Трое из Иудеи - Валентин Леженда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будущему пророку взять бы да убежать, но вместо этого Моисей остался на месте.
- Вижу глубокое сомнение в мыслях твоих. Что же, сомнения это хорошо, сомнения признак философского склада ума. Сомневайся, Моисей, сомневайся, ибо предписано тебе свыше отныне во всём сомневаться: в поступках, в словах, в друзьях, в жёнах и в своей дальнейшей судьбе…
Но навязчивая галлюцинация не рассеивалась и бывший жрец решил подыграть собственному не на шутку разыгравшемуся воображению.
- Что тебе нужно от меня, всевидящий, не ошибся ли ты с выбором, обратившись не к тому человеку?
- Нет, не ошибся! – твёрдо ответил куст. – Ты именно тот, кто мне нужен.
- Ну, допустим…
- Не допустим, - продолжал настаивать на своём невидимый собеседник. – А так оно и есть. И не смей перечить мне.
- Не буду.
- Вот так-то лучше. Нынче же немедленно отправляйся в Египет и выведи из ненавистного плена народ израильский.
- Легко сказать, трудно сделать.
- А я и не предлагаю тебе простых путей.
- Нет, так дело у нас совсем не пойдёт, ибо мне нужно всеми силами избегать проклятый Египет. Как только я появлюсь там, меня тут же схватят и, возможно, казнят за убийство совершённое в досадном приступе сильного гнева.
- Страдание – тернистый путь к спасению души, - задумчиво изрёк голос.
- О чём ты говоришь? Я решительно не желаю тебя понимать. Какие такие страдания ради чего?
- Ради собственного народа.
- Собственного народа? – не на шутку рассвирепел Моисей. – Ради этих наглых бездельников?
- Не справедлив ты и жесток, твоё сердце черство и поросло сорной травой чёрного безразличия. Кого винишь ты в своих неудачах? Собственных братьев по несчастью? Разве виноваты они в бедах своих? Ведь по недомыслию и природной лености терпят иго Египетское. Им нужен поводырь и этим поводырём станешь именно ты.
- Да ни за что.
- Станешь-станешь, уж я то об этом как следует позабочусь.
- Значит вот ты какой наш бог. Право выбора. Свобода волеизъявления. Справедливость для всех. Воздаяние. Значит всё это всего лишь обычные слова. Удобные для постоянной спекуляции, надувательства и обмана… сладкая патока для вислоухих простаков…
Куст догорел. Лишь маленькие красные искорки теперь пробегали по кучке неровного пепла.
Голос молчал.
- Что таки уел я тебя, да?
- Таки уел, - нехотя согласился невидимый собеседник и, как показалось бывшему жрецу, грустно вздохнул. – Недооценил я твой ум, Моисей, и твою проницательность. Что ж попробуем зайти с другой стороны. Ну, ты понимаешь, о чём это я?
Глухой для лести Моисей важно кивнул почему-то твёрдо уверившись, что его сейчас прекрасно видят.
- Ты прав, всемогущий, со мной нужен совершенно другой подход.
- Ну и?
Будущий пророк подбоченился:
- Сколько шекелей в золоте я буду иметь, если приму твоё предложение?
Невидимый голос вторично вздохнул:
- Я так и знал, что ты это скажешь… Говорить тебе о той пользе, которую ты принесёшь собственному народу, как видно, бесполезно. Что ж обещаю тебе исполнение любых твоих желаний.
- А вот это совсем уже иной разговор…
- Значит договорились?
- Ну, хорошо, - сложив руки на груди, Моисей неспешно прохаживался рядом с ещё тёплым пепелищем. – Допустим, только слегка допустим, что приду я к этим самым сынам израилевым и скажу: «Бог отцов ваших послал меня к вам!». А они мне: «А как его имя?» И что я отвечу? Не называть же мне тебя, в конце концов, Сгоревшим Кустом?
- Называй меня Яхве!
- Ну, допустим… Яхве. Но есть и вторая проблема… Как же мне добиться послушания израильтян, если я приду к ним с одним лишь непонятным именем, не имея никаких доказательств своего великого предназначения?
- Я помогу тебе?
- Как? – тут же оживился Моисей.
- Чуть погодя узнаешь.
«Классически меня сделали, как последнего шлёмеля!» - грустно подумал Моисей и эта мысль была весьма полезной, но очень запоздалой.
- Да и вот ещё что… - спохватился притихший куст, – поройся в пепле, тут кое-что для тебя есть.
Моисей осторожно приблизился к горке чёрной трухи и, подобрав веточку, принялся опасливо ковырять чёрную золу.
- Ну и? Я ничего не нахожу.
- Поищи глубже.
Палочка неожиданно подковырнула странный продолговатый предмет, выскочивший наружу.
- Что это? – бесконечно удивился бывший жрец, рассматривая невиданную блестящую штуковину.
- Подними.
- А оно не…
- Поднимай, кому говорят.
Будущий пророк подчинился.
Прямоугольная металлическая коробочка была ещё тёплой.
- А она весит таки больше, чем выглядит.
- Не умничай.
- Дрэк мит фэфэр! – выругался Моисей, от неожиданности роняя странный предмет, так как невидимый голос вещал прямо из его середины.
- Осторожней, неуклюжая дубина, ибо отныне эта штука всегда будет при тебе. Потеряешь, голову оторву.
Устыдившись, будущий пророк бережно поднял обронённую железную коробочку и, дунув на неё тихо проговорил:
- Агов?
- Чего тебе?
- Не зашиблись ненароком?
- То, что ты держишь сейчас в руках не место моего обитания, а предмет прямого общения со мной.
- Мудрено совсем как-то, - Моисей озадаченно почесал лоб.
- Ты обо всём узнаешь… но потом…
- Ну, ладненько, что теперь- то мне делать?
- Для начала спрячь переговорное устройство и никому ни при каких обстоятельствах его никогда не показывай.
- Договорились, но я бы хотел…
- Прячь, болван, скорее. Сюда кто-то идёт.
- Ах, ты нахес-тухес, – быстро сунув говорящую штуковину под одежду, Моисей обернулся, разглядев невдалеке немного сутулую низкорослую фигуру быстро семенящего вдоль подножия горы незнакомца.
- Дышим воздухом? Согласен, утро просто чудесное. А я уж забеспокоился, куда это вы вдруг запропастились?
Назир Абд аль-Хаммам доброжелательно улыбался, глядя на Моисея взглядом нежной заботливой матери.
- Да вот… - будущий пророк небрежно указал на куст. – Удивительное событие, куст неожиданно загорелся. Иду мимо никого не трогаю, а он возьми и как вспыхни синим пламенем.
- Где это произошло, вот здесь? – Абд аль-Хаммам подошёл к кучке давно остывшего пепла.
- Ага, оно самое это место.
Знаменитый сыщик присел на корточки, принюхался, коснулся пепла, растёр золу между пальцами.
- Всё ясно, это диптам! Вот видите эти маленькие семена?
- Как так? Это же типичный местный сорняк. Их тут полно в округе.
