Тайный брак 2 (СИ) - Мишина Соня

Эйлерт поймал на себе вопросительный взгляд короля и чуть заметно склонил голову, давая понять, что полностью доверяется его мудрости. Его величество послал наследнику ободряющую улыбку, потом напустил на себя суровый вид и обернулся к Анналейсе, ее подругам и патронам, которые стояли, преклонив одно колено и опустив глаза.

― Представься, сын Дома Заката, ― потребовал король, обращаясь к единственному мужчине среди прибывших. ― И представь своих… попутчиц.

― Квелл Лёре, глава семейства Лёре, ― тут же откликнулся тот. ― Со мной ― моя сестра, квелла Далия Лёре, и четыре девушки из простонародья, получившие магию от мужей-магов или от одного из родителей-магов, вступивших в смешанный брак.

― Какое отношение вы имеете к ордену молчунов, который упомянул наследник?

Эйлерт, внимательно наблюдавший за беседой, заметил, как судорожно дернулся кадык квелла Лёре. Похоже, закатник почувствовал, что ступает на зыбкую почву и забеспокоился. Отвел глаза в сторону, суетливо поправил манжеты рукавов.

― По просьбе ордена мы с сестрой приютили девушек, помогли им справиться с нездоровьем и немного освоиться с полученными Дарами, ― ответил он уклончиво.

Эйлерту в этот момент захотелось подбежать к закатнику, схватить его за отвороты замшевого колета, поднять с колен и встряхнуть, как пыльный матрас, чтоб выбить из него честное признание. Как смеет этот самонадеянный болван пытаться что-то скрыть от самого короля?!

Его величество заметил невольное движение Эйлерта, мягко качнул головой: не надо, не вмешивайся, я сам все вижу. Подозвал своего мага Дня. Положил руку ему на плечо. Потом снова перевел взгляд на квелла Лёре.

― Или ты, сын Дома Заката, будешь отвечать на мои вопросы честно и откровенно сам, или мои маги помогут тебе заговорить, но удовольствия от такого разговора ты точно не получишь. Повторяю вопрос: какое отношение имеешь ты и твоя сестра к ордену молчунов?

Пока квелл Лёре скрипел зубами, готовясь к признаниям, король Кантор обратился к четверке Эйлерта и братьям-темпларам:

― Помогите нашим гостьям подняться с колен и вернуться в кресла, подайте им воды или напитков по их выбору. Негоже женщин почем зря мучить.

Маракс, Ханге, Дэгри и Кьярвел поспешили исполнить просьбу его величества: им и самим было неловко смотреть на коленопреклоненных девушек. Обычно колено перед королем склоняли только боевые маги во время присяги или торжественных случаев.

Король Кантор дождался, когда все угомонятся, потом вернулся к квеллу Лёре.

― Итак, я тебя слушаю, сын мой.

― Мы с сестрой состоим в ордене молчунов и повинуемся приказам нашего Командора, ― неохотно признал тот. ― Это он велел нам принять в свой дом учениц и позаботиться о них.

― Только принять и позаботиться? ― Его величество приподнял бровь, показывая, что сомневается в бескорыстии такого поступка.  ― Я заметил, все четыре ученицы получили дары разных Столпов. При желании из них можно было составить боевую четверку. Надеюсь, квелл, ты не станешь уверять меня, что это случайное совпадение?

И снова Эйлерт увидел, как дернулся кадык на худой шее закатника.

«Девушки? В четверке? ― не поверил он своим ушам. ― И Лейса с ними?!»

Тут же вспомнил, как легко и уверенно управляла Синеглазка заклятием бездны, и вдруг понял: король прав! Молчуны посмели забыть о традициях, которым не одна сотня лет, и взялись обучать девчонок из простонародья опасным боевым приемам!

«Это безумство! Они могли погубить Лейсу и ее подруг!.. Нет, я все-таки убью этого закатника, и его Командора ― тоже!» ― У Эйлерта даже ладони зачесались, так он жаждал уничтожить квелла Лёре ― магией или клинком. Но… скрипнув зубами, наследник заставил себя остаться в кресле. Допрос продолжался и обещал показать много нового.

