Основатель - Кристофер Раули

Комната оказалась боксом, освещенным единственной оранжевой световой панелью. Рычание собак эхом отдавалось от стен. Перспектива была безрадостной: в тесной комнате не было ничего, кроме узкой металлической лестницы, поднимающейся из середины комнаты. Потолка не было видно.

— Что теперь? — спросила Лейла.

— Полезем, я думаю, — пожал плечами Дэйн и полез вверх. От этого усилия явственно хрустнули колени. Преодолев пару ступенек, Дэйн взял карточку в зубы. Это освободило ему одну руку. В другой был пистолет, и Дэйн цеплялся им за перекладины.

Лейла карабкалась следом, и они поднимались в темноту. Дверь в комнату тем временем сотрясалась от тяжелых ударов.

Подъем шел медленно. Дэйн с ужасом думал, что может просто потерять сознание и упасть. А там, в темноте, псы разорвут его на куски.

Через двадцать пять ступенек лестница уперлась в матовый черный потолок. Но в нем, очерченная красным светом, виднелась щель для карточки. Дэйн перехватил пистолет, чтобы взять карточку из зубов в руки. Пистолет выскользнул, клацнул по перекладинам, едва не ударил Лейлу по лицу и стукнулся внизу о пол.

— Эй, осторожней!

— Прости, — ответил он вздрогнув.

Трясущимися руками ему удалось вставить карточку в щель. Рядом с ней загорелся пурпурный огонек, потом два тяжелых засова скользнули в сторону, и Дэйн смог толкнуть крышку люка. Включились моторы петель, и крышка медленно повернулась. Во тьму ворвался и ударил им в глаза свет.

Дэйн отодвинул крышку до отказа и выглянул наружу, почти ослепленный ярким светом и иллюзией голубого неба на открытой поверхности станции.

Сделав еще два-три шага, он перекатился через люк на твердую, шероховатую землю.

Внизу раздался взрыв, и дверь вылетела. Вверх по лестнице закурился дым. Дэйн повернулся помочь Лейле, но она уже выпрыгнула наружу. Мягко приземлившись на четвереньки, Лейла поднялась на ноги.

— Ты как?

— Ничего, — ответила Лейла отряхиваясь. И вдруг их пробрал мороз по коже — у подножия лестницы выли псы. Дэйн захлопнул люк и включил замок.

Перед ними простирались просторы Римала. Неподалеку росли какие-то колючие кусты. Слева поодаль высились дюны.

Дэйн оглянулся на люк. Его наружная поверхность была закрашена охряной пылью. Если не знать, что здесь люк, то трудно было бы даже заметить его края. Однако контуры щели для карточки были ясно различимы. Тарик тщательно ставил замки.

— Что теперь?

— Попробуем найти Ибрагима.

— Да, конечно. Даже Тарик не посмеет тебя тронуть в его присутствии.

— Вопрос в том, где Ибрагим? — показал Дэйн на простор искусственной пустыни.

— Мне кажется, вон там, — ответила Лейла и указала направо.

Напрягая зрение, Дэйну удалось разглядеть на краю моря дюн черные контуры, расплывающиеся в струях нагретого воздуха.

В крышку люка ударили изнутри. Затем еще раз.

— Нам бы стоило двигаться, — сказала Лейла и побежала.

Дэйн с трудом последовал за ней.

Они едва пробежали половину пути до шатров, когда услышали сзади взрыв. Оглянувшись, они увидели, как крышка люка подлетела футов на тридцать вверх. Землю заволокло облако густого дыма.

— Вот так-так, — произнес Дэйн.

Они попытались ускорить бег, но оказалось, что у Дэйна просто нет сил. Он выдохся окончательно и мог лишь брести из последних сил.

Через несколько секунд послышался рычащий лай, и сзади показались три, потом четыре летящих к ним через искусственную пустыню зверя.

Лейла взметнула пистолет и нажала курок, но безрезультатно — обойма была пуста. С криком отчаяния Лейла уронила оружие.

Дэйн глянул в сторону шатров. До них было всего несколько сот метров, но Дэйн не мог сделать ни шагу, не то что бежать.

Неожиданно оттуда показалось облако пыли, а за ним виднелась темная тень. Облако двигалось, быстро приближаясь к ним.

— Смотри, Лейла, кто-то идет на помощь! — прохрипел Дэйн.

Лейла взглянула и удвоила усилия. Схватив Дэйна за руку, она потащила его за собой, заставляя переставлять ватные ноги.

На ходу Дэйн оглянулся. Гончие летели во всю прыть и были уже рядом. Конец казался близок.

Но в облаке пыли совершенно отчетливо стал виден песчаный вездеход, за рулем которого восседал великан Амеш.

