Банковская тайна - Шен Бекасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо признать, глава пресс-службы сориентировался быстро и после первых двух фраз Зинаиды Артамоновны вырубил микрофоны. Но это не помешало ей произнести довольно громкую, продолжительную и надрывную речь. Она была посвящена, главным образом, тяжелым условиям труда простых сотрудников, глухоте начальства, проблеме отсутствия банковского профсоюза и банкиров «с человеческим лицом». Затем ее вывела охрана.
Видимо, из инстинкта самосохранения пресс-службе удалось замять этот инцидент, и этот скандал в средства массовой информации не просочился. Это действительно удалось, причем я сам видел, как истово трудился над этой проблемой наш горе-пиарщик во время фуршета.
* * *Зинаида Артамоновна уволилась. По собственному желанию. Увольнять ее по другой статье просто не решились, чтобы не провоцировать ее дальнейшее подвижничество в деле защиты прав угнетенных банковских служащих, да еще и солидное выходное пособие выплатили.
А вот руководителя пресс-службы не уволили. Во-первых, увольнение руководителя пресс-службы – это, учитывая обстоятельства, факт, который нанес бы ущерб имиджу банка. А во-вторых, хорошую замену найти было бы нереально. Не бывает в этой неблагодарной сфере общественных связей хороших замен.
Так что главное правило теории и практики общественных связей – из двух зол выбирай меньшее.
ЧТО ТАКОЕ СУБОРДИНАЦИЯ
1. Фрагмент разговора президента банка с вице-президентом А.В. Гардези:
ПРЕЗИДЕНТ. Надеюсь, вы понимаете, что при ведении бизнеса приходится иметь дело и с такими значимыми фигурами?
ГАРДЕЗИ. Разумеется, но…
ПРЕЗИДЕНТ (прерывает). Никакие «но» здесь не уместны, Андрей Викторович! В конце концов, он такой же клиент, как и прочие…
ГАРДЕЗИ. Да, но…
ПРЕЗИДЕНТ(прерывает). Просто будем считать его VIP-клиентом…
ГАРДЕЗИ (возмущенно). Но это будем слишком жирно даже для VIP-клиента!
ПРЕЗИДЕНТ (раздраженно). Значит, он будет супер-VIP-клиентом! И давайте не будем спорить, Андрей Викторович… Вы хоть помните, что такое субординация?
ГАРДЕЗИ (вяло). Да.
ПРЕЗИДЕНТ. Вот и славно. Как говорится, извольте выполнять. Я прекрасно знаю способности вашей команды. Уверен, вы найдете способ сделать все в наилучшем виде – так, чтобы все были довольны…
ГАРДЕЗИ (с отчаянием). Может быть, просто дать ему взятку?
ПРЕЗИДЕНТ (возмущенно). Андрей Викторович!.. Это же высокопоставленный чиновник! Ему нельзя вот так просто дать взятку!
ГАРДЕЗИ. Н-да… Зато можно заработать для него неприлично много денег?
ПРЕЗИДЕНТ. Но это же не взятка все-таки!
ГАРДЕЗИ (со вздохом). Конечно, нет.
2. Фрагмент разговора вице-президента А.В. Гардези с начальником отдела по управлению активами клиентов С.А. Поповым:
ГАРДЕЗИ (устало). Не мне тебе объяснять, что у нас могут быть и такие VIP-клиенты…
ПОПОВ (пребывая в шоке). Но это же нереальная доходность! На чем я ее заработаю?! Попрошу Мавроди выпустить специально для нас еще немного «МММ»?
ГАРДЕЗИ. Я бы с радостью попросил, но его, кажется, уже посадили…
ПОПОВ (растерянно). Андрей, но это и вправду не смешно… Таких ставок на рынке уже давно нет. Даже по самым «мусорным» ценным бумагам…
ГАРДЕЗИ. А кто тебе говорит про рынок? Нужно искать внутренние резервы.
ПОПОВ. В смысле?
ГАРДЕЗИ (раздраженно). Ну, передо мной-то не прикидывайся пионером! Прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
ПОПОВ (уныло). Будем потрошить портфели других клиентов?
ГАРДЕЗИ (жестко). Будем. Как говорил один министр финансов, надо делиться!
ПОПОВ (еще более уныло). Но это же никуда не годится… Столько сил и времени угрохали, столько нервов! И все это отдать какому-то не в меру жадному чиновнику?
ГАРДЕЗИ (жестко, раздраженно и устало). Слушай, давай, ты не будешь бубнить? Я – босс, ты – подчиненный, логику чуешь?
ПОПОВ (унылее некуда). «Я – начальник, ты – дурак»?
ГАРДЕЗИ (наставительно). В том, что я начальник, сомнений нет, а вот у тебя еще есть шанс не быть дураком и с энтузиазмом ринуться исполнять мое поручение…
ПОПОВ (с полным отсутствием энтузиазма). Слушаюсь.
