Когда зомби оживают... Призрачная магия Черного континента - Арчибальт Брукс

Он сам никогда не распространялся об этом. Известно лишь, что, когда Чаку привели в ту деревню, откуда родом знахарь, и все воины стали ударять в тамтамы, приглашая к разговору души предков, он тут же начал кататься по земле и кричать разными голосами – духи покидали его нутро, чтобы находиться рядом и наставлять его.

Долгие четыре года провел Чака в том племени, научаясь управлять своим даром, развивая способность разговаривать с духами. И пришло время, когда он смог вернуться на землю своего народа. Настала пора заявить о себе и отомстить недоброжелателям!

Чаке удалось невозможное – он объединил враждующие племена к востоку от Драконовых гор и создал в 1818 году конфедерацию племен в провинции Наталь, названную Зулуленд. Нет, не зря, совсем не зря Чака удостоился чести стать эпическим героем, о котором написали не одну книгу!

Огромная, пропорционально сложенная фигура Чаки, выгодно подчеркнутая полной парадной формой, его величественная, исполненная достоинства осанка, сочетавшаяся с легкостью в движениях, проницательный взгляд, строгое, суровое лицо и властный вид убедили зулусов, что перед ними подлинный царь-воин.

Вздох восхищения вырвался из груди собравшихся, когда они увидели Чаку в парадной форме, которая сама по себе производила сильное впечатление и необычайно шла ему. Бритую голову венчало кольцо из меха выдры с пучками красных перьев бананоеда. Спереди торчало глянцевитое перо голубого журавля длиной два фута. Плечи и грудь украшала бахрома длиной три дюйма, сделанная из полосок меха виверры и голубой обезьяны. Набедренный пояс состоял из таких же полосок, спускавшихся почти до самых колен. Над каждым локтем было подвязано по четыре выделанных бычьих хвоста, закрывавших верхнюю часть рук глянцевитой белой бахромой. Такие же хвосты, прикрепленные под коленями, прикрывали часть ноги до щиколотки. В левой руке Чака держал четырехфутовый парадный щит овальной формы из шкуры быка. На его белоснежной поверхности выделялось черное пятно. В правой руке Чака сжимал ассегай… Убедившись, что у него нет войска, Чака немедленно призвал на военную службу всех мужчин клана зулу, способных носить оружие. Расформировав традиционные «гильдии», он определил мужчин в возрасте от тридцати до сорока лет в полк Ама-Вомбе. Поскольку все они были женаты и носили головные кольца, он разрешил им сохранить свое общественное положение и поселил в новом краале на реке Нолеле, который тогда называли Белебеле. Управление краалем Чака поручил своей незамужней тетке Мкабайе – женщине, известной благодаря своему твердому характеру.

Мужчин в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет, неженатых, но уже носивших головные кольца, он лишил прежнего положения и права их носить. Они снова стали считаться юношами и были зачислены в полк Джубинг-Ванга. Вместе с полком У-Дламбедлу, в который входили воины 1790–1795 годов рождения, еще не носившие головных колец, они составили бригаду Изим-Похло (Холостяков), а крааль их попал в подчинение вдовствующим королевам Мкаби и Лангазане (бывшим женам Сензангаконы).

Однако первым полком, который целиком создал Чака, был полк У-Фасимба, состоявший из двадцатилетних мужчин. Чака был бы вправе поставить на нем свою метку. Воины У-Фасимба построили для Чаки новый крааль и поселились в нем. Неудивительно, что их называли солдатами Чаки.

Чака выбрал для своей новой столицы чудесное место на правом берегу реки Мходи, притока Умкумбаана. Он все еще не забыл горьких обид, пережитых в детстве, а потому назвал свой новый крааль «Ква Булавайо» («У места убийства»). Это название служило зловещим напоминанием о временах, когда ему пришлось проливать слезы. Первый Булавайо был небольшим селением по сравнению со вторым, построенным несколько лет спустя в долине Умлатузи, в семнадцати милях от Эшове. Второй Булавайо насчитывал тысячу четыреста хижин, первый же – не более ста. Но первый был построен с расчетом на то, что в дальнейшем он будет расти. Впоследствии число хижин в нем, по всей видимости, увеличилось в два раза.

Через месяц после возведения его в сан вождя Чака перебрался в Булавайо. К этому времени он уже прочно сидел в седле. Его войска срочно обучались, а 2-й полк Изи-ц’ве, присланный Дингисвайо, все еще стоял поблизости, чтобы не допустить вмешательства соседних племен. В Булавайо пригласили Нгоньяму и других известных кузнецов мбонамби. Им было поручено как можно скорее изготовить нужное число новых ассегаев с широкими клинками, которые ковали главным образом из легких копий, – два копья образовывали один массивный ик’ва. Колдовство и таинственность были забыты, кузнечное дело превратилось в открытое и процветающее ремесло. Руководил им Нгоньяма. В качестве оружейника он добился блестящих успехов.

