Месть сурка (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

— Откуда такие выводы?

— Во-первых, дом, — с осторожностью продолжил детектив. — Не так просто заставить человека подарить недвижимость и потом стереть ему память. Я слышал, что у КГБ есть препараты, способные вызвать амнезию. Во-вторых, дрессированные совы с тайной корреспонденцией.

Детектив перевёл дыхание, исподволь отслеживая реакцию клиента. Очевидно, что Дункан ничуть не удивлён, словно ожидал такого.

— В-третьих, — продолжил Пинкертон, — наши агенты наблюдали за объектом через тепловизор — мужчина изредка пропадал из дома. Перед этим он подходил к камину и кидал туда химикат, который вызывал мощную вспышку зелёного пламени. Это уровень профи! Вначале запутать тепловизоры сильной вспышкой пламени, после чего быстро скрыться через тайный ход. Правда, мы так и смогли обнаружить подземного хода. Вероятно, у него под домом подвал. После очередной вспышки пламени объект появлялся с продуктами и прочими покупками. Замечено, что он отдает предпочтение органическим продуктам. Никакой химии и ярких брендовые обёрток. Предположительно, он через тайный ход ходил на деревенский рынок или к своему фермеру-поставщику продуктов.

— Ещё что-то?

— Хм… — задумался детектив. — Пожалуй, есть кое-что. Как мы ни искали, так и не смогли обнаружить творчества мистера Локхарта.

— Псевдоним?

— Мы тоже так подумали, сэр. Но нет. Эксперт из книжной отрасли по добытым отрывкам оценил авторский стиль и выдал заключение, что такого автора пока не существует. Он предположил, что это либо малограмотный талантливый новичок, либо иностранец. В тексте слишком много орфографических и синтаксических ошибок.

«Чего и следовало ожидать от колдуна, который окончил лишь младшую школу, после чего сразу пошёл в Хогвартс, — мысленно констатировал Дункан. — А книжки он наверняка издает у волшебников».

— Мистер Пинкертон, скажите, Локхарт покидал дом нормальным способом?

— Всего дважды, сэр, — детективу от направленного на него взора клиента хотелось втянуть живот и вытянуться по стойке смирно. У него словно наяву перед глазами представал грозный боевой сержант. — Каждый раз двадцать пятого числа он уезжал на автобусе в Лондон и в кафе «Магнолия» встречался с одним и тем же мужчиной похожим на латиноса, но его заснять не удалось. Тот передавал объекту мешочек с чем-то тяжёлым. Один раз агент заметил, что там были золотые монеты.

— А после этого? — почувствовав азарт, Дункан подался вперёд.

Клиент моментально превратился в матёрого и опасного хищника, который встал на след жертвы. Генри много повидал, он кожей чувствовал опасность, исходящую от парня. Побледнев, он достал платок и смахнул со лба пот.

— Каждый раз из «Магнолии» мистер Локхарт направлялся на Чарринг-Кросс роуд. Оба раза агенты неожиданно теряли объект из виду. Я же говорю, сэр, он профи. Мастерски умеет скидывать слежку. Кстати, после такого объект через несколько часов появлялся дома через подземный ход, неизменно маскируя своё появление вспышкой зелёного огня в камине.

***

Двадцать пятого июня Гилдерой Локхарт как обычно поехал в Лондон на встречу с издателем за ежемесячным гонораром. Обычно к этому времени деньги у него заканчивались, вместе с этим подходил к концу дымолётный порошок. Поэтому ему приходилось добираться до города магловским транспортом.

Получив свой скромный гонорар вдали от поклонников, он как обычно отправился пешком к «Дырявому котлу». По пути он остановился возле зеркальной витрины, принялся поправлять свои чудесные золотистые локоны и отрепетировал ослепительную улыбку, от которой его читательницы приходили в безудержный восторг.

До паба оставалось всего ничего, как с ним столкнулся крепкий мужчина в чёрной мантии с короткострижеными пшеничными волосами. Заметив, с кем он столкнулся, тот тут же переменился в лице, пожирая Гилдероя восторженным взглядом. Накатившее было раздражение тут же схлынуло с Локхарта и он натянул свою фирменную улыбку.

— Это вы?! — с придыханием спросил крепыш.

