Записки разведчика - Василий Пипчук

К вечеру, отдохнув (мы с Иваном хоть немного, но поспали), Королев решил рискнуть – спуститься с гор в город и там захватить в плен фашиста.

Когда стемнело, мы быстро скользнули вдоль пустынной окраины города. В полуквартале от центральной улицы выбрали особняк побогаче – ведь именно в таких лучших домах жили гитлеровские захватчики. Но нас встретила только шикарная обстановка – полированная мебель, зеркала, на стенах и полу – дорегие ковры. Некоторые из них скатаны и свалены в угол.

– Не иначе как именно здесь жил родственничек короля Михая, – засмеялся Вербицкий, разглядывая богатство особняка.

– Видать, у него душа нечиста, – вставил Супрунов, – вот и дал с немцами драпанеску.

– Приготовиться к выполнению задания, – приказал Королев.

Мы все спрятались за дверями и шкафами и стали ждать. Расчет был прост. Захватить «языка» в колонне – дело сложное, связанное с большими потерями. А вот сюда, в этот богатый особняк, наверняка заскочит какой-нибудь фашист – любитель пограбить. Уж кто-кто, а гитлеровцы никогда не упустят возможности прихватить чужое.

Но проходит полчаса, час, два…

Мы часто слышим голоса немцев на улице, в соседних дворах, но к нам в ловушку никто не идет.

Первым не выдержал Супрунов:

– Сиди у моря и жди погоды. Никто сюда и не придет.

– Почему?

– Они, поди, думают, что в особняке живет кто-то из начальства – особняк-то богатый…

– Что предлагаешь?

– Пойду распахну ворота…

– Правильно, – поддержал лейтенант Королев. – Но будь осторожен. Близниченко, прикрой.

Через несколько минут разведчики вернулись, и мы снова затаились. Прошло еще полчаса. На улице, около особняка, загалдели гитлеровцы.

– Клюнет или нет? – шепотом спросил Супрунов, поправив автомат. Раздался скрип калитки.

– Клюнуло, – тихо протянул кто-то в ответ.

Лейтенант, прищурив левый глаз, по привычке щелкнул пальцами. Это приказ приготовиться.

Кто-то медленно поднимался на крыльцо. Мое тело невольно напряглось, и ладони на оружии покрылись испариной. В какую-то долю секунды я заметил здоровенного гитлеровца и отодвинулся за косяк. «Даст или не даст очередь? – мелькнула мысль. – Как бы не зацепил товарищей».

Но немец, видимо, решил, что в особняке никого нет, и, осмотревшись, шагнул в комнату.

Через минуту, связанный, он уже давал ценные показания о передвижении гитлеровской группировки. Все сведения были по рации немедленно переданы в штаб дивизии. А через день наши войска начали наступление на этом участке фронта. Мощным ударом фашисты были отброшены далеко на запад, к хребту Маре.

И снова трудные и кровопролитные бои, поиски, глубокие разведки, марши по горному бездорожью. Мы вошли в Венгрию, снова новая страна, новый язык и обычаи. Но за спиной был уже боевой опыт, и командование ставило нам более сложные задачи.

… Девятнадцатого сентября 1944 года группу наиболее опытных, бывалых разведчиков вызвали в штаб дивизии. Хлюпая по грязи до дома, где располагался начальник разведки Боровиков, следопыты гадали: что им предстоит? Судя по составу группы и срочности вызова – что-то важное.

Поздоровавшись с майором, разведчики сгрудились возле стола с картой.

– Вот, видите, мост, – произнес майор Боровиков и поставил остро отточенный карандаш на изгиб голубой линии на карте. – Есть сведения, что при отступлении немцы намерены его взорвать. Если им это удастся – наступление наших войск может быть задержано. На много километров вниз и вверх по реке мостов нет. Придется форсировать реку: а она довольно широкая. Нам поставлена задача – сохранить мост. Задание очень сложное. В тыл к немцам пойдут трое…

Боровиков на минуту замолчал, переводя взгляд с одного на другого, словно задавал безмолвный вопрос каждому из разведчиков: готовы ли они к этому?

Затем твердо произнес:

– Нужны добровольцы. Кто пойдет? Словно по команде, все вскинули руки.

– Добро, – удовлетворительно и как-то по-особому мягко проговорил начальник разведки. – Пойдут трое:

Иван Абашкин, Николай Шолохов и Иван Кириченко. Старшим – старший сержант Абашкин.

Через несколько часов, с наступлением темноты, разведчики перешли линию фронта. Хлестал дождь. Мокрые маскхалаты плотно обтянули полусогнутые фигуры разведчиков. Всю ночь шли под проливным дождем.

