Демон-полукровка - Николь Галанина

– Мы терпеть не можем этого противного ябеду, – с непривычной серьёзностью промолвила Саллива. – И он нас тоже… ненавидит.

– Пусть матушка и отец злятся, – равнодушно сказал Нёрст, – они не посмеют выгнать тебя, Ареллаган.

– Какая разница, – протянул он, – ведь всё равно…

«Ведь я всё равно так и останусь смешанным продуктом. Я ехал сюда, чтобы узнать, кто я, но запутался окончательно».

– Мы будем рядом, – промолвил Джолли и весело ему улыбнулся. – С нами ты не пропадёшь.

Но их обещания не развеяли его тревоги. Он остался в Розовом саду, укрывшись чарами Невидимости и слушая всё, что говорили мимо проходящие придворные. Все они осуждали его, обзывали и весело смеялись над ним и его словами. «Какие же они жалкие и тупые! – злобно подумал Ареллаган, сжимая кулаки. – Как же я их всех…»

– Ареллаган, – холодно прозвенел над его головой голос матери, – я вижу тебя.

Он дрогнул, исподлобья покосясь вверх. Мередит стояла над ним, сурово стиснув губы, её глаза по-прежнему полнились бурями.

– Ты чуть не поставил под удар всех нас, – сказала она резко. – Достаточно было одного слова, чтобы эта свора бросилась на нас и разорвала в клочья.

– Они просто жалкие обезьяны в сравнении с нами! – заорал Ареллаган, надрывая горло. – Они не смеют оскорблять нас!

– Я уже говорила тебе, что люди безрассудно жестоки, – продолжала Мередит, не повышая голоса, но ещё плотнее сжимая голубеющие губы, – им нельзя верить. Никому. В том числе и им.

– Они совсем другие, госпожа матушка, – отрезал Ареллаган. – Им я могу всё рассказать.

– Но так ли ты уверен, что они будут по-прежнему с тобой, когда узнают, кто ты? – сурово вопросила Мередит, снизу вверх взирая на него. – Они окажутся в первых рядах тех, кто станет ловить тебя серебряными сетями, выискивая повсюду, лишь бы поймать и убить. Они такие же, как и все остальные. Я не хочу, чтобы ты убедился в этом лично.

– Я не верю, – промолвил он, опуская голову. – И никогда… никогда не поверю в это.

– Одна я не справлюсь с тобой, – задумчиво сказала Мередит и отвернулась. – Завтра сюда прибудет Ингельд, он представится как твой дядя со стороны отца. Мы будем следить, чтобы ты не оступился, Ареллаган. Ты сейчас ходишь по краю пропасти.

* * *

Ингельд, второй по могуществу дух в Верховном Совете, прибыл на рассвете следующего дня. Растолкав в стороны мешающих ему служанок и камердинеров, он направился прямо в комнату Ареллагана, располагавшуюся под комнатой наследника, и бесцеремонно раскрыл двери.

– Ареллаган, – глухо сказал Ингельд на мармудайском с ужасным свистящим акцентом.

– Да, это я, – фыркнул Ареллаган без особенного страха, откладывая в сторону том по высшей магии, что ему принёс Нёрст вчерашним вечером. – А ты, стало быть, заместитель моего отца?

Светлые невыразительные глаза Ингельда, наполненные мягкими иглами, чуть прикрылись в знак согласия. На его обветренной загорелой коже отчётливо выделялся глубокий свежий шрам, покрытый зелёной плёнкой.

– Амулет одной из служанок, – коротко пояснил Ингельд и, схватив со стола еле тлеющую свечу, прижал её к шраму. Концы плёнки стали стремительно стягиваться, а затем они и вовсе, превратившись в точку, исчезли, как будто их и не было. – Ареллаган, твоя мать требует, чтобы ты извинился перед человеческой Королевой.

– Пойти к ней на поклон? – Ареллаган надменно скрестил руки на груди. – Да ни за что в жизни!

– Я приказал тебе, – так же спокойно сказал Ингельд, и его властная холодная сущность вторглась в сознание Ареллагана, легко, будто играючи, сломив его сопротивление. – А теперь иди.

Автоматически шагая, он, не владеющий собой, поплёлся в малую гостиную, где его уже ожидало королевское семейство. Ингельд не отправился следом, но его жёсткое присутствие Ареллаган чувствовал: Ингельд распоряжался в его мозгу, словно в своём собственном, и изредка с удивлением прикасался его руками к самым обычным предметам дворцового интерьера. У факела он остановил бредущее тело и сунул кисть в пламя. А спустя мгновение с испугом и болью отшатнулся: для отверженного всеми полукровки огонь был врагом.

«Твоя сущность очень слабая», – равнодушно констатируя факт, заметил Ингельд.

«Конечно. Ведь мне же не повезло родиться чистокровным духом!»

