Арбитражный десант - Семен Данилюк

- Есть вариант, - подтвердил Подлесный с разочарованным видом. - Стремный, правда. Но раз уж главная задача от вас угрозу отвести... Суслопаров - это он и впрямь больше со злости. Выгоды экономической нет. Так что на том конце вроде готовы отыграть назад. Но тут уж люди серьезные влючились. Счетчик.

- Сколько?!

- Пятьдесят тысяч долларов.

- Согласен! Когда отдать?

- Так быстро это не делается, Александр Павлович. Пока в одну сторону передашь, пока в другую, - дня три, а то и больше.

- А мне так и существовать с веревкой на шее? Так, да?

Подлесный удрученно смолчал.

- Выходит, так, - безнадежно принял Керзон. - Что ж? Поживу еще в банке.

Неожиданная ассоциация пришла ему в голову и с прежней, утраченной, казалось, ироничностью добавил:

- В стеклянной банке.

9.

По возвращении в банк Олега Жуковича назначили на прежнюю должность - начальником управления холдингом. Впрочем в подчиненном подразделении бывал он редко. Помещение, выделенное под управление, напоминало длиннющий пенал, порезанный на отсеки пластмассовыми перегородками. Так что каждый видел каждого.

Этот западный стиль Олег не терпел. Под взглядами подчиненных он напоминал сам себе краба в аквариуме. Поэтому старался забегать сюда как можно реже. В основном до начала или по окончании рабочего дня, чтобы вынуть из сейфа или положить туда нужные документы. Основное же время проводил в глухой каморке под лестницей, которую сам для себя облюбовал. Здесь ему никто не мешал заниматься тем главным делом, ради которого он вернулся в банк и которое целиком захватило его, - он продолжал день за днем восстанавливать исчезнувший реестр. Увлекательное это занятие напоминало разгадывание кроссворда. Одна обнаруженная компания давала ключ к следующей, пока не выявленной. Не доверяя компьютеру, он составил причудливую схему и заполнял ее, будто Менделеев свою таблицу. Даже озаглавил "менделеевкой".

"Менделеевку" эту он тщательно хоронил от постороннего глаза и по вечерам неизменно убирал в объемистый сейф, расположенный в управлении.

Закончив работу к двадцати одному часу, Олег отправился в управление. Войдя, с удовольствием убедился, что "пенал" опустел, - после изнурительного дня общаться с кем бы то ни было не хотелось. Он прошел к дальнему плексигласовому отсеку, на котором рядом с табличкой "Начальник управления" сам прикрепил еще одну, украденную некогда из больницы, - "Клизменная". Прикрепил с одной целью - отогнать докучливых любителей помозолить глаза начальству.

Впрочем намек не всегда срабатывал.

Вот и на этот раз, едва Жукович убрал "менделеевку" в сейф, как почувствовал движение сзади и нахмурился, - выходит, недоглядел.

Даже не оборачиваясь, он догадался, кто это мог быть, - Лариса Угловая. Тридцатисемилетняя блеклая женщина, превосходный исполнитель,которая, если бы не природная ее робость, вполне могла претендовать на повышение. Тем более в деньгах она постоянно нуждалась: Угловая в одиночку растила дочь. Но была в ней черта, Жуковичу глубоко неприятная, - чинопочитание, возведенное в степень пиетета. От вкрадчивого жеманно-заискивающего голоса Угловой ему делалось не по себе.

Одобрительный взгляд начальника, отпущенная мимоходом похвала заставляли её по-детски расцветать. Она нуждалась в словесном поощрении, как комнатное растение в поливке. Не было случая, чтобы она уходила с работы, не дождавшись Жуковича. А, дождавшись, с неизменными извинениями и ужимками подходила, чтобы обсудить какую-нибудь очередную пустяковую ситуацию и дождаться очередного небрежного поощрительного кивка. Если бы за назойливостью этой скрывалось стремление продемонстрировать собственную усидчивость и преданность делу с тем, чтоб продвинуться по службе или добиться увеличения зарплаты, то по-человечески это было бы понятно. Но ни о чем подобном Угловая никогда не заикалась. А искать внимания начальства ради внимания начальства, тем паче просиживать ради этого до девяти вечера, - это, по убеждению Олега, - чистая клиника.

- Что у тебя на этот раз за проблема? - не оборачиваясь, буркнул он.

- Проблема у тебя, - ответил мужской голос, и Жукович вздрогнул - это оказалась не Угловая. Следом за ним бесшумно зашел Вячеслав Иванович Подлесный, начальник службы безопасности и личный враг Олега Жуковича.

После возвращения в банк Жукович сталкивался с ним время от времени, но демонстративно не замечал и не отвечал на неизменные короткие кивки.

Так что столкновения до сих пор удавалось избегать.

Олег разогнулся. Стараясь не выказать нахлынувший страх, принял агрессивную позу, на всякий случай обшарил взглядом "пенал", надеясь отыскать какого-нибудь задержавшегося сотрудника. Увы! - Чего надо? - хрипло рявкнул он. Но - голос осекся, дав "петуха".

