Схрон. Том 1 - Александр Сергеевич Шишковчук

— О, заебись, куреха! От души, братка! — Зажав сигарету в зубах, десантник что-то быстро сделал с АК. — Заебок, терь в поряде трещетка!

Глава 12

Бывает так, что вроде бы, не имеешь ничего против человека, но хочется его послать. Казалось бы, чего проще, отправить на заветные три буквы? Ведь тебе не интересны его тупые проблемы, беспонтовые истории, плоские шутки. Одно дело, когда не хочешь обидеть, совсем другое, когда надоедливое тело имеет больше сотни кило, крепкую мускулатуру, вооружено, и к тому же с явно подтекающей флягой.

— Ты как в багажнике оказался, Вован? — Мы шли, обыскивая трупы, и собирали оружие.

— Да, ебтать, приперся, значит, на сборный пункт. А мне грят, а ты кто, че тут надо? А я им, так война ж, ептать! Пришел вот, бляха, записаться в Вооруженные силы. А там хмырь такой сидит, жиром заплыл весь, как бегемот, ебать его в сраку. Военник мой полистал, своими сардельками потными, бля… — Вован перевернул очередного мертвого южанина. — О, заебись, ТТшка! И знаешь, чо он мне сказанул, Санек?

— Что? — Я забрал у другого мертвеца макарыч и нож.

— А, грит, пиздуйте-ка вы откуда явились, товарищ старший сержант. Я ему — в смысле, пиздуйте, тащ майор? Он — да вот так, типа, ты свое уже отслужил, а здесь, грит, и без тебя справятся. Ну, типа, вежливо послал нахуй. Ты понял, да?

Десантник склонился над следующим трупом.

— Ага.

— Я ему грю, значит, как же так? Я, блять, опытный боец, две Чечни за плечами, пять контузий, на Донбасе бывал! А он мне, знаешь, чо отвечает?

Я задумался:

— Видимо, иди на хуй?

— Сука, точно, блять! — заржал Вован. — Хотел с ноги в ебальник ушатать, да не стал. Я ж не настолько ебнутый. Берет на кочан натянул, харкнул падле на стол и попиздовал на улицу, пока делов не натворил…

— Блин, Вован, ты что делаешь?! — воскликнул я

Этот поехавший деловито отрезал уши дохлого горца.

— Для коллекции, епта! А че такого? В Чечне всегда так делал, примета, типа, хорошая. Есть шнурок у тя какой-нить, братка?

— Вряд ли найдется, Вова.

— Хуйня, ща че-нить придумаю… О, бля, недорассказал, короче… поехал я в центр, нервы, сука, успокоить. Забурился в рыгальню одну, взял поллитру, пельмешков… флакон быстро улетел, хуле, а злость не уходит! Еще одну взял, закурил. Телефон вытащил епт, думаю, ща обзвоню корешей-сослуживцев. Через кого, значит, документы сделать, чтоб на войну взяли… и тут марамойка эта подлетает, ну, кассирша, ебать. Орет, визжит, типа курить не положено, туда-сюда, новый закон, епт. Я грю, да ебал в рот эти законы, на войну не берут! А она все иди нахуй, да иди нахуй. Я уж хотел втащить слегонца так, чтоб заткнулась. И так седня сходил туда, а тут снова, блять, отправляют! А она, крыса, поняла — щас схлопочет — и за прилавок, прикинь, съеблась. Орет, щас хозяину позвоню, да тебя вышвырнут отсюда! Я грю, пох, звони, каракатица беспонтовая! Сижу, значит, дальше отдыхаю… думаю, вот, блять, кошелка! И так башню рвет, и эта тварь еще подливат масла в огонь! Дальше, значит, отдыхаю, никого не трогаю… тут, гляжу, заходят черные, толпа целая. Кассирша, на меня пальцем тычет, сучка. Главный ваххабит, значит, ко мне. Грит, айда выйдем, поговорить надо. Я аж обрадовался. Отчего ж не поговорить, грю, айда! Хоть не зря вечер пройдет! На улице, значит, в стойку встал… ну че, сучары, кто первый, епта?! А этот щетинистый мне шокером как уебал, меня с копыт свалило нахуй! Вот он кстати!

Десантник с хрустом вдарил гигантским ботинком в заросшее до бровей лицо и принялся резать уши. Я отвернулся.

— Пришел в себя — в багажнике везут. Ну, думаю, пизда Вовану! — продолжил он эпичную историю. — Попал в чеченский плен, блять! Как же я рад был, когда тебя встретил, братка! Терь за мной должок, по гроб жизни буду обязан, нах!

— Да ладно, Вован, ничего ты не должен!

— Епта, Саня, нихуя не знаю! Десантура своих не бросает, братка! Ты так и не сказал, кста, из какого подразделения сам, нах? Спецназ, ГРУ? Или из этих, из музыкантов, епта? Ловко чехов тут захерачил!

— Да не, — скромно ответил я. — Сам по себе…

— Ай, не пизди! — Вован хлопнул ручищей мне по плечу, чуть колени не подогнулись. — Гражданский чтоль?!

— Я выживальщик!

— Хуясе! Че за выживальщик?

— Готовлюсь к войне, к различным катаклизмам, прокачиваю навыки выживания и владения оружием.

— Молоток, братка! Тебя бы к нам в роту в 95-м!

— Ну, я тогда еще мелкий был совсем…

— Мал да удал, ептэ! Дай еще сигу!

— Держи.

— А спиртяги нету? Ща бы двести грамм не помешало вмазать!

Блин, вот нюх у него на бухло. Я со вздохом снял рюкзак, вытащил аптечку и бутыль с чистым медицинским спиртом. Мне бы самому он не повредил. Денек был тот еще. Сняв колпачок, протянул Вовану.

— Ты первый, братка! — сказал ВДВщник. — Так положено!

Я резко выдохнул и сделал хороший глоток. Словно напалм залили в пишевод и затем в желудок. Я раскашлялся, пуская слезу.

— Эй, братка, кто ж так спирт хуярит, нах? — добродушно усмехнулся Вован. — Надо вдохнуть вначале, чтоб пары потом выдохнуть. Хотя, мне самому пох, что спирт, что водяра, как вода идет! Зырь, епта, как десантура пьет!

Вован приложился к бутыльку, кадык ходил вверх-вниз по могучей шее. Почти весь спирт всосал ВДВшник! Вернув тару, он блаженно закатил глаза и глубоко затянулся.

— Заебок, Саня, попустило хоть малость.

— Вован, ты извини, конечно, но я подустал сегодня…

— Говно-вопрос, братка! Айда к тебе. Далеко живешь?

— Да нет, в лесу, убежище есть… —