Барышня-воровка (сборник) - Светлана Алешина

– У нас их два. Как фамилия у того, которого вы только что записали?

– Долгов.

– Это как раз он! Только проверять его не стоит.

– Это почему?

– А он лазать вообще не умеет. Это у нас такой сотрудник, вроде как пожарник, а на самом деле – недопожарник.

Василий слушал их, широко разинув рот.

– Значит, не мог он такой подвиг совершить?

– Ни в коем случае.

– Увольнять его не собираетесь? – спросила Соня и шутливо подмигнула Алексею Петровичу.

– Пора бы давно, да жалко.

Софья попрощалась с Алексеем Петровичем и направилась к автобусной остановке. Она успела услышать обрывки фраз, донесшихся ей вслед.

– Она что, не сумасшедшая? – спрашивал Василий.

– Она из инспекционной проверки, – отвечал Слонов.

Софья проснулась на следующее утро и отправилась на кухню завтракать. За столом в своем инвалидном кресле уже сидела мама, почему-то с траурным лицом.

– Что-то случилось? – спросила Соня.

– Да, дочка.

– Мама, ты меня пугаешь!

– Случилось несчастье.

– Да что ты такое говоришь!

– Тебя вызывают в отделение милиции. Просят явиться к двенадцати.

Соня недоуменно посмотрела на мать.

– Какого числа?

– Сегодня!

Соня схватилась за голову.

– Где эта повестка? Дай прочитать!

– Там, в гостиной.

На журнальном столике лежала смятая бумажка. Соня быстренько пробежала по ней глазами. Особое внимание ее привлекла подпись в конце: Михаил Александрович Цереберов. Явка обязательна. Почему последняя фраза была приписана после подписи, Софья не знала.

– У-у-у!!! – взвыла она. – Ну что ж поделать, придется идти…

Соня явилась в отделение, показала милиционерам повестку, и ей объяснили, как пройти в кабинет Цереберова. Там уже тосковал, сложив руки на коленях, один ее знакомый. Владимир Светлинский.

– Все в сборе! – широко улыбаясь, прокомментировал Цереберов. – А известно вам, гражданка Невзорова, что произошло одно очень неприятное событие?

– Мне ничего неизвестно.

– И мне кажется, что все это связано вот с этим молодым человеком, который почему-то не брал с собой бухать жену, а также с вами. Оч-чень подозрительно.

Часы показывали четыре минуты первого.

– Да не томи ты, начальник! – в отчаянии воскликнул Светлинский.

– Все очень просто. – Цереберов встал и принялся расхаживать по кабинету взад-вперед. – Ваш друг, гражданин Светлинский, некий Анатолий Галькин, найден мертвым вчера вечером у себя дома. С перерезанным горлом. Опять таинственное проникновение в квартиру. Пятый этаж. Никаких следов преступник не оставил. Жена его гражданская это сделать не могла, так как выезжала по работе в область. И тому имеются свидетельства ее коллег. Сейчас несчастная женщина в трансе. У меня имеется подозрение, что вы, гражданин Светлинский, надумали устранить его как свидетеля.

– И каким же образом, по-вашему, мне удалось проникнуть в его квартиру?

– Это уж вам лучше знать.

– Вы хоть понимаете нелепость ситуации? – вмешалась в разговор Софья. – Предположим, Нину убил мой клиент, и Анатолий был тому свидетелем. Неважно, что не совпадают данные посмертной экспертизы, указывающие время совершения преступления. Опустим пока эту деталь. Версия, получается, такая. В квартиру никто не проникал. Но тогда как вы объясните второй случай? Ведь даже если Светлинский и совершил это преступление, покинуть квартиру таинственным, я бы даже сказала, мистическим образом, не оставив никаких следов, он никак не мог. Кстати, в доме была форточка?

– В доме было открытое окно. Но это ни о чем не говорит. Жена Галькина сообщила, что они всегда держат это окно летом открытым.

– А кто обнаружил труп? – спросил Владимир. – Алина?

– Да, она. А что, вы подозреваете ее? Напрасно. Экспертиза показала, что убийство было совершено многим раньше того момента, когда жена Галькина вернулась из командировки в область.

– Что-то мне вся эта цепь удивительных алиби кажется подозрительной, – не сдержалась Соня.

– Верно. Оч-чень подозрительно! – отозвался Цереберов. – Особенно то, что Светлинский не брал с собой бухать жену.

Часы Сони показывали восемь минут первого, и «частный детектив» радостно отметила, что майор наконец выбился из своего естественного ритма.

– Да что вы прицепились к этому «не брал бухать»! – не выдержав, воскликнул Светлинский.

– Потому что это оч-чень подозрительно!

– А почему вы все время повторяете «оч-чень подозрительно»? – съязвила Соня. – Та-ак… – Цереберов нахмурился и уставился на Софью пристальным взглядом. – А вы знаете, девушка, что у меня для вас кое-что отдельное ко всему прочему имеется?

Сыщица молчала.

– Тут произошел удивительный случай. К нам обращался священник городской церкви. К нему приходила перепуганная женщина, которая утверждала, что к ней приходил ангел-хранитель в компании с чертом. Священник оказался атеистом, работал в церкви потому, что сумасшедшая родная бабка, когда он еще был мальчиком, отправила его в приходскую школу. Так профессия на всю жизнь и осталась. Тем не менее священник этот – человек, в общем-то, неплохой и о душевном здоровье своих прихожан заботится. Он объяснил девушке, что ангелы-хранители в компании с чертями не гуляют, а также что при жизни они простым смертным не угрожают. Суд божий может состояться только на небесах. А потому он отвел девушку в милицию, считая, что она столкнулась с простыми мошенниками. И знаете, описание их подозрительным образом сходится с описанием тех товарищей, которые пытались вмешаться в личную жизнь гражданина Кутузкина.

– Ну и что?

– А зачем, по-вашему, может понадобиться людям заставить наивную девушку исповедоваться перед ними?

– Откуда я знаю?

– Для того, чтобы провести расследование. Логично?

– Может быть.

– Так же логично, что оч-чень подозрителен тот факт, что господин Светлинский никогда не брал с собой бухать жену.

Соня глянула на часы. Восемь минут первого. Она приложила часы к уху. Тиканья не послышалось. «Нет, не выбивается Цереберов из своего ритма», – грустно подумала Соня. «Часы у гражданки Невзоровой остановились», – злорадно подумал Цереберов.

– Скажите! – вернулась к беседе Софья. – У вас есть какие-нибудь веские аргументы для нашего задержания?

– Пока нет, но обязательно появятся. Даже не думайте! Мои сыщики рыщут кругом!

– В таком случае мы больше не желаем тут оставаться.

– Как хотите. Я обязан проводить вас до выхода. Позвольте мне собраться.

Цереберов оказался чрезвычайно вредным