Капкан на наследника - Микки Спиллейн

Рауль отставил стакан, придвинул оттоманку поближе к ней, шлепнулся рядом с Шарон и схватил ее за руку. Она и не подумала сопротивляться.

— Тогда ты и подавно должна пойти со мной. Я просто настаиваю на этом!

— Это еще почему?

— Потому что первый опыт должен стать праздником. И только опытный мужчина может...

— Рауль... это просто чушь собачья. Я пойду, когда захочу, не раньше. Даже можете не надеяться. И не с вами.

— Но ты ведь не видела меня в деле!

— Вы уже достаточно проявили себя, Рауль. Мысль о том, что можно добавить в список своих побед абсолютную девственницу, вскружила вам голову. Именно поэтому вы и подсели ко мне?

— Милая моя Шарон...

— У меня уже было кое-что, мой дорогой зарубежный друг. Я обнималась, целовалась и ласкалась, и знаю, что такое оргазм. Сексуальные игры тоже не исключались, и я не раз наслаждалась физическими радостями и готова еще не раз поиграть подобным образом, правда, когда мне этого захочется. Я знаю все трюки, позиции, в курсе, где находятся эрогенные зоны, и, когда придет время, я буду настоящим ураганом страстей. Но пока что у меня осталась одна маленькая добродетель, которая не дает мне сбиться с пути. Ничто не касалось моей девственной плевры, и я собираюсь и дальше хранить ее.

Шарон почувствовала, как рука Рауля медленно выскользнула из ее ладони, а в глазах отразилось недоумение.

— Так ты... ты...

— Лесбиянка?

Он кивнул, не в силах произнести это слово.

— Нет, хотя позволила себе пару раз поэкспериментировать в этом направлении и получила немалое удовольствие. Это вас шокирует?

По всему было видно, что дело обстояло именно так. Рауль пришел в полное замешательство и, чтобы скрыть свое смущение, снова потянулся к стакану.

— Но... ведь ты могла бы иметь мужчину...

— А я и имела, — отрезала она, — но не в том смысле, в каком вы думаете. Я попробовала нескольких мужчин. И надо отметить, что каждый раз мы получали огромное взаимное удовольствие. Ну что, достаточно? Было даже проникновение другого рода, и я нашла его вполне приятным. Так что я не лесбиянка, не фригидная, и у меня нет никаких сексуальных расстройств. Просто берегу то, что мужчина сможет однажды посчитать довольно ценной вещью.

Рауль допил коктейль, нашел пустое место в дальнем конце стоящего рядом с ним столика и поставил туда стакан.

— Американки! — вздохнул он. — Странные вы все!

— Могу себе позволить в моем возрасте, — сказала ему Шарон. Она нарочно наклонилась вперед, наблюдая, как Рауль пожирает глазами ее колышущуюся под платьем грудь. Гладкая ткань скользнула по соскам, и они призывно затопорщились. — Может, пойдете испытывать свою эрекцию на более благодарной публике?

Раулю удалось собраться с силами и не показать своего разочарования. Он поднялся и поклонился девушке на европейский манер. Она протянула руку и легонько пожала его ладонь.

— Мне жаль тебя, Шарон Касс, — сказал он.

Она снова улыбнулась, а в глазах заплясали веселые искорки.

— А мне жаль вас, Рауль, — забавлялась Шарон. — Вы знаете, что теряете, и у вас нет никакой возможности получить то, чего так хочется.

— Это не совсем верно, моя дорогая.

— Совсем верно, Рауль. Абсолютная правда, можешь не сомневаться. Я оторву тебе яйца прежде, чем ты успеешь дотронуться до меня. Годы в спортзале не прошли для меня даром, и, как я уже говорила, я знаю множество трюков... даже такие.

Шарон подумала, что, хотя Раулю и предстоит пересмотреть все свои взгляды, ему все же удалось с честью выйти из положения. Сегодня ночью он заберется под шелковые простыни, крепко прижимая к себе какую-нибудь куколку, размышляя над тем, не сорвал ли кто-нибудь этот девственно-чистый бутон. В результате все выйдет совсем не так, как ему хотелось бы, и начиная с завтрашнего дня он начнет волноваться, и эта мысль накрепко засядет у него в голове. Тогда он снова начнет искать с ней встреч и опять проиграет, а потом начнется спад. Прямо как на графике доходов на стене позади стола С.С. Кейбла.

— Ты и в самом деле могла бы оторвать ему яйца?

