Искусство выживания - Чингиз Абдуллаев

– Что он сказал?

– Он с самого начала подозревал, что вы планируете акцию не против Лихоносова, а против самого Леонида Иосифовича.

– Так и сказал?

– Да. Он считает, что эта провокация изначально была спланирована против него.

– Старый дурак! – не выдержал Арвид. – А больше ничего не сказал?

– Нет.

– Они не будут тебе мешать?

– Не знаю.

– Но он тебе что-то посоветовал?

– Ничего.

– Ладно. В пять вечера будь у станции метро, как мы договаривались. И больше ни с кем в контакты не вступай. И учти, что мы тебе еще не до конца верим. Деньги ты получил, но наше доверие еще нужно заслужить.

– Это я понимаю, – уныло согласился я с Арвидом.

– И хорошо, что понимаешь. Значит, сегодня ровно в пять часов вечера.

Он отключился, а я вдруг вспомнил, что с самого утра ничего не ел, и пошел перекусить в соседнее кафе. На часах был полдень, времени у меня не так много. Поэтому я поймал машину и отправился в гостиницу «Украина», где проживал Назим. Этот человек поверил мне на слово и одолжил деньги в тот момент, когда я в них очень нуждался. Теперь же я собирался вернуть их с процентами.

В гостинице у него свой офис на двенадцатом этаже. Раньше там жил Маир, еще до того, как его убили. А теперь живет и работает его друг и напарник Назим. Конечно, подержанные машины он давно не перегоняет и вообще ими не занимается. Этот бизнес уже не приносит такого дохода, как раньше. Зато Назим согласился помочь мне в трудную минуту, за что я ему всегда буду благодарен.

Приехав в гостиницу, я поднялся на двенадцатый этаж, где находился арендуемый Назимом номер, и постучался в дверь. Он открывает мне сам. Назим был маленького роста, не доходил мне даже до плеча, но он деловой и достаточно прагматичный человек, умеет делать деньги, крутится и вообще пытается не пропасть в таком гигантском мегаполисе, как Москва. Увидев меня, он приветственно кивнул, пропуская меня в номер.

– Извини, Назим, что приехал так поздно, – начал я, усевшись на коричневый кожаный диван.

– Ничего, что случилось?

– Принес деньги. – Я достал три с лишним тысячи долларов.

Он посмотрел на деньги и улыбнулся:

– Откуда? Неужели ограбил банк?

– А ты думаешь, что иначе я не могу заработать деньги?

– Если до этого не мог, то каким образом сейчас смог?

– Так получилось, что мне предложили одно дело.

– И выдали три тысячи долларов аванса? – недоверчиво уточнил Назим.

– Даже больше. – Я не собирался посвящать его в подробности моих дел, чтобы лишний раз не подставлять. Иначе потом сюда могут прийти либо убийцы от Палехова, либо киллеры от Хейфица. А мне совсем не хотелось, чтобы с Назимом что-то случилось.

– Может, часть денег оставишь себе? – предложил Назим.

– Нет, спасибо. Теперь они мне не нужны. Я уже начал понемногу вылезать.

– Устроился на работу?

– Почти.

– Ну и хорошо, – рассудительно произнес Назим, – всегда лучше иметь гарантированный кусок хлеба, чем заниматься разными подработками. Чем-нибудь нужно помочь?

– Нет, ничем, спасибо. Я собираюсь поехать в Минск.

– Опять к своей знакомой, – понимающе кивнул Назим.

Он знает, что именно случилось семь лет назад, когда я перегонял машину. А я знаю, про кого именно он спрашивает. Хорошо, что Женя живет в другом городе и в другом государстве, иначе я бы не решился на такую сложную авантюру. Со мной может произойти все, что угодно, но нельзя подставлять близкого мне человека.

– Нет, не к знакомой. Просто собираюсь туда поехать.

– Хочешь переехать в Минск? – удивился Назим.

– Пока не знаю, посмотрим, – уклончиво ответил я.

Если бы в тот момент я знал, что Женя уже в Москве, наверное, я не стал бы так спокойно рассуждать о своем предстоящем отъезде. И вообще не стал бы появляться в гостинице, не отправив Женю домой. Пусть даже насильно, лишь бы она не оставалась в Москве. Но если бы мы знали, что с нами произойдет через несколько часов, мы смогли бы избежать многих ошибок и неудач. В жизни на самом деле так никогда не бывает. Каждый обречен на свои ошибки и свои неудачи.

– Кофе хочешь? – предложил Назим.

– Нет, спасибо. Я лучше пойду. Спасибо тебе за все, Назим. В самый сложный момент ты меня очень выручил, и я этого никогда не забуду.