3. Фрагмент разговора начальника отдела по управлению активами клиентов С.А. Попова с сотрудником того же отдела Р.В. Пригожиным:
ПРИГОЖИН (пребывая в шоке). Да они там что, офонарели все на хрен?!
ПОПОВ (сквозь зубы). Пасть закрой и давай работай!
ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ НА ЛИНИИ
Татьяна Феликсовна зашла в кабинет, неодобрительно на меня посмотрела и осведомилась:
– Спишь?
Отпираться было бесполезно. Проницательный взор Железного Феликса, моего помощника и секретаря-референта одновременно, обычно сразу засекает охватывающую меня лень, столь свойственную мне по понедельникам после обеда. Скрывать от Татьяны Феликсовны настигающую меня апатию я так и не научился, а поэтому в ответ лишь вяло пожал плечами и украдкой зевнул.
– Позор, – заметила Татьяна Феликсовна. – Андрей, через тридцать пять минут у тебя встреча с этими нефтяниками, а ты сонный и мятый!
– Наверное, в детстве я недоспал во время «тихих часов», – предположил я, сворачивая челюсть в очередном зевке. – Сейчас организм требует компенсации…
– Жалкий бред, – отрезала Татьяна Феликсовна. – Ты просто ленивец. И гуляка. Небось спать лег поздно ночью?
– Неправда! – возразил я. – Лег рано… (меня снова скрутила зевота) …утром.
Татьяна Феликсовна, высокопрофессиональный администратор с большим опытом и женщина, недавно ставшая бабушкой, в таких неформальных ситуациях относится ко мне со смешанным чувством материнской укоризны и педагогического негодования. Она действительно редкий профессионал в своем деле, очень уважаемая в банке личность и, готов поспорить, очень уважаемая в своей семье бабушка, а потому я смиряюсь, когда подвергаюсь очередному нравоучению с ее стороны. Впрочем, главное достоинство Татьяны Феликсовны заключается в том, что она всегда безошибочно угадывает, когда есть время для обучения легкомысленного молодого человека уму-разуму, а когда – для четкого исполнения поручений этого легкомысленного молодого человека, который волею судьбы еще и вице-президент банка и ее непосредственный начальник. Я же говорю – редкий профессионал.
Сейчас я был вял, мят и совершенно не готов к выдаче поручений для их четкого исполнения. И, по мнению Татьяны Феликсовны, можно было в очередной раз воззвать к моей совести.
– Эти ночи высасывают из тебя все силы! – воскликнула она, всплеснув руками. – Ты уже который год таскаешься по ночным заведениям и все никак не нагуляешься! Вот результат: ты не высыпаешься и бываешь совершенно не пригодным к работе. Если б не твои мозги, тебя давно бы уже поперли с работы…
– Наверное, меня за мозги здесь и держат, – глубокомысленно возразил я.
– Кому нужны твои мозги, если они спят? – осведомилась Татьяна Феликсовна.
Татьяна Феликсовна, конечно, значительно преувеличивала степень моего ночного авантюризма. Я бы с ней поспорил, но все-таки в тогдашнем состоянии был не готов к защите своего недостойного поведения от критики. Татьяна Феликсовна потратила еще минут пять на давно знакомые мне филиппики о загубленных лучших годах талантливого молодого человека, о тлетворном влиянии больших денег в столь раннем возрасте, а также о наглом манкировании своими прямыми обязанностями некоторыми членами правления банка. Я в ответ лишь невнятно мычал, возводил очи горе и горько вздыхал. Виноват, Татьяна Феликсовна, тысячу раз виноват, каюсь, исправлюсь, искуплю… Но сейчас буду спать… ну, хорошо, не спать, а чутко дремать, обдумывая план переговоров с этими чертовыми нефтяниками, которые свалились на мою бедную голову так некстати… Зачем мы их запланировали на послеобеденное время? Ах, у них плотный график… Напомните, пожалуйста, это они за нами бегали или мы – за ними? Ах, мы – за ними… То есть встречу перенести не получится? М-да. Незваный нефтяник хуже татарина… Нет, Татьяна Феликсовна, нефтяники – это, конечно, святое (встречусь я с ними, куда ж я денусь?), но на эти оставшиеся полчаса я отдамся в руки Морфея! То бишь оздоровительного сна. Помните, как Штирлиц профессионально уснул по дороге из Швейцарии в Берлин? Вот и я так же. Если я сейчас не посплю, то буду профнепригоден до конца рабочего дня, заявляю со всей серьезностью…
Татьяна Феликсовна покинула меня, ворча и сверля неодобрительными взорами, и мстительно заявила напоследок, что идет обедать. Я горячо одобрил ее порыв и попросил по возможности заэкранировать меня от посягательств всех лиц, жаждущих общения в столь неурочный час. Мне было обещано, что телефоны будут переведены на другую приемную, а перед приходом нефтяников я буду разбужен и приведен в порядок.