Голос был немного странным, хрипловатым, с необычным акцентом, который Шарон никак не могла уловить, вроде как похож на бруклинский: половина слов намеренно проглатывается, а часть слогов как бы стирается. Она обернулась, чтобы поглядеть на его обладателя, и невольно улыбнулась, потому что мужчина этот совершенно не вписывался в собравшееся общество, но Шарон толком не поняла, отчего у нее сложилось такое впечатление. Однако девушка обладала аналитическим складом ума и не любила оставлять вопросы без ответов. Она постаралась сопоставить все факты и пришла к выводу, что, с одной стороны, он был слишком широк в плечах и груди, а с другой — носил слишком короткую прическу. Такую, которую принято называть «ёжик». Его черный костюм был абсолютно новым, с иголочки, но при этом оставлял ощущение, что попал в наш век из другой эпохи, как будто его обладателю известен только один стиль и ему абсолютно наплевать на мнение окружающей толпы. Отчего-то Шарон пришло в голову, что незнакомец похож на орла.

И вдруг ей показалось, что она снова стоит перед зеркалом. Шарон почувствовала, как маленькие светлые волоски на ее руках встают дыбом, а в плечах начинается покалывание. Ее словно засосало в водоворот времени, и теперь она не воспринимала ни цвета, ни звуков. Не воспринимала и не понимала. Мышцы живота напряглись так, что к горлу подступила тошнота. Далеко-далеко в мозгу прозвучал знакомый голос: «У меня какое-то странное предчувствие».

«Нет-нет, ерунда какая-то, детский лепет. Такого просто не может быть», — ответила она сама себе.

— Так что? — спросил он.

— Это было бы совсем нетрудно сделать.

— Но ты выбрала другой способ раздавить парня. И преуспела в этом.

— Не думала, что нас подслушивают.

— Черт, малышка, да я бы не променял возможность подсмотреть эту сцену на все сокровища мира. Я даже завидовал этому парню, пока ты не дала ему пинка. Неужели все, что ты тут наговорила, — правда?

— Чистая правда. — С губ Шарон сорвался забавный смешок.

— Даже то, что ты — девственница?

— Неужели это настолько невероятно?

На этот раз парень усмехнулся и пожал плечами, чокаясь с ней стаканом.

— Звучит как полное безумие, малышка, но это твоя игра, тебе в нее и играть.

Шарон изумилась, увидев в его руке пиво. Как это он сумел раздобыть это пойло в хоромах Уолта Джентри? Подобный напиток Уолт закупал только для благотворительных вечеров.

— А во что вы играете, мистер...

— Келли. Но мое имя — это просто чудо. Меня зовут ДО-ГЕ-РОН, но всем больше по вкусу Дог. И я на них не обижаюсь.

Значит, это все-таки случилось. Слишком быстро, слишком стремительно, она оказалась совершенно не готова. Это было все равно как если бы прямо перед тобой рванула бомба, а ты даже не успел заметить ее. Как если бы мир, такой тихий и спокойный минуту назад, закачался и задрожал до самого основания. Как если бы ты шел по песчаной тропинке, вокруг росли чудесные цветочки, и ты был счастлив насладиться этой красотой, и вдруг у тебя под ногами разверзлась пропасть и поглотила тебя. Выработанная годами самодисциплина и самоотверженность взяли верх раньше, чем девушка даже успела сообразить... годы борьбы с сексуальными домогательствами вооружили ее до зубов всякими уловками и словечками, и она инстинктивно чувствовала, когда и что надо предпринимать. Всю жизнь ее преследовала эта мысль... но она может и ошибаться. Всегда оставалась маленькая вероятность, что так оно и есть.

Забудь об этом, легковерная блондиночка! Бывают же совпадения, да еще какие! А больше и припомнить-то нечего. Слишком много лет прошло с тех пор, и ты возвела вокруг его образа романтический ореол. Ты слишком долго цеплялась за дурацкую мечту, и вот теперь это начинает сказываться. Как это было два года назад, когда он оказался бразильцем с десятью детьми. И моряк с танкера «Эссо» был просто полным тезкой. Только вот ему уже стукнуло шестьдесят три, и у него имелись внуки. Настоящего Догерона Келли просто не существует на свете. Ты оставила его там, на железнодорожной станции, и он давно умер. Вся его семейка твердит об этом.

— Так, значит, вас зовут Дог, но какую игру вы ведете, мистер Келли? У вас вид полицейского. Я права?

— Это вряд ли, — покачал он головой. — Я — вольная птичка. Делаю то, что приносит выгоду и само плывет мне в руки. Моя специальность — общие проблемы, и я бы с удовольствием поглядел, как ты отрываешь яйца своему дружку.

— Думаешь, у меня не хватит духу?

Он поджал губы, с сомнением покачал головой и улыбнулся ей:

— На самом деле это не так уж и трудно. В свое время я и сам решил подобным способом несколько проблем. Только вот это самая крайняя мера наказания.

— За изнасилование? — тихо спросила она.

— Брось, никому не придется насиловать тебя.