— Да, я! — гордо выпятил грудь колесом писатель, мимолётно отмечая, что его фиалковый костюм и мантия в порядке. — Тот самый единственный и непревзойденный Гилдерой Локхарт!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Боже мой! — пожирал писателя «влюбленным» взором «почитатель». — Мистер Локхарт, я ваш большой фанат! Я считаю, что вы гениальный писатель и великий волшебник. Как я рад! Боже, как я рад! Прошу простить за невнимательность. Как я мог? Вы целы? Не пострадали?

— Нет-нет, что ты, — купался в лучах славы Гилдерой, ловя от этого кайф. Он обожал почитание поклонников. Редко находится столь восторженный фанат его «подвигов».

— Мистер Локхарт, вы же в «Дырявый котёл»?

— Да, — засияла белым улыбка писателя. — Ты хочешь автограф?

— Я даже не смел надеяться, — заблеял «поклонник». — Сэр, вы же сам Гилдерой Локхарт! Я… Я хотел бы вас отблагодарить за то, что вы такой великолепный писатель! Простите, вы же принимаете пожертвования?

— Пожертвования?! — почуял запах прибыли Гилдерой. Деньги — это второе, что он обожал после славы. Презренных золотых кругляшей ему всегда было мало. — Конечно, милейший, — ещё шире засияла его улыбка. — Конечно же!

Дункан, а это был он, похлопал себя по карманам и его лицо скисло, отчего Локхарт занервничал, чуя, что деньги утекают у него из рук.

— Что такое, дорогой читатель?

— Простите, я деньги забыл. Есть лишь магловские бумажки. Эти, фунхты! — шмыгнув носом и едва не пустив слезу, грустно вздохнул Хоггарт. — Если бы только можно было их обменять на нормальные деньги…

— Так в чём же дело? — Локхарт, опасаясь, что спонсор исчезнет раньше, чем поделится с ним финансами, ухватил его за локоть и потащил в сторону «Дырявого котла». — Можно же обменять фунты на галлеоны в «Гринготтс»! Не будем терять времени…

Дункан даже не смел надеяться на такую удачу. Изначально в плане было самому держаться за колдуна, затмив ему разум лёгкими деньгами. Колдуны не лишены человеческих страстей, в том числе жажды лёгкой наживы, на которую мошенники ежегодно ловят тысячи людей по всему миру. Он даже не успел достать из кармана толстую пачку «магловских бумажек», как волшебник сам вцепился в него клещом и потащил за собой как на буксире. Вижу цель — не вижу препятствий.

Так они зашли паб, вывеску которого Дункан впервые сумел разглядеть. На ней был изображен дырявый котел. В темпе они преодолели древний антуражный паб, освещаемый газовыми рожками, и вышли на задний двор к помойке. Локхарт палочкой прикоснулся к определённым кирпичам на стене, после чего кирпичи разъехались в стороны.

Хоггарт старался не пялиться по сторонам на старинные покосившиеся каменные дома с различным оформлением и вывесками. Но периферическим зрением он отмечал каждую деталь и старался запомнить всё как можно лучше.

Так они дошли по накренившегося белокаменного здания в античном стиле с колоннами. Самое большое строение в волшебном торговом квартале.

Дункан старательно изображал восхищение писателем и изо всех сил не обращал внимания на гоблина, а посмотреть там было на что. Гоблин напоминал карикатурного карлика с длинными пальцами, большими ступнями и огромным крючковатым носом. Ростом не больше метра, зубы остры, как у одного африканского племени, с которым Хоггарту пришлось сталкиваться. Острые зубы говорят об агрессивности их расы.

— Ох, Гилдерой, вы, должно быть, отлично ориентируетесь в этих магловских бумажках! — Дункан всучил ему пачку фунтов. — Право слово, мне стыдно вас просить, но я совсем в них не разбираюсь. Вы же поможете их обменять?

— Я лучший в этом, доверься мне, — Локхарта распирало от гордости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Добравшись к ближайшему гоблину, Локхарт картинно кинул на стойку пачку денег.

— Любезный, обменяйте на галеоны.

Недовольно поморщившись, будто делает одолжение, а не выполняет свою работу, гоблин пересчитал наличность и придирчиво осмотрел на свет каждую купюру. Ещё и какой-то металлической загогулиной возле них поводил.

Презрительное выражение лица ксеноса взбесило Дункана. Ему сразу вспомнились рассказы приёмной матери о русских банках и магазинах, где деньги могли швырнуть в лицо и работники часто грубили.