Несколько месяцев назад, когда позвонила плачущая сестра и сообщила, что умерла мать, я принял решение поехать в Баку. Я понимал, что не имею права появляться там без денег. И понимал, что муж моей сестры не обязан хоронить мою мать, когда у нее есть сын, пусть даже такой непутевый, как я. Приехав к Назиму, я рассказал ему о трагедии в нашем доме, и он не раздумывая дал мне три тысячи долларов на поездку в Баку и похороны матери.

Я прилетел ночью, а на следующий день ее должны были хоронить. По нашим обычаям, покойных хоронят до заката солнца, но из-за меня похороны задержали на один день. Видимо, мой зять просто хотел разделить оплату похорон пополам. Что мы и сделали. Конечно, трех тысяч было недостаточно, но мы поставили палатку, в которой принимали всех пришедших. И еще я оплатил все расходы на поминки на три дня. Муж моей сестры остался доволен. Он не ожидал такой материальной поддержки от своего заблудшего родственника, каким считал меня.

Через четыре дня я улетел. Оставшиеся деньги передал сестре и улетел…

Попрощавшись с Назимом, я вышел из гостиницы. И почти сразу услышал телефонный звонок. Достал свой мобильный телефон и к своему ужасу услышал знакомый голос Жени:

– Здравствуй, Ильгар. Я приехала сегодня в Москву. Где ты находишься? Куда мне можно подъехать?

Только этого мне не хватало для полного счастья! И именно сегодня, возможно, в самый сложный день моей жизни. Я сжимал в руках аппарат и не знал, что именно следует отвечать. Поэтому молча стоял, опасаясь принять какое-то решение.

Глава 9

С Женей я познакомился примерно семь лет назад, когда мы с Расимом еще перегоняли машины для Маира. Уже тогда было понятно, что это «последние ласточки», которые мы гоним в Россию. Или предпоследние. Там принимали все более и более строгие законы против подержанных машин. Делалось все, чтобы подобные автомобили не появлялись в городе. Это было справедливо и понятно – нельзя превращать страну в склад уцененных автомобилей. Повсюду строились новые автомобильные заводы, ввозились новые иномарки, которые продавались с рекордной скоростью. Потом, спустя много лет, напишут, что нулевые годы были лучшими в истории России, а бывший министр финансов даже скажет, что подобной благоприятной экономической ситуации, возможно, не будет в стране еще лет пятьдесят. И понятно, что на этом фоне ввоз в страну старых автомобилей становился просто экономически невыгодным. Появились корейские и китайские машины, которые по ценовым категориям совсем не уступали подержанным немецким. Хотя некоторые упрямо предпочитали европейские марки. Многие по-прежнему готовы были платить за десятилетний «Мерседес» больше, чем за новую корейскую машину. Но такие времена постепенно уходили в прошлое.

На этот раз мы перегоняли три автомобиля, каждый из которых был десятилетним «старичком», – два «Ауди» и один «БМВ». Кроме меня и Расима, за рулем третьей машины сидел Игнат, он уже несколько раз помогал нам с перегоном старых автомобилей. Обычно с нами ездил «запасной» водитель, чтобы подменить одного из тех, кто устал или нуждался в отдыхе. Отправлять по два водителя для охраны и безопасности уже не было никакой необходимости. Тандем Путин – Лукашенко навел такой порядок на дорогах, что теперь происшествия с убийствами или угонами чужих автомобилей на трассах считались особо опасным ЧП. Бандиты значительно присмирели, а профессиональных угонщиков на трассах почти не осталось.

И именно в той самой поездке у Игната неожиданно заболел живот. Он был старше нас лет на десять, и мы не придали значения, когда он пожаловался на боль в правом боку. Да и сам он шутил, что переел дома какую-то острую еду, но потом морщился от боли в Германии и Польше. А когда мы на обратном пути проехали границу с Белоруссией, он начал стонать. Это уже было совсем некстати. Мы с Расимом видели, как ему становится хуже буквально с каждой минутой, именно поэтому, доехав до Минска, приняли решение остановиться. Расим остался у машин, а я вместе со скорчившимся от боли Игнатом отправился в больницу, находившуюся недалеко от железнодорожного вокзала.

Когда мы вошли в приемный покой, Игнат неожиданно побледнел, словно ждал именно этого момента, и рухнул на пол. Сразу появились врачи и медсестры. Нужно отдать им должное: их не интересовало его российское гражданство или его страховка. Они увидели, что человеку плохо, и бросились ему помогать. Удивительный народ эти белорусы – такие отзывчивые и добрые люди.

Я сидел в коридоре и ждал, когда наконец мне сообщат, что с ним случилось. Через некоторое время вышел пожилой врач в очках и в белом халате и строго посмотрел на меня: