Загадка Линден-Сэндза - Дж Коннингтон

— В этом что-то есть. Судя по его поведению, он либо по природе замкнутый человек, либо на уме у него — нечто более важное. Еще что-нибудь?

— Мистер Фордингбридж и мисс Фордингбридж, похоже, несколько по-разному относятся к этом племяннику.

— Согласен, это более чем очевидно. Далее?

— Кто бы ни набил этот мешок серебром, он должен был войти со своим ключом.

— Полагаю, это заключение мы все же отнесем на счет Уэндовера, инспектор. Оно прямо вытекает из того факта, что в доме не обнаружено следов взлома.

— Серебро, найденное здесь, и серебро в доме Питера Хэя связывает два этих дела.

— Возможно, вы правы. Что-то еще?

— Больше никаких очевидных выводов я сделать не могу, сэр.

Сэр Клинтон на мгновение задумался.

— Хочу сообщить вам кое-что. Я наблюдал за выражением лица мистера Фордингбриджа, когда обнаружилась пропажа дневника. Он был необычайно раздосадован этим обстоятельством. Вы как раз в тот момент на него не смотрели, поэтому я считаю нужным об этом упомянуть.

— Спасибо, — отозвался Армадейл. В голосе его послышался некоторый интерес.

— Этот пропавший дневник мог бы стать весьма ценным орудием в руках самозванца, — продолжал сэр Клинтон. — С его помощью можно проверять то, что тебе говорят, или сочинять убедительную ложь.

— Это же очевидно, — вставил Уэндовер.

— Разумеется, — ласково согласился сэр Клинтон. — Полагаю, именно поэтому ты сам об этом не упомянул, старина. Но позвольте продолжить. Есть один вопрос, который представляется мне крайне интересным. Если бы мисс Фордингбридж сегодня не приехала сюда, как вы думаете, было бы вообще обнаружено исчезновение дневника?

— Нет, если только мистер Фордингбридж не заметил бы пропажу.

— Естественно. Теперь я дам вам прозрачный намек. Что таится за столь явным недовольством мистера Фордингбриджа? Мне это кажется весьма плодотворной темой для размышления.

Уэндовер на мгновение задумался.

— Ты хочешь сказать, что дневник может оказать неоценимую помощь самозванцу, и поэтому его исчезновение вызвало у Фордингбриджа такой гнев? Или что именно раскрытие пропажи так разозлило Фордингбриджа? Ты это подозреваешь, Клинтон?

Ответный жест сэра Клинтона, казалось, отметал всякую поспешность:

— Я ничего в особенности не подозреваю, старина, — заверил он Уэндовера. — Просто я пока не выбрал пути, по которому должно пойти расследование. Я всего лишь предлагаю вам тему, над которой вы могли бы на досуге подумать. Как говорят о Шекспире, лишь когда человек бросает на проблему новый взгляд, перед его глазами открываются новые перспективы. Кстати, гипофосфиты, говорят, весьма полезны в течение длительного периода интенсивных размышлений. Думаю, на обратном пути мы заедем к аптекарю и выкупим весь его запас. В этом деле тайного намного больше, чем явного.

Инспектор поднял мешок. Затем, видимо захваченный новой мыслью, снова опустил его на пол и достал блокнот:

— Не могли бы вы сейчас перечислить мне все приказы, которые следует выполнить немедленно, сэр? — спросил он. — Какую информацию вы хотели бы получить от деревенских жителей?

Сэр Клинтон поглядел на него с насмешливым изумлением и ответил, не без доли иронии:

— Приказы! Господь с вами! У меня нет приказов, сэр. Это ваше дело, инспектор, а не мое.

Армадейл попытался выразить ту же мысль в форме, не вступающей в противоречие с позицией начальника:

— Э-э… Сэр, окажись вы на моем месте, какие сведения вы сочли бы полезным получить?

— Чертовски много сведений, инспектор. Во-первых, кто убил Питера Хэя. Во-вторых, кто украл дневник. В-третьих, когда мне наконец удастся получить ленч. И так далее. Можно продолжать бесконечно. Но, окажись я на вашем месте, я бы начал с того, что допросил бы юного Колби, обнаружившего тело. Затем я бы наведался в магазин сладостей и выяснил, кто в последнее время покупал грушевые леденцы. Убедился бы, что пи на одной из серебряных безделушек лет отпечатков пальцев. Как можно скорее провел бы медицинское освидетельствование, потому что амилнитрит — вещество летучее, и он может полностью испариться, если тело пролежит слишком долго. И, полагаю, я бы очень осторожно навел некоторые справки об этом пропавшем без вести племяннике, если он действительно находится где-нибудь в пределах досягаемости. И, разумеется, я бы попытался как можно подробнее восстановить картину вчерашних передвижений Питера Хэя, насколько это можно выяснить из свидетельских показаний.

Армадейл все это время проворно стенографировал рекомендации сэра Клинтона. Когда тот закончил, инспектор захлопнул блокнот и убрал его в карман.

— Питер Хэй меня озадачивает, — задумчиво проговорил Уэндовер, вместе со своими спутниками зашагав назад к автомобилю.

— Возможно, Питер Хэй слишком много знал, чтобы жизнь его была в безопасности, — отозвался сэр Клинтон, запирая двери Фоксхиллза.

Уэндовера же осенила новая идея:

— Этот вновь объявившийся племянник родом из Австралии, Клинтон. А я завтра играю в гольф с тем австралийцем, который живет в нашем отеле. Может, он и есть пропавший наследник?

— Судя по рассказу мисс Фордингбридж, вряд ли. Этот претендент на роль племянника сильно изуродован, в то время как Каргилл — довольно симпатичный парень. Кроме того, мисс Фордингбридж, без сомнения, сталкивалась с Каргиллом в отеле. Он пробыл здесь не меньше недели, «племянник» же, если помните, предстал перед ней только вчера ночью.

Глава 6. Трагедия на пляже

Грубо разбуженный среди глубокого сна звонкой трелью, сэр Клинтон горько посетовал на стремление Линден-сэндзского отеля соответствовать требованиям современности, оснастив ради этого все номера телефонами. Потянувшись к стоящему у кровати аппарату, он снял трубку:

— Сэр Клинтон Дриффилд у телефона.

— Это Армадейл, сэр, — донеслось из трубки. — Я могу вас увидеть? Это очень важно, сэр, и я не могу говорить об этом по телефону.

Лицо сэра Клинтона выразило праведный гнев:

— Просто возмутительно звонить в такой час и поднимать человека с постели, инспектор. Сейчас едва светает! Однако, если уж вы здесь, можете подняться. Мой номер — восемьдесят девять.

Сэр Клинтон положил трубку, вылез из постели и надел халат. Пройдя на другой конец комнаты, он принялся механически причесывать волосы. Случайно взглянув в окно, он заметил, что ветер разогнал вчерашние дождевые тучи, и небо засинело. Солнце еще не взошло, и с западной стороны низко над горизонтом висела бледная круглая луна. Было полнолуние. С пляжей доносилось бормотание прибывающей воды. В предрассветном полумраке смутно виднелись белые гребешки волн.

— Итак, инспектор, в чем дело? — сварливо спросил сэр Клинтон. — Лучше, если ваш рассказ и ваш визит будут краткими. Я хочу обратно в постель.

— Произошло новое убийство, сэр.

— Еще одно убийство! — Сэр Клинтон даже не пытался скрыть изумление. — В этом местечке? Это что — их хобби?

Инспектор с удовлетворением заключил, что его начальник оставил всякие помыслы о постели, потому что принялся одеваться.

— Вот что случилось, сэр, — продолжал Армадейл. — Чуть позже полуночи у дома местного констебля — Сэпкоута, вы помните, — появился какой-то человек и начал колотить в дверь. Когда Сэпкоут спустился, незнакомец принялся что-то смущенно бормотать, но констебль поступил очень мудро — оделся и привел этого парня ко мне. Я на время расследования дела Питера Хэя снял комнату в доме по соседству.

Сэр Клинтон кивнул в знак внимания, одновременно продолжая торопливо одеваться.

— Я расспросил того человека, — продолжал Армадейл. — Имя его Джеймс Биллингфорд. Он приезжий — снял коттедж старого Флэтта. Это примерно на полпути между отелем и деревушкой Линден-Сэндз. Биллингфорд временами страдает от бессонницы. Вот и вчера, довольно поздно вечером он вышел на улицу, надеясь, что прогулка ему поможет. Он пошел вдоль пляжа в направлении отеля. особенно не глядя по сторонам. И вдруг где-то впереди на пляже послышалась стрельба.

— Это означает один выстрел или несколько? — спросил сэр Клинтон, поворачиваясь от зеркала, перед которым он завязывал галстук.

— Этот пункт у самого Биллингфорда вызывает некоторые сомнения, пояснил Армадейл. — Я настаивал, и он в конце концов сказал, что, как ему кажется, выстрела было два. Но он не уверен. Похоже, он просто шел по пляжу, полностью погруженный в себя, ни на что не обращая внимания, когда вдруг что-то услышал. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это был за звук, а к этому времени он уже совершенно забыл, что же он слышал на самом деле. Он вообще кажется не слишком сообразительным, — пренебрежительно заключил инспектор.

— И что же случилось после того, как пляж превратился в подобие Дикого Запада? — поинтересовался сэр Клинтон, шаря по комнате в поисках ботинок.