Американские боги - Нил Гейман

— Спи спокойно, Лора, — а потом добавил: — Мне очень жаль, что все так вышло.

Потом повернулся к городским огням и пошел обратно в Игл-Пойнт.

До мотеля было мили две, не меньше, но после трех лет в тюрьме сама возможность идти и идти вперед, даже бесконечно долго, была — как подарок. Если идти все время на север, попадешь на Аляску, а там можно свернуть и пойти обратно, на юг, в Мексику, и даже еще того дальше. До самой Патагонии или до Огненной земли.

Рядом остановилась машина. Стекло поползло вниз.

— Подвезти тебя, Тень? — спросила Одри Бертон.

— Не надо, — ответил он. — От тебя мне ничего не надо.

Он продолжил идти в прежнем темпе. Одри ехала рядом, на скорости три мили в час. В лучах фар танцевали снежинки.

— Мне все время казалось, что она моя лучшая подруга, — сказала Одри. — Мы болтали с ней каждый день. Если у нас с Робби случалась драчка, она узнавала об этом самая первая — и мы отправлялись с ней в «Чи-Чи», чтобы поговорить о том, какие мужики свиньи. И все это время она трахалась с ним за моей спиной.

— Прошу тебя, Одри, ехала бы ты отсюда!

— Я просто хочу, чтобы ты понял: для того, что я сделала, у меня были свои причины, причем довольно веские.

Он промолчал.

— Эй! — крикнула она. — Эй, ты! Я с тобой разговариваю!

Тень повернулся.

— Ты что, хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты была права, когда плюнула Лоре в лицо? И что меня это совсем не задело? Или что после всего, что ты мне рассказала, я ее возненавидел и перестал по ней тосковать? Не бывать этому, Одри!

Еще с минуту она молча ехала рядом. Потом сказала:

— Как оно там, в тюрьме, а, Тень?

— Прекрасно, — ответил он. — Ты бы там себя чувствовала просто как дома.

Она ударила ногой по газам, мотор взревел, и машина умчалась.

Едва фары скрылись из виду, мир погрузился во тьму. Сумерки успели перерасти в ночь. Тень все ждал, когда же, наконец, от ходьбы станет теплее, когда тепло потечет по заледеневшим рукам и ногам. Но ничего подобного с ним не происходило.

Как-то раз, в тюрьме, Космо Дей по прозвищу Ловкий назвал маленькое тюремное кладбище, расположенное позади больнички, костяным садом, и образ этот застрял у Тени в голове. В ту же ночь ему приснился сад, залитый лунным светом, с белыми скелетообразными деревьями, ветви у которых заканчивались скрюченными пальцами, а корни уходили глубоко в могилы. На деревьях в приснившемся ему костяном саду росли плоды, и в этих плодах крылась какая-то опасность, но, проснувшись, он так и не смог вспомнить ни того, что это были за плоды, ни того, почему держаться от них следовало как можно дальше.

Мимо проносились машины. Жаль, что тут нет тротуара, подумал Тень, и тут же запнулся обо что-то невидимое в темноте и растянулся во весь рост, одной рукой угодив в придорожную канаву, так что она на несколько дюймов ушла в ледяную грязь. Он поднялся на ноги, вытер руки о штанины, выпрямился, нелепо и неловко, как чучело, и успел только сообразить, что рядом кто-то есть, — словно ко рту и к носу прижали что-то мокрое, и он задохнулся от едкого химического запаха.

На этот раз канава показалась ему уютной и теплой.

Виски ломило так, будто к черепу их приколотили кровельными гвоздями. Руки были связаны за спиной: судя по ощущениям, чем-то вроде ремня. Он был в машине, на обшитом кожей автомобильном сиденье. Поначалу ему показалось, что у него нелады с пространственным восприятием, но потом он понял, что — нет, другое сиденье действительно отстоит от его собственного именно на такое расстояние.

Рядом с ним кто-то сидел, но повернуться и посмотреть, кто именно, он не мог.

Жирный молодой человек на противоположной стороне салона этого невероятного лимузина достал из бара банку диетической колы и с хрустом открыл ее. Длинное черное пальто из какого-то шелковистого материала, на вид — лет двадцать, не больше: на щеках полноценные зрелые угри. Увидев, что Тень пришел в себя, он улыбнулся.

— Привет, Тень, — сказал он. — Мой тебе совет: постарайся не действовать мне на нервы.

— Договорились, — сказал Тень. — Не буду. Если можно, высадите меня у мотеля «Америка», рядом с федеральной.

— Врежь ему, — сказал парнишка человеку, который сидел слева от Тени. Удар пришелся в солнечное сплетение, Тень задохнулся и сложился пополам. Потом выпрямился, как мог медленно.

— Я же сказал, не действуй мне на нервы. А ты действуешь. Постарайся отвечать коротко и в тему, не то я просто порешу тебя на хер, и все. Или, может, даже не убью. А скажу ребятам, чтобы они, блядь, переломали тебе все кости до единой. А их, между прочим, двести шесть штук. Так что постарайся не действовать мне на нервы.

— Понял, — сказал Тень.

Лампочки, вделанные в потолок лимузина, поменяли цвет с фиолетового сперва на синий, потом на зеленый и наконец на желтый.

— Ты работаешь на Среду, — продолжил молодой человек.

— Да, — ответил Тень.

— Какого хера ему здесь нужно? В смысле, что он задумал? У него должен быть какой-то план. Какой у него план?

— Я начал работать на мистера Среду сегодня утром, — сказал Тень. — Я у него вроде как на посылках.

— То есть ты хочешь сказать, что не знаешь?

— Я хочу сказать, что не знаю.

Парень расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана серебряный портсигар. Открыл его и предложил сигарету Тени:

— Куришь?

Тень хотел было попросить, чтобы ему развязали руки, но потом передумал:

— Нет, спасибо.

Судя по всему, в портсигаре были не сигареты, а самокрутки, и когда паренек закурил, щелкнув матовой черной «Зиппо», запах у дыма был — как от горелой проводки.

Парнишка глубоко затянулся и задержал дыхание. Потом выпустил немного дыма изо рта и снова втянул его носом. Такое впечатление, что он репетировал этот номер перед зеркалом прежде чем предъявить его публике, подумал Тень.

— Если ты мне соврал, — сказал парнишка, и голос его прозвучал как будто из другой комнаты, — я тебя, блядь, грохну. Ты меня понял?

— Да, вы уже говорили об этом.

Парнишка затянулся еще раз.

— Значит, говоришь, остановились в мотеле «Америка»? — Он постучал по водительскому стеклу. Окошко открылось. — Эй, там. Мотель «Америка», возле федеральной. Надо высадить там нашего гостя.

Водитель кивнул, стекло вновь поднялось.

Мерцающие оптоволоконные огоньки в салоне лимузина время от времени меняли цвет, пробегая по одной и той же не слишком яркой гамме. Тени показалось, что вместе с ними мерцают и глаза жирного молодого человека, и цвет напоминает зеленоватое свечение допотопного компьютерного монитора.