Кровавый камень - Карл Вагнер

— Кажется, я задыхаюсь! — хрипло пробормотал он, и страх исказил его бледное лицо. Сотоварищи сначала изумленно, потом с тревогой увидели, как солдат рухнул на камни, вцепившись потными руками в конвульсивно содрогающееся горло, и тяжело захрипел. Хрип перешел в свист, затем дыхание его сделалось прерывистым — и остановилось. Голова солдата откинулась назад, конечности непроизвольно дернулись.

— Пощади нас Оммем — шершни пережалили нас всех, мы все покойники! — простонал наемник из Воллендана, и паника охватила остальных.

— Нет, ты жив! Прекрати нытье, пока не спятил от страха! — бросил ему Кейн. — Шершни не отравили всех вас, иначе вы уже попадали бы со стены вниз! Мне приходилось видеть такое раньше — человек уже болен и реагирует так на любое безвредное жало. Теперь отойдите и дайте мне осмотреть его — может, он еще выживет!

Оттолкнув солдат, Кейн опустился на колени перед поверженным наемником и выхватил из сапога кинжал. Быстро ощупав шею под кадыком, он рассек поверхностные ткани и осторожно надрезал обнажившийся хрящ дыхательного горла.

— Это избавит беднягу от мучений, — заметил кто-то. — Но ты забыл про вены.

Кейн нетерпеливо отмахнулся:

— Я вскрываю его дыхательное горло, чтобы он смог вдохнуть воздух. Смотрите… его грудь пытается втянуть воздух, но глотка забита отравленными жидкостями. Если мне удастся обойти место закупорки, он продолжит дышать и слизь покинет горло, а дыхательные пути снова откроются. Я не раз видел, как это срабатывало.

Наемники смотрели на него с сомнением, не зная, обречены ли все они на смерть от жал шершней. Хотя жертва не пришла в сознание, грудь солдата теперь вздымалась равномернее, а дыхание вырывалось из горла со зловещим всхлипыванием.

Кейн наблюдал за солдатом с интересом ставящего опыт ученого.

— Пусть двое из вас принесут сюда немного тростника, который мы рубили сегодня весь день, — приказал он. — Попробую найти подходящую тростинку и продвинуть ему в горло на дюйм-другой: лучше дышать будет.

Двое солдат отправились к лестнице и исчезли внизу. Остальные толпились вокруг жертвы, следя за ней с любопытством. Тут и там начали заключать пари: выживет ли.

Снизу вдруг донеслись вой и жуткое мычание, поразившее людей как громом, заставляя забыть о лежавшем без чувств товарище. Целая орда риллити выползла из болота и очутилась на дороге. Их могла быть сотня или тысяча — считать все равно бессмысленно: слишком мало осталось людей. Никто и опомниться не успел, как ужасные амфибии оказались под стенами. Один из спустившихся был убит. Сопротивление? Слишком поздно; и отступать тоже некуда.

— Попытаемся отогнать их! — неуверенно крикнул Кейн. — За нашими спинами обелиск, поэтому они могут напасть на нас только с одной стороны. Они поднимутся здесь и двигаться будут по одному! Мы подстрелим их, когда они очутятся наверху, — стреляйте метче, если хотите жить. Необходимо уложить их как можно больше, чтобы атака захлебнулась!

Все до единого знали, что такой шанс ничтожно мал, а надежда чудом прорваться сквозь нападающих и того меньше. Быть может, смерть и покажется слаще, если окрасить эти камни кровью земноводных, но суть ее останется неизменной.

Риллити бросились на стену и начали быстро, насколько позволяли завалы, взбираться по полурасчищенной лестнице. Лучники дали залп почти в упор по первым рядам нападающих. Мощные стрелы пронзили живые цели, и из глоток болотных тварей вырвался рев боли и ярости. Получая смертельную рану, жабы, корчась, подпрыгивали и обрушивались на наседающих сзади сородичей. Живым приходилось сбрасывать павших вниз. Но это удержало их лишь на секунды. Риллити безжалостно штурмовали лестницу, несмотря на огромные потери, скользкие от крови ступени и усеянные телами булыжники внизу.

Снующих у подножия лестницы земноводных вскоре рассердило медленное продвижение, и они попытались добраться до врага более коротким путем: несколько жаб огромными прыжками достигли толстых стеблей прилегающего к стене плюща и начали подниматься. Прочие последовали их примеру, и вскоре стена уже буквально кишела риллити. Неуклюжие и тяжелые твари прекрасно пользовались преимуществом когтистых сильных рук, поэтому их подъем на стену грозил быстро опрокинуть защитников.

Кейн мгновенно заметил грозящую опасность и приказал двум лучшим лучникам расстрелять лезущих; но штурм лестницы не прекратился, приходилось распылять силы, вдобавок колчаны быстро пустели. Риллити нелегко было свалить, они нередко шатаясь брели вперед, невзирая на несколько метких попаданий.

Солдаты в отчаянии рубили натянутые стебли, пытаясь сбросить атакующих со стены. Их усилия нередко оказывались успешными, поскольку тяжелые амфибии безрассудно бросались на лианы скопом и те не выдерживали тяжелой ноши. Ослабленные ударами мечей, стебли один за другим отрывались от стены и падали на землю с грузом незадачливых земноводных. Но лианы висели со всех сторон, и многие держались слишком крепко. Вскоре пришлось стрелять по нападающим в упор. А потом в ход пошли мечи.

Риллити забрались на вершину лестницы примерно в тот же миг, когда другие поднялись на парапет по стене. Уже ни на что не надеясь, Кейн и его крошечный отряд послали последние стрелы в первых прыгнувших на бастион. Краем глаза Кейн проследил, как ужаленную шершнями жертву сбросили со стены и солдат упал в гущу столпившихся внизу жаб. Жаль, теперь уже не узнать, оказалось ли успешным хирургическое вмешательство.

То, что произошло потом, вряд ли можно было назвать сражением. Двое солдат, попытавшихся дать отпор лезущим на стену, мгновенно пали, будучи не в силах преградить своими окровавленными клинками путь поглотившему их потоку. Лестницу заполнила вторая волна риллити, не встретившая никакого сопротивления.

— Пробиваемся к городским воротам! — проревел Кейн, зная, что их уже ничто не спасет. Но сей миг был неизбежен. — Держитесь спиной к камню! Мы успеем заткнуть глотки еще нескольким жабам.

Они решительно бросились на штурмующих парапет риллити. Взметнулись золотистые лезвия, преградившие воинам путь, а позади них камни бастиона отозвались тяжелой поступью тех, кто нападал с лестницы. Кейн повел своих людей с яростью, против которой ничто не могло устоять. Одну из амфибий смело со стены ударом меча, другой распорол брюхо точный удар ножа. Пронзительный вопль — и солдат рядом с ним рухнул с торчащим в боку копьем. Кейн крутанулся, чтобы отрубить потянувшуюся через парапет руку нападающего. Оставляя след из алых брызг, тварь покатилась вниз, оставив победителю повисшую на лозе перепончатую лапу.