В ловушке - Элизабет Хиткот

– Так никого и не совратила? – спросил Том.

Флора, которая всегда жила одна, в ответ только рассмеялась. Потом они заговорили о своих старых друзьях, приехавших на свадьбу, непрерывно поддразнивая друг друга. Кармен еле слушала их, просматривала газету и поглощала свой обильный завтрак. Ее подташнивало, но она понимала, что должна все съесть.

– Ты выглядишь ужасно, – сказала ей Флора.

– Спасибо тебе большое.

Когда они проходили мимо портье, Флора сказала, что сейчас уезжает, и попросила Тома принести из ее номера чемодан. Когда он скрылся из вида, она сообщила Кармен:

– Забыла тебе вчера сказать – я видела Ника.

Кармен притворилась, что эта новость ей абсолютно безразлична.

– Правда? И где?

– Я столкнулась с ним в «Ковент-Гардене» пару недель назад. Он только что вернулся из Штатов. Мы выпили кофе и поговорили.

– Это очень мило.

– Да, в самом деле было очень мило. Я забыла, какой он занятный. Ты с ним видишься? Как с другом?

Кармен отрицательно покачала головой.

– Он вел себя как последний мерзавец?

– О, об этом я уже давно забыла, – ответила Кармен. – Он иногда присылает мне эсэмэски, но я каждый раз думаю: какой в них смысл?

– А я подумала, что Том ревнивый тип…

– Дело не в этом. – Кармен не представляла себе, как отреагировал бы муж на ее свидания с Ником, но не это было причиной.

На лестнице показался Том с чемоданом Флоры.

– Он совсем не тяжелый! – протестующе воскликнул Том.

Флора победно улыбнулась, чмокнула его в щеку и ушла. И только тогда до Кармен дошло, что отправка Тома за чемоданом была хитростью подруги, не хотевшей говорить о Нике в его присутствии. Эта мысль разозлила Кармен. «Мне надо покончить с вечными напоминаниями о прошлой жизни, о Нике и ни в коем случае не потакать им», – подумала она. Но тем не менее она понимала, что Флора поступила правильно, рассказав о Нике наедине, и это ее сильно встревожило.

Глава 6

Утром Том был в скверном настроении, а Кармен чувствовала себя так, словно ее долго били и немилосердно тискали. Типичное утро понедельника после воскресных излишеств. Сидя за кухонным столом, Том попросил жену забрать его вещи из химчистки, чего никогда раньше не делал, и Кармен показалось, что он высказал свою просьбы с каким-то особым подтекстом. Она помедлила с ответом и уже готова была ласковым тоном сказать: «Да, конечно, я съезжу в химчистку», когда муж вдруг добавил: «Если, конечно, найдешь время между телепрограммами».

– Какого дьявола! Что ты себе воображаешь?

– Я пошутил. Успокойся.

Кармен с силой опустила на стол чайник, который держала в руке, и расплескала кипяток под носом у Тома.

– Не стоит устраивать восточный базар из-за одной пустяковой просьбы.

– Придурок! – резко произнесла Кармен и вышла из кухни.

Том вскоре уехал, не попрощавшись, а Кармен снова улеглась в кровать, испытывая неприятное чувство – и не из-за того, что произошло, а из-за злости, вызванной, как она понимала, недостатком серотонина в результате неумеренных возлияний. Однако понимание этого не принесло ей облегчения.

Том из электрички прислал эсэмэску: «Извини», а потом еще одну: «Я на самом деле придурок». Она написала ответ: «Прости и ты меня», после чего ей стало немного легче – наверное, причина плохого настроения была все же в размолвке.

Кармен попыталась заснуть, но ей это не удалось, и она заставила себя принять душ, одеться и сесть за компьютер в комнате для гостей. Сначала она прочитала утренние интернет-газеты, поискала подходящие вакансии, но ничего не нашла. Сдвинув компьютер в сторону, достала из ящика стола ноутбук Тома.

Что она делает? Кармен взглянула на ноутбук и приказала себе остановиться. Это же саморазрушение, ей будет только хуже… Но она ничего не смогла поделать. И так зашла уже слишком далеко.

Она нажала кнопку включения. Компьютер тихо зажужжал, и появилась знакомая заставка с фотографией Тома и Зены. Кармен решила смотреть на эту фотографию до тех пор, пока ее не перестанет задевать эмоционально и она не будет воспринимать заставку как изображение двух незнакомцев. Эмоции не успели погаснуть, когда зазвонил мобильный телефон.

Звонила мать. У Кармен не было ни малейшего желания с ней разговаривать. Выключив звук сигнала, она оставила телефон в гостевой комнате и, вернувшись в спальню, улеглась в кровать.

