Гости из прошлого - Татьяна Тихонова

Тот, быстро поднялся и сел, присутствие декана все равно напрягало его. Мохов усмехнулся, покосившись на своего друга. "Ребята явно уважают его…", подумал он.

Кирилл встал, прошел к стене и снял картину. Передав камень Александру Яновичу, он остался стоять, словно ждал, чтобы камень отдали.

— Нам хотелось увидеть то, что видит Кир, — начал Макс, обращаясь к Александру, — вам конечно, смешно это слушать, но мы же и не принимали это все всерьез… Так…что-то необычное… В общем, ничего я не увидел, только под утро, секунду виделась девушка…, Эя, но в этом коротком сне я понял, что она мертва…

Парни увидели как застыло лицо Мохова, и он посмотрел на Александра Яновича.

Тот, переглянувшись с другом, кивнул. Повертев камень в руках, он проговорил:

— Ох, уж мне эти ваши сны! Вот Мохов Алексей, мой старый друг, только сегодня рассказывает, что узнал о том, что девушка, похоже, мертва или близка к этому, а вы уже мне об этом преспокойно сообщаете! Но вы со своими снами, оказались в самом центре неприятностей, Кирилл. Скорее всего этот камешек был личной вещью кого-то из троих. Но сомневаюсь я, что они — боги, — Александр держал на ладони камень и, рассматривая его со всех сторон, продолжал говорить, — иначе как бы их могли выдворить с планеты какие-то простые смертные, нет, что-то тут не сходится, и почему здесь до сих пор они не проявили свой норов, ведь мы давным-давно нарушили все их правила? — он задумчиво посмотрел в окно, где моросил осенний дождик. — Хотя…

— Ну почему же не проявили, — в один голос с деканом напористо встрял Егор. — Вы слушали вчера новости?

Александр перевел взгляд на Егора и кивнул головой.

— Это был один раз, больше я не знаю примеров такого вмешательства, а вы?

— Может быть, это мы не знаем, пропустили, прослушали, мало ли? — опять настойчиво влез окончательно проснувшийся Егор.

— Подожди, Егор…, так кто же они по-вашему, Александр Янович? Обычные люди? Но ведь… — Кир по-прежнему стоял возле декана, не сводя с него глаз.

Ему хотелось задать столько вопросов, но теперь он видел, что и декан не знает всех ответов.

— А может быть, их нельзя было тревожить, Эю не из-за меня смогли поймать? — продолжал он спрашивать, переводя требовательный взгляд с Александра на его молчаливого друга. — Мы можем сейчас отвезти камень на место и положить всему этому конец…

Мохов встал, потянулся во весь рост и громко сказал:

— Не можете, пацаны! Пещеру ту затопило, услышал случайно еще в космопорте… А насчет Эи, — взяли ее года три назад, после того как была прочитана надпись на стеле, никто и не думал ее скрывать, никому просто не пришло в голову, что информация о трех изгнанниках с только что открытой планеты станет секретной. А девушка и не думала скрываться, жила спокойно среди людей… Я думаю, они тоже земляне, понимаете? — он задал вопрос всем, но смотрел только на Залянского, будто продолжая давнишний спор, — просто их цивилизация была разрушена, до того как они вернулись, а вот, что им дает некоторые способности и бесконечную жизнь, это я хотел бы знать! Они, может быть, наши далекие предки, и сейчас, когда одна из их связей разрушена, я боюсь, им придется туго…

Александр, улыбаясь, смотрел на разговорившегося друга. Он-то знал, что найти хотя бы какие-нибудь следы невероятно высокоразвитой жизни на Земле, исчезнувшей когда-то бесследно в веках, было всегдашней мечтой Лешки Моха. Но сейчас и ему, казалось, что эта троица уводит именно в те времена.

Часть 4

1

Ио шел уже несколько дней. Сильно сказано, шел. Он методично появлялся то тут, то там, следуя собственному плану поисков, все дальше удаляясь на восток от Эо. Он с удивлением присматривался к миру, открывавшемуся перед ним. "Неплохо…", думал он, "…только вода наступает им на пятки…", снова скрываясь от любопытных взглядов людей, которые начинали оглядываться на необычно одетого мужчину, появившегося неожиданно среди них в магазине или в машине.

Он просто перешагивал из пространства на Земле, занимаемого людьми, в пространство их иллюзий. Это пространство было открыто их цивилизацией давно. Странно, что люди по-прежнему считают силу обычной мысли пустяком, существующим только в звуке или на бумаге. Мысль, как звуковые волны становятся словом, становится образом. В это-то поле и уходил Ио время от времени, когда становился невидимым. В этом и заключалось их всемогущество. В знании, что их иллюзии могут существовать реально, а значит могут работать на них. Тогда, многие тысячелетия назад, лишь встал вопрос, как заставить работать это поле на себя. Как человечество, обнаружив электричество и магнитное поле, заставило эти поля служить себе, так и их ученые в свое время бились над этой задачей. Вся разница была лишь в том, что древнее государство раньше всех открытий обнаружило это иллюзорное пространство.

Теперь, в короткие минуты передышек, Ио, усевшись в какой-нибудь хрупкой беседке, увитой плющом, забытой своей создательницей давным-давно, раскладывал по полочкам живущее нынче человечество и с удовольствием отмечал, что своей тягой к удобствам они оторвали себя от земли давно, потеряв с этим многие качества, присущие древним землянам, а третий глаз у них закрылся первым делом… В общем, было это безнадежно утеряно, и только избранным удавалось восстановить какую-нибудь из этих способностей при ударе молнией по темечку или в состоянии полусмерти, невольно прикасаясь к полю иллюзий и открывая дорогу туда для себя.

И здесь Ио продолжал искать Эю и амулет. Достаточно отпечатка в чьих-то воспоминаниях, она ведь жила среди людей и, наверняка, оставила след в их иллюзиях. Не могла не оставить. Собственно этот мир был почти отражением реального мира. Только гораздо более жестоким. То, что там было тайным, здесь было явным. Но те, кто здесь были не раз, знали, что образы и иллюзии сливались в ауры возле хозяев, их вызвавших. Здесь идущий тебе навстречу человек с портфелем мог вдруг обнажить клыки в улыбке, привидение — приняться душить, целые рассадники болезненных страхов и маний могли просто свести с ума, и ты мог навсегда остаться здесь, скитаясь с безумно горящим взглядом по бескрайним пространствам этого мира. Никто не знал законов, по которым здесь возникал тот или иной образ. Мог быть воспроизведен целый город очень точно до мельчайших подробностей, а мог вместо большого здания стоять одинокий стул, который был чем-то дорог своим хозяевам. Именно поэтому Ио приходилось появляться и в мире людей, и в их психополе. Насколько знал Ио, так назывался этот мир иллюзий на языке их ученых.