голову обильно смазали вазелином и осторожно потянули назад. Та довольно легко проскользнула между прутьями.

Единственным неприятным следствием этого оказалось большое количество вазелина, оставшегося в волосах Николаса. Голову пришлось несколько раз хорошенько промыть шампунем, перед тем как изнемогающего шалуна наконец-то уложили в кровать.

А положительным результатом происшествия можно было считать перемену в отношениях между братом и сестрой. Дона винила себя, сокрушалась, утешала и ласкала, хлопоча вокруг младшего брата во время всей процедуры, как настоящая курица-наседка. Освободившись, он стал смотреть на нее совсем другими глазами. Она была его самым близким человеком, защитницей, ангелом-хранителем, второй мамочкой, и он попросил, чтобы она посидела с ним в его комнате и рассказала сказку, хотя заснул на первых же словах.