Чувствовала она себя ужасно – токсические продукты алкоголя отравляли организм. Зачем мы причиняем себе такие страдания? – подумалось ей. Вызываем у себя известную британскую болезнь – обжорство и пьянство. Впрочем, она сама не была пьяницей, да и Том тоже – посмотрите на него. Но всякий раз, когда они пили вместе, все кончалось плачевно. Так зачем они это делают? С этой привычкой пора завязывать.

Том, когда напивался, был хуже Кармен – ведь она никогда не становилась агрессивной. Кармен закрыла глаза и постаралась вспомнить тот вечер в Брикстоне. Теперь она явственно увидела Тома в костюме и черном шерстяном пальто, идущего к ней через вокзал. В нем что-то изменилось – видимо, из-за выпивки, в глазах появилось выражение тяжелой, затаенной жестокости. Кармен испытывала неловкость с самого начала той встречи.

Она снова отчетливо представила тот вечер. Они скоро опьянели – Том добавил к ранее выпитому, а Киран всегда пьянел быстро. Впрочем, Кармен тоже не отстала, пытаясь с помощью алкоголя справиться с неловкостью и смущением.

Она вспомнила, как они шли под сводами пешеходного туннеля, и голос что-то кричавшего за ее спиной мужчины. Она тогда сильно испугалась – и не того человека, а самой ситуации, возникшего напряжения. В оранжевом свете туннеля она крепко схватила Тома за руку и прижалась к нему. Зачем? Ради удобства? Или для того, чтобы остановить его, не дать сделать что-то непоправимое? Но где находился Киран? Его не было, он как будто испарился. Остался только Том и она, вцепившаяся в его руку. Почему Киран не помог ей?

Говорят: такие воспоминания часто возникают как замедленная съемка, но у Кармен все было наоборот. Вот она держит Тома за руку, в следующее мгновение – уже стоит одна, тот парень лежит на земле, а Том, наклонившись над ним, молотит его по голове кулаками.

Неподвижно лежащее тело, лицо залито кровью.

В следующий момент Том и Киран подхватывают ее под руки с двух сторон и быстро ведут по пешеходному туннелю. Она хочет остановиться, вызвать «Скорую помощь», но они с двух сторон гудят ей в уши: «Нет, Кармен, быстро иди вперед и не оглядывайся».

Кармен села на постели. Одно дело – говорить о насилии, рассказывать истории о том, как кто-то избил человека, и совсем другое – видеть произвол непосредственно. Это было ужасно и страшно, выбивало из нормальной колеи, не давало спокойно жить. Киран сказал, что Том склонен к насилию. Неужели он прав?

Нет, с этим надо немедленно покончить. Ей нужно выйти из дома, увидеться с надежным человеком, все ему рассказать и привести в порядок свои мысли и чувства. Но с кем она может поговорить утром в понедельник? Кэт, как и собиралась, вышла на работу.

Однако такой человек все же был. Кармен закрыла старый ноутбук, засунула его в ящик, села на велосипед и поехала в Пенге, к матери.

Кармен вошла в дом тихо, без звонка: в отношениях с Люцией такие формальности являлись излишними – все же это до сих пор был и ее, Кармен, дом. Мать сидела за кухонным столом и смотрела ток-шоу, посвященное влиянию порнографии на общество.

– Я тебе звонила, – сказала мать, когда Кармен наклонилась, чтобы поцеловать ее и погладить по голове.

– Да, я знаю, но решила не перезванивать, а просто приехать и повидать тебя.

Люция встала, чтобы приготовить кофе в старомодном кофейнике.

– Ты видела это? – спросила она, кивнув в сторону экрана, на котором появилась довольно пикантная сцена.

– Это ужасно. Зачем ты такое смотришь? – Кармен поискала глазами пульт, чтобы выключить телевизор.

– Мужчины подобны животным. Ты видела, на что это похоже? Если мы не примем охранительные законы, то все закончится бог знает чем.

– Не все мужчины такие.

Ответ не убедил Люцию.

– Мужчины делают все, что хотят, и не надо убаюкивать себя иллюзиями, что мы можем как-то контролировать их поведение.

Люция не любила мужчин. Она не хотела о них слышать, после того как отец Кармен оставил семью, когда дочери было десять лет.

Шлепанцы шаркали по линолеуму в такт шагам матери, которая ходила по кухне и безостановочно что-то говорила. Она была в пеньюаре, и это являлось нехорошим знаком. Люция в начале года вышла на пенсию, оставив работу администратора в муниципалитете, и Кармен опасалась, что мать не справится с этой переменой и впадет в депрессию.

Они сели за столик. Кармен сидела здесь тысячи раз за прошедшие годы. Люция налила черный кофе в две чашки.

– Как прошла свадьба?

– Хорошо. Нет, в самом деле хорошо. Мы прекрасно провели выходные.