Стоунлэнд (СИ) - Ларанская Мария

Я несколько раз перечитала письмо, поблагодарила Джейн за предоставленную информацию и решила уже завтра утром поехать в Глухарёво. Возможно, Зинаида не сможет ничем мне помочь, но не использовать этот шанс я не могла. Деревня Глухарёво, в которой проживало всего семнадцать человек, по данным поисковика, располагалась в ста пятидесяти километрах от города. Судя по карте, где-то посреди глухого леса. Ближайшая к ней деревня Лукашово с населением в сорок семь человек находилась как раз у его границы, а это означало, что проводника мне предстояло искать именно там.

Утро для меня наступило уже в четыре тридцать. Взволнованная предстоящей поездкой нервная система сработала лучше любого будильника. Я проснулась и просто не смогла уснуть. Дождавшись рассвета, я сразу тронулась в путь.

Дорога до Лукашово заняла чуть больше четырёх часов. В деревне было всего две улицы с небольшими старыми деревянными домами.

— Что, девица, потеряла кого-то? — заметив меня, спросила пожилая женщина, сидевшая на скамеечке возле покосившегося зелёного забора.

— Здравствуйте! Я ищу проводника до деревни Глухарёво.

— А-а-а, это тебе к Кузьмичу надо. У него вон тот дом, — она махнула рукой на покосившееся полуразваленное строение, напоминающее сарай с окнами. — Постучи в окошко, он и выйдет.

Кузьмич оказался высоким седым мужчиной, на вид лет шестидесяти. Он не только согласился проводить меня до нужного места, когда услышал мою просьбу, но и очень обрадовался возможности лишний раз подзаработать. Спустя десять минут мы уже шли по узкой тропинке между высоких елей. Он впереди, а я за ним.

— Я с Зиной ещё тридцать лет назад познакомился, — начал свой рассказ Кузьмич. — Мы с женой как раз в Лукашово только домик купили. Здесь тогда такого упадка не было. Люди на полях работали, скотину выращивали. Все общались, дружили. Хорошая деревня была, не то что сейчас, — он с сожалением покачал головой. — Так вот. Софья моя в ту пору ребёнка под сердцем носила. Как-то собралась она в город к врачу ехать. Шла на остановку и по дороге встретила Зину. Мы про неё уже наслышаны были, но вживую не видали ни разу. В общем, посмотрела она на жену мою внимательно так и говорит: «Иди домой, девица, от беды спрячешься. Не принесёт добра тебе эта дорога. Слёзы на глазах твоих вижу. Горькие». Сказала и пошла себе дальше. София же отмахнулась от слов её. Она девка молодая была, не пуганная. Двадцать первый год пошел только. Не верила ни в предсказания, ни в суеверия. Села в проклятый автобус, а там дорога скользкая, зима. Занесло его на повороте. Сказали, пять раз перевернулся, пока со склона летел. Двенадцать человек насмерть. Кто жив остался, так переломанные все. Софья потом год лечилась, а ребёнка нашего не спасли.

Мужчина нахмурился и тяжело вздохнул. Было видно, что воспоминания о тех событиях до сих пор отзывались болью в его сердце.

— Тело зажило, а вот душа… Жена ходила мрачнее тучи, ничего её не радовало. Себя винила, что малыша не уберегла, предостережения не послушала. Решил пойти я к Зинаиде, совета спросить, что для Софии хорошего сделать. Как сейчас помню, день такой же солнечный был. Шёл я по лесу, тропинки этой-то не было тогда, а меня будто что-то вело и дорогу указывало. Прямо к дому Зины и вышел. Захожу, а она с порога мне: «Знала, что придёшь. Проходи, садись за стол, чай пить будем». Ну я прошёл молча, сел. Только про жену начинаю говорить, она меня обрывает сразу: «Знаю, всё знаю, ты чай пей». Сижу, пью, ничего не понимаю. Чувствую, тело какое-то ватное стало, разум затуманился, а она мне: «Допил? Молодец. И помни, нет твоей вины. Две дороги были разные. Сама она судьбу себе выбрала. Ступай домой». А дальше всё как во сне. Не помню, как из лесу вышел, как Софью в петле нашёл. Соседка рассказала, что она за солью заглянула к нам и увидела, что я на полу лежу без памяти, а София под потолком висит. Не выдержала, бедная, мук душевных. Меня в чувства привели, но окончательно в себя я только после похорон пришёл. Осознал, что Софии больше нет. Словно пелена с глаз упала: чай этот, которым меня Зина опоила, явно непростой был. Если бы не он, я бы, может, вслед за женой бы сразу… А так… В общем, потом уже не решился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рассказ Кузьмича произвёл на меня сильное впечатление, и волнение перед встречей с таинственной предсказательницей усилилось многократно.