К утру пришла усталость: ноги подкашивались, хотелось упасть хоть в грязь, передохнуть. Но «на войне солдат сильнее вдвойне», – говорит фронтовая поговорка, и разведчики благополучно добрались до верного ориентира – опоры высоковольтной линии. За ней начинался спуск к реке. Абашкин задумался: как лучше пробраться к мосту и не дать гитлеровцам взорвать его?

Внезапно ветер стих. Перестал барабанить дождь. Забрезжил рассвет. Вокруг стояла настороженная тишина. Разведчики юркнули в прибрежный лозняк. Чуть раздвинув ветки, они изучали мост и подходы к нему.

У опор моста виднелись тяжелые подвески. Это взрывчатка. А у въезда на мост маячила фигура часового. На противоположной стороне реки, метрах в двухстах от моста, виднелся окоп. К нему вели провода. В окопе кто-то был. Чуть дальше шла первая траншея второй полосы обороны противника.

Абашкин взглянул на часы.

– Ребята, через час начинается наше наступление. Пора действовать. Коля, снимешь часового. Я по мосту поползу на ту сторону. Ты, Ваня, прикрываешь нас огнем. Все ясно?

Разведчики молча кивнули, но с места не двинулись. Абашкин удивленно посмотрел на них. Потом повернулся к мосту. Там, у первого пролета, происходила смена часовых. Пока разводящий не спеша возвращался восвояси, разведчики лежали в густой и липкой грязи, чувствуя, как сырость медленно, но настойчиво проникает, казалось, до самого сердца.

Далеко-далеко прозвучал еще одинокий, неожиданно хлесткий в сыром воздухе орудийный выстрел. Нервы были так напряжены, что разведчики невольно оглянулись. И сейчас же ударили другие орудия. Началась артиллерийская подготовка нашего наступления, потрясая воздух и землю.

– Пора! – сказал Абашкин, и разведчики поползли к мосту.

Снова заморосил дождик. Грязь сковывала движения, чавкала между пальцами. Но это уже не волновало. Всеми владела одна мысль – во что бы то ни стало выполнить приказ.

Вот и мост. Ясно виден спокойно прохаживающийся часовой. Николай зажал в руке нож и пополз по-пластунски вперед. Метрах в пяти сзади и левее полз Абашкин. Иван лежал на месте, держа автомат в руках. До часового осталось несколько метров… Сейчас прыжок, такой, каким всегда славился Шолохов, уверенный, стремительный. Но рысий прыжок не состоялся.

Часовой соскочил в окоп и скрылся. На мгновение ребята растерялись. Заметил? Занял оборону? Подает сигнал по внутренней сигнализации?

Однако тревога разведчиков оказалась напрасной. Минуты через две немец вылез из окопа и стал поправлять снаряжение – аккуратно и спокойно. Мгновение – и подскочивший к фашисту Шолохов одним ударом свалил его.

Путь был открыт, и теперь пришли новые тревоги. «Только бы не поехал кто-нибудь по мосту, не заметил бы с берега. Скорее, скорее, скорее!» – лихорадочно думал Абашкин, выползая на мостовой пролет.

Он оглянулся-сзади ползли товарищи, опалубка прикрывала их от боковых взглядов, а дорога была пустынна. Наконец мост кончился. Абашкин скатился вниз с насыпи, пробрался к опоре и руками нащупал провода. Где же главный из них? Вот он – в толстой красной оплетке, идущий прямо к окопу. Старший сержант вытащил саперные ножницы. Прежде всего красный провод, а потом заодно и все остальные.

Разведчики благополучно укрылись в прибрежных кустах так, чтобы было видно и место пореза проводов и окоп, где укрылся гитлеровец-сапер.

Прошел час. По дороге все гуще и гуще шел транспорт, пока не слился в единый поток – значит, наше наступление развивалось успешно. До слуха разведчиков наконец донеслись переливы ружейно-пулеметной стрельбы и гул танковых моторов. Где-то неподалеку одна за другой заговорили гитлеровские противотанковые пушки. Значит, наши танки близко.

– Коля, давай сигнал, – приказал Абашкин.

Шолохов вытащил ракетницу. Описав красивую дугу, рассыпавшись ярко-красными огоньками, ракета упала в воду. Наступающая дивизия узнала: путь через реку свободен! Но фашисты тоже увидели ракету и почуяли неладное. Сапер, сидевший в окопе у электромашины, бросился к мосту.

А там творилось что-то невообразимое. Поток отступающих перемешался. Увидев ракету, а потом бегущего сломя голову сапера, отступающие, вероятно, решили, что мост сию же минуту взлетит в воздух. Машины опрокидывали повозки, расчеты орудий вскинули автоматы, чтобы продвинуть свою технику на мост, пытаясь прекратить панику и «выбить» пробку на мосту.

Ударили вражеские пушки и минометы. Фашисты сознательно расстреливали своих отступающих, спасающихся сообщников. Такого разведчики еще не видели!