- Стало быть, так и не нашел реестр? - не обращая внимания на боевой вид Жуковича, бесцветно поинтересовался Подлесный.

- Я докладывал при тебе. Если не слышал, так прочисть уши.

- И говоришь, все восстановишь?

- Что вспомню, восстановлю. Не от тебя ж, раздолбая, помощи ждать.

- А что не вспомнишь, припрячешь? Не верю я тебе, Жукович, - неприязненно процедил Подлесный. - Ни в чем! Не верил и не верю. И ты это знай. Потому что единожды предавший всегда предавать будет.

- Да пошел ты! Скотина, - истерично выкрикнул Олег.

Подлесный шагнул вперед, и Жукович против воли вжал голову в плечи и зажмурился в ожидании удара.

- Вы заняты, Олег Евгеньевич? - донесся до него от двери вкрадчивый голос Угловой. Мелодичнейший и нежнейший из всех существовавших в природе женских голосов. Она-таки дождалась его, умница.

- Входите, входите! - радушно пригласил он. Глянул на задумавшегося Подлесного:

- Чем-то еще интересуетесь?

Тот скривился, оглядел робко остановившуюся сотрудницу:

- Помни, я бдеть буду.

И вышел.

- Тоже мне, бдюн нашелся! - огрызнулся вслед Олег.

На сомнительную шутку Угловая отозвалась охотным заискивающим смешком. Жукович посмурнел: "Нет, все-таки голос у нее препротивный".

9.

По ночной Москве гуляла поземка, полируя покрывший дороги лед. Несмотря на пустые улицы машины продвигались медленно, ощупывая дорогу фарами - будто миноискателями. Так что Денис Лобанов приехал в Домодедово в обрез - посадка на Сахру завершалась. Отыскал взглядом информационное табло и устремился к нему, вчитываясь на ходу. Голова в пышной волчьей шапке задралась, и он с разлета налетел на изысканную даму в норковой шубке до колен. От сильного толчка у женщины с головы свалился меховой берет и отлетела в сторону дорожная сумка. Да и сама бы она упала, если б Денис не подхватил ее за руку.

- Послушайте! Вы все-таки не слон в посудной... - женщина яростно обернулась. Это оказалась Ирина Холина. Лицо ее, как только она разглядела обидчика, приняло брезгливое выражение. - Господи! Опять это чмо. Не зря мне ночью тараканы снились. Надеюсь, нам хотя бы не на один рейс.

- Наверняка на разные, - Денис поднял с пола кокетливый берет, повертел, прежде чем вернуть. - Судя по одежке, променад по Европам? А я на Сахру.

- О, нет! - простонала Ирина. - Грешна, каюсь. Но не настолько же.

- Что? Тоже?! - простодушно удивился Лобанов.

- Вам-то что?!

- Вроде как и ничего. Оно, конечно, ваше авторское право. Только... - Он ироничным взглядом окинул шубку, берет, узорчатые сапожки, - в этом маскараде можно с детишками вокруг елочки снегурочкой сигать. На каблучишках по подиуму продефилировать, - длина ноги позволяет. Но - в Сибирь среди зимы, - это ж наверняка лишиться самых выдающихся частей тела.

Лобанов поднял с пола ее кожаную сумку, взвесил на руке: - Ого! Ладно, давай донесу, раз уж нас на один рейс угораздило. - Как-нибудь без стремных помощничков! - Холинга вцепилась в ремень.

- Опять же имеете полное право, - Денис отпустил ремень, отчего упершуюся Холину болтануло, перекинул через плечо свой дорожный баул и широким шагом зашагал к стойке регистрации. Ирина подхватила увесистую сумку и засеменила следом, жалея, что отказалась от помощи.

Холина оказалась последней, кто зарегистрировался на рейс. Зайдя в салон, где суетились рассаживающиеся пассажиры, она издалека разглядела пышную волчью шапку и прозорливо догадалась, что там же поблизости окажется и ее собственное место, - Лобанов зарегистрировался как раз перед ней. На самом деле место ее оказалось не поблизости, а - рядом.

- Что ж это за непруха такая? - простонала, опускаясь, Ирина. - Вот что, Лобанов, уступите-ка мне место у окна.

- С какой это радости?

- Хотя бы, чтоб не видеть вашу физиономию.

- И не мечтайте! Четыре часа зрелища вам гарантированы, - Лобанов плотоядно ухмыльнулся, оскалив крепкие белые зубы, отчего в сочетании с волчьей шапкой сам стал похож на хищника. Вообще в сидящем рядом мужчине мало что осталось от прежнего разухабистого морячка. Разве что тот же насмешливый прищур в монголоидных глазах, при виде которого Ирине безотчетно хотелось говорить колкости. - И куда летные службы смотрят? Пишут ведь, чтоб животных в салоне не перевозить, - отворачиваясь, оскорбленно пробормотала она.