Шли страшные секунды. Собаки были уже в ста метрах, когда вездеход затормозил в облаке пыли. Распахнулась дверь, Амеш не выключал грохочущий двигатель, и Лейла с Дэйном, шатаясь, ввалились внутрь. Уже виднелись вывешенные языки и сверкающие зубы псов, когда Амеш захлопнул дверь, и через долю секунды звери с яростным визгом ударились о машину, как пушечные ядра.

Вездеход взревел, и Амеш повел его к шатрам. Собаки вряд ли хоть секунду промедлили, пускаясь вновь в погоню, отставая, но так же неумолимо преследуя добычу. Как сказал Тарик, их могла остановить только смерть.

Перед шатрами Амеш остановил вездеход. Служители в белых одеждах рабов помогли беглецам выйти. Они показали в сторону броневика, из которого торчал ствол пулемета.

Дэйн и Лейла неуверенной походкой подошли к нему и увидели, что на сиденье стрелка сидит Ибрагим в широкополой шляпе от солнца и в простой коричневой джелабе. Шейх приветствовал их дружелюбным взмахом руки.

— Ты выжил, мой друг. Хорошая работа. Я знал, что у тебя неплохой шанс выбраться живым. Особенно когда на твоей стороне моя замечательная правнучка.

— Вы знали? Что вы такое говорите?

Но Ибрагим лишь повернул стволы, ловя в перекрестие менхаундов, которые уже были близко.

Он тщательно прицелился, и пулемет коротко затрясся. Дэйн удивился, как тихо работает машина, выбрасывая в воздух фонтан ярко-красных пластиковых гильз. За двести метров от шатров псов разорвало на клочки.

Ибрагим перестал стрелять.

— Ты выманил моего врага из берлоги, мой друг. Теперь я вырву ему клыки навсегда.

— Что вы имеете в виду? — спросил Дэйн, глядя туда, где уже не было этих несчастных чертовых собак. Лейла отвернулась и закрыла лицо руками. Дэйн обнял ее за плечи и привлек к себе. Когда он снова поднял глаза, то увидел, что Ибрагим смотрит на него с улыбкой почти загадочной.

— Да, — сказал старик, — Тарик позволил себе недозволенное, нарушив наше самое священное правило. Он принес войну на Римал.

У Халифи были свои правила. Делай что хочешь, но только не в этой пустыне.

Слуга поднес Дэйну банку холодной содовой. Он проглотил ее до половины, пока не захватило дыхание.

А Ибрагим похохатывал и потирал старческие руки, даже не скрывая радости.

— Теперь я прикажу взять Тарика под стражу. Могу даже заставить отправить на проверку к психиатру. Мерцику придется уступить. Поздравляю, молодой человек, теперь нас ничто не остановит!

Дэйн слишком удивился, чтобы возражать. Он только напомнил о том, что его беспокоило:

— АГБ?

Ибрагим лишь рассмеялся:

— Их я нейтрализую надолго.

— Как? — Дэйн сглотнул комок в горле. Ибрагим улыбался самой загадочной своей улыбкой.

— У твоего деда были шпионы, у меня они тоже есть. Так что можешь не беспокоиться. Теперь мы построим твой корабль. Это определенно.

Слуги помогли Ибрагиму выйти из броневика, а Дэйн смотрел с окаменевшим лицом. Каким-то образом Ибрагим использовал его, чтобы выдрать клыки Тарику. А Лейла, получается, была подослана? Нет, этого быть не может. Тогда их встреча оказалась для Ибрагима счастливым случаем? А он оказался просто пешкой в борьбе за власть в семье Халифи?

Ибрагим оперся на его руку.

— Пойдем, молодой человек. Тебе не помешает переодеться и принять ванну. Это можно сделать у меня в шатре. Потом мы поговорим. У меня к тебе много вопросов.

Глава 14

Второе число четвертого месяца 2451 года н.э.

«Основатель» уходил за пределы Солнечной системы.

Он набирал скорость, подбирая последних пассажиров и ловя видеосигналы из Внутренней Системы.

А тем временем в глубине Внутренней Системы восстание на старой базе «Атлантис» типа Л-5 закончилось. Разумеется, наблюдатели из Внешней Системы видели его с начала и до конца. Теперь все закончилось, и конец был ужасен. Штурмовые отряды камикадзе, выведенных в генных лабораториях Пекина, ударили по шлюзам и прорвались внутрь. Они захватывали палубу за палубой старинной базы еще американской постройки. Через два часа сопротивление было сломлено, и оставшиеся в живых капитулировали.

Сразу же были схвачены пять тысяч заранее намеченных политических противников и доставлены к воздушным шлюзам. Их выбрасывали в открытый космос группами по пятьдесят человек, и они исчезали в пустоте.

Началось повторение, Дэйн с проклятием выключил телевизор и долгую минуту глядел на пустую стену.

Больше всего его убивало чувство собственной беспомощности. Он был так ничтожен в масштабах этой катастрофы, что это было просто невыносимо.