Теперь настало время воздать по заслугам всем тем, кто когда-то обижал Нанди и Чаку, а также мешал Чаке стать вождем племени.

Риттер А. Зулус Чака[3]

Чака, тиран и великий военачальник, твердою рукой насаждал свои порядки. Ему подчинялись беспрекословно, а несогласные подвергались жестоким казням. В этой области он мог дать фору даже изощренным инквизиторам. Торквемада рядом с его изобретательностью показался бы просто проказливым мальчишкой. С другой стороны, под рукой у Торквемады не было диких львов, термитов и других «милых» представителей фауны. Чака душил своих врагов, резал, колол, сажал на кол, скармливал зверям, забрасывал камнями, вспарывал животы. От рук Чаки погибали даже его сыновья, вставшие поперек его отчей воли. Правда, и сыновей у него было около сотни.

Но не следует думать, что Чака был изувером и маниакальным убийцей. Он строил свою империю, а единственная возможность сделать это была возможна для него при строжайшей дисциплине и применении ежовых рукавиц. Он требовал беспрекословного подчинения. Чака обладал и стратегическим даром, и тактическим. Знания, полученные от белых, он успешно соединял с мудростью предков. Этот вождь не боялся нововведений. Организовав действующую постоянную армию из молодых воинов, он сам лично разработал новые виды оружия. И по сей день в антикварных лавках встречаются усовершенствованные им копья и щиты, обернутые шкурами. Ассегаи, короткие и удобные в ближнем бою копья, а также зулусские щиты – таков его вклад в местную оборонную промышленность. Войска Чаки вплотную подходили к противнику и уничтожали его, не оставляя ничего живого на своем пути. За десять лет около двух миллионов человек пали от их оружия.

Однако славная история длилась не так долго, как хотелось бы. В 1827 году умирает Нанди, мать Чаки, которую он боготворил, даже находясь в изгнании, и с которой воссоединился после возвращения на родину. Ведь ее тоже унизили и оскорбили по воле отца, не пожелавшего пожертвовать своим положением ради сына и женщины, родившей от него ребенка. А мать и сын не прощали предательства.

Смерть Нанди пагубно отразилась на рассудке великого вождя – он практически сошел с ума, считая, что на нее наслали порчу. Буйство Чаки породило волну смертей возможных подозреваемых. Зулусские шаманы по его повелению днями и ночами выискивали заговорщиков. Конечно, этот террор не мог остаться безнаказанным, и вскоре сам великий предводитель зулусов пал от руки собственного сводного брата, который, пробравшись в крааль вождя, заколол его.

К сожалению, смерть Чаки положила конец и африканской империи – без него никто не мог удержать в руках бразды правления этой махины. Прошло десять лет, и заметно ослабевший Зулуленд прекратил свое существование в совершенно бесславной кровавой битве, получившей название битвы на Кровавой реке. Тогда на реке Нкоме 464 бура смогли обратить в бегство десятитысячную армию зулусов, припугнув их огнестрельным оружием. И слава богу, что Чака не дожил до этого позора, – под его началом вряд ли такой исход был бы возможен.

Я слушал рассказ Роя, затаив дыхание. Да, теперь эти люди уже не вызывали у меня усмешку… Я стал понимать, о чем говорил Фальк, когда обвинял европейцев в излишнем самомнении, в узколобости, нежелании и неумении видеть мир по-другому. А мы тем временем подъезжали к городу. Еще я узнал, что зулу остались одним из немногих многочисленных народов, сумевших сохранить традиции и культуру. И хотя большинство из них давно уже не питаются маисом, не ходят в набедренных повязках, не живут в хижинах, а предпочитают пользоваться благами цивилизации, они не отказались от культуры предков. Потому существует и та деревня, куда привез меня Фальк. Она создана для туристов, но зулусы не играют, переодеваясь в костюмы предков. Они действительно получают удовольствие от такого образа жизни и возвращаются тем самым к своим истокам.

Вдали показался Йоханнесбург.

– Слышь, парень, спрячь свои безделушки подальше или вообще оставь в машине. Не смотри, что Йоханн выглядит так цивилизованно: белых здесь уважают, но своих, местных, а у тебя на лбу написано, что ты турист. К тому же ты явно жирный кусок добычи.