― Вы правы, ваше величество, ― услышал Эйлерт скрипучий от нежелания говорить голос сына Дома Заката. ― Мы подбирали учениц по их Дарам, чтобы они могли объединиться, как объединяются кадеты военно-магической академии, и тренироваться вместе…

― То есть, растили из них полноценную боевую четверку, ― король Кантор приблизился к квеллу Лёре, склонился к нему, взял мага за подбородок, вынуждая глядеть себе в глаза. ― Хватит вертеться, как дарх в жаровне, закатник! Говори, с какой целью орден молчунов взялся готовить боевых магов? Сколько еще таких четверок вы собрали?

Квелл Лёре не выдержал взгляда его величества, побелел, заговорил быстро, сбивчиво:

― Не знаю я точного количества! Командор никому не доверяет настолько, чтобы раскрывать свои планы полностью! Мы все работали ради одного ― добиться от Совета справедливости! Если Столпы дают магию и аристократам, и простому люду, то как смеют магистры противиться воле Столпов и запрещать браки между магами и не-магами? Зачем преследуют наших жен и детей, получивших магию не по праву рождения, но по праву крови?! Разве не будет лучше, ваше величество, если магию получат все ваши подданные?

― Вижу, ты веришь в то, о чем говоришь, сын мой. ― Король Кантор отпустил подбородок закатника, отступил на пару шагов. ― Жаль, знаешь мало. Что ж, придется познакомиться с вашим Командором. Как его зовут?

― Он не открывал мне своего лица и имени… ― Квелл Лёре опустил голову, будто раскаиваясь в собственной неосведомленности. ― Всегда был в темном плаще с опущенным до подбородка капюшоном, и даже голос его звучал не как обычный человеческий. Не знаю, как это возможно…

Эйлерт слушал признания закатника и поражался: как можно верить тому, кого не знаешь? Как мог этот взрослый и, кажется, не такой уж глупый маг, подчиняться воле незнакомца? Воспитанный в семье главы Дома Ночи, Эйлерт знал твердо: доверять нельзя никому! Даже побратимам, наставникам и королю он научился доверять только благодаря военно-магической академии!

― Искажающий артефакт. ― Король Кантор оглянулся на магов своей пятерки. ― Похоже, Командор ордена очень непрост. Но ничего, мы и не такие загадки разгадывали!

Королевские маги ответили уверенными кивками, но взгляды их оставались задумчивыми. Похоже, каждый уже прикидывал про себя, как подобраться к Командору ордена Молчунов, но озвучивать свои мысли никто не торопился.

Эйлерт тоже попытался придумать, как бы он действовал на месте короля. Вот только идей не было. Сын Дома Ночи был находчив в бою и даже смог заменить командира целого отряда драконоборцев: битва в Гнездовье это доказала! Однако в придворных хитростях и интригах наследник чувствовал себя неискушенным наивным дитятей.

«Этому мне тоже предстоит научиться», ― сказал он себе строго.

И тут же отвлекся на Анналейсу.

Синеглазка сидела точно напротив, но даже не смотрела в его сторону. Сложив руки на коленях, прикрытых темно-коричневым подолом дорожного платья, выпрямив спину, она внимательно следила за тем, как король допрашивал её патрона.  На миловидном девичьем личике все больше проступали следы усталости и беспокойства.

Эйлерту хотелось взять жену за руку, усадить к себе на колени, обнять, зацеловать ее сжатые побледневшие губы, пока они не порозовеют и не приоткроются ― мягко и томно. Хотелось успокоить Лейсу, заверить, что теперь, когда вернулся живым, он защитит ее и никому не даст в обиду!

Вот только нэйта Ренсли, боевой маг Ночи, больше не выглядела простой беззащитной девчонкой. И пусть против мага Равновесия она была бессильна, но зато вполне могла справиться со многими другими, и, похоже, вполне понимала это.

«Ну же, взгляни на меня, Синеглазка! ― мысленно просил Эйлерт. ― Дай знать, что я не противен тебе такой ― со шрамами на лице, в простой одежде темплара и без собственной магии!»

Будто услышав его мольбы, Анналейса все же оторвалась от созерцания своего патрона, который по-прежнему стоял, преклонив колено перед королем Кантором, и молча ждал вердикта его величества. Отыскала мужа взглядом. Несколько мгновений пристально вглядывалась непривычно-светлыми, но все еще отливающими синевой глазами, в лицо мужа. Но так и не улыбнулась, не смягчилась ни на толику! Отвела взор, провела по лбу ладонью, откидывая выбившуюся прядь. Тяжело вздохнула.