«Молчи», – отрезал Ингельд спокойно, и Ареллаган, прогнувшись под его давлением, затих. Его рукой, всё ещё красной от ожога и нестерпимо чешущейся, он растворил двери гостиной и вошёл. Королева Маргарет выпрямилась в своих глубоких креслах; её глаза приняли прежнее выражение отчуждённой холодности. По правую руку от Маргарет в таких же креслах сидел Король Льюис, на полу, в ногах у них, без подушек и ковров расположились Принцы и Принцессы. В углу замерли с опущенными головами Мередит и Бэарсэй, прямо напротив них, перелистывая страницы какой-то книги, с рассеянным нахальством улыбался дон де Марийо.

«Начинай говорить», – приказал Ингельд, и Ареллаган, пересиливая стыд перед собой за свою слабость, громко и фальшиво объявил:

– Ваше Величество! Я приношу извинения за своё ужасное вчерашнее поведение. Я был нездоров и мог сказать много такого, что мне не простил бы и самый милосердный правитель мира. Но я, Ваше Величество, раскаиваюсь. Если это возможно, то дайте мне шанс на исправление. Я обязуюсь и впредь выражать своё мнение более корректно, но… но одновременно с этим, Ваше Величество, я хотел бы заметить, что, по-моему, дон де Марийо неправ.

– Опять, – страдальчески вздохнула Маргарет, умело разыгрывая роль. – Но хоть твоё искреннее раскаяние меня радует. Подойди ближе, дитя моё. Ты прощён… но я предупреждаю, что в следующий раз моё наказание будет очень суровым.

– Благодарю Вас, Ваше Величество, – словами Ингельда отвечал Ареллаган и склонил перед Маргарет голову.

* * *

Ингельд так и остался при дворе. Говорить на имперском он не желал, хотя и смог бы, если бы захотел. Своё мнение он выражал исключительно по-мармудайски либо на языке духов (в разговорах с Ареллаганом, Бэарсэй и Мередит, когда им удавалось остаться наедине). Ареллагану Ингельд совсем не нравился. В отличие от Мередит, он явно не желал отдавать авалорийский трон полукровке. Ареллагана и Бэарсэй он нещадно мучил, заставляя упражняться в магии до потери сознания, а затем, выделив им около получаса отдыха, швырял в руки шпагу и принуждал встать в позицию.

– Он такой противный, – жаловалась Бэарсэй, – и чего он не уедет домой?..

– Да, – мрачно соглашался Ареллаган, – без него было бы намного лучше.

Причина его недовольства была несколько иной. Он злился на Ингельда не оттого, что Ингельд заставлял его учиться, а оттого, что нигде: ни в магии, ни в фехтовании, ни даже в знании людских обычаев – он не мог превзойти своего учителя; более того, разрыв в их силах и образовании был настолько значителен, что Ареллаган впадал в отчаяние после каждого поражения. Тренировались они неподалёку от входа в Королевский парк: это место им выделила Маргарет из желания поиздеваться снова: именно в парк Ареллаган ненавидел ходить. Всё там восставало против него и изгоняло из своих пределов хлёсткими ударами ветвей и резкими порывами неприятного ветра. К Ингельду природа, наоборот, тянулась: не раз и не два Ареллагану удавалось увидеть, как Ингельд, на рассвете приседая у закрытых бутонов цветов, своим проникновенным шёпотом заставлял бутоны раскрыться, а росу на листьях и стеблях – сложиться в причудливые узоры.

– О чём ты думаешь, Ареллаган? – грозно закричал Ингельд, швыряя ножнами ему в лицо. – Вставай!

– Какой с этого прок? – возмутился Ареллаган, не предприняв никаких попыток к тому, чтобы подняться. – Ты никогда не объясняешь мне, где я ошибся. По-моему, тебе просто нравится надо мной издеваться, ведь тебе не по вкусу, что я стою ближе к креслу главы Совета, чем ты.

– Не болтай глупостей, – холодно сказал Ингельд. – Великий Дух, в отличие от тебя, бессмертен. Ты хочешь жить среди людей, и поэтому ты должен научиться защищаться от них.

Ареллаган резко стиснул губы и всё-таки поднялся с земли. Никакого желания сражаться с Ингельдом он не испытывал, так как хорошо успел запомнить, что не побеждает в схватках никогда. Ингельд был намного быстрее, искуснее и проворнее, и своих преимуществ он никогда не скрывал, так же как и сам Ареллаган в дуэлях с наследным Принцем. Теперь-то он хорошо понимал, каково быть слабым и беспомощным. Он изощрял все свои силы и ловкость, но не прошло и десяти минут, как Ингельд, неожиданно испарившись в воздухе и появившись сзади, отшвырнул его на тяжёлую землю, мокрую после недавно прошедшего дождя. Ареллаган поднялся сначала на колени, сердито отплёвываясь слипшимися коричневыми комочками. Холодный кончик меча Ингельда придвинулся к его шее ближе.