Когда же мы подошли к дому Зинаиды, я и вовсе застыла на месте, правда, на этот раз уже от удивления. Этот дом даже отдалённо не был похож ни на одно строение в деревне Лукашово, да и как потом выяснилось, в деревне Глухарёво тоже не было ничего подобного. Двухэтажный, из красного кирпича, с двухскатной крышей, покрытой металлочерепицей вишнёвого цвета. Перед домом располагалась небольшая лужайка с клумбами. Заметив мою реакцию, Кузьмич пояснил:

— Этот дом Зине в благодарность за помощь один бизнесмен московский построил. Вот так бывает.

Кузьмич остался ждать меня во дворе, а я, коротко постучав, медленно открыла массивную дверь. Внутри было тихо и… темно. Воздух, пропитанный удушливо сладким ароматом каких-то благовоний, казался осязаемым и тяжёлым. Несмотря на дневное время суток, наглухо зашторенные окна почти полностью скрывали комнаты от дневного света. В этом полумраке я не сразу заметила худощавую седую женщину, тихо сидевшую в кресле у небольшого стеклянного столика.

— Проходи, милая, не бойся, — сказала она негромко, — да поближе садись.

Я поздоровалась, прошла и села в кресло напротив. Зинаида зажгла длинную тонкую свечку и окинула меня внимательным взглядом.

— Зря ты путь длинный проделала, девица, не помощница я тебе, — она закрыла глаза и покачала головой. — Возвращайся домой.

Такое развитие событий меня совсем не устраивало.

— Зинаида, мой друг в большой беде, и, кроме меня, спасти его некому. А я не знаю, что делать! — проговорила я на одном дыхании, стараясь быть убедительной. — Мне рассказывали о ваших способностях. У вас невероятный дар, и только вы можете мне помочь!

— Дар или проклятье — это ещё большой вопрос, — резко ответила она. — Ты кровью с ним связана, и кровь эта не тела — души. Её зов слышишь, он тебя терзает.

— Кровь души? — непонимающе спросила я и вдруг почувствовала странный холодок, пробежавший по коже, который заставил меня невольно прикоснуться к плечу.

В памяти ожила картина недавнего прошлого. Кажется, это был мой второй визит в Стоунлэнд. Тогда Даня из некрасивой царапины с помощью магии и своей крови создал изображение яркого красного цветка.

— Вижу, ты поняла, о чём я, — усмехнулась Зинаида. — Забудь о нём. Живым в том мире места нет.

— А как же Даня? Он что, умер?

Меня ужасала мысль о том, что Даниил может быть просто каким-нибудь заблудившимся между мирами призраком, считающим себя способным вернуться в человеческое тело.

— Слышишь, об одном тебе твержу, а ты всё про своё заладила. Да только голос-то в тебе не твой говорит.

— Пожалуйста, перестаньте меня пугать! Если можете, то просто помогите найти моего друга, а дальше как-нибудь сама решу, что делать! — не сдержавшись, выкрикнула я, резко вскочив с места.

Находиться в этом странном доме было просто невыносимо. Казалось, кислород отсутствовал. Голова кружилась, ноги подкашивались, и меня не покидало ощущение, что я могу упасть в обморок в любую минуту.

— Коль ты с этой силой бороться не хочешь, то ничего уж тут не поделаешь. Каждый свою дорогу сам выбирает, — отозвалась предсказательница.

Она встала и медленно прошла в другую комнату. Вернулась Зинаида, держа в руках пиалу с водой и толстую иглу, похожую на очень острое канцелярское шило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дай-ка руку свою.

Не задавая лишних вопросов, я молча выполнила просьбу женщины.

— Вот так, — лёгким касанием Зина проколола подушечку моего указательного пальца и, смахнув выступившую каплю крови в воду, что-то прошептала. Кристально чистая вода внезапно помутнела. Зинаида поставила пиалу на стол и тихо сказала:

— Путь к тому, с кем встречи желаешь, сама тебе укажет та, что вас разлучила. Ждать теперь недолго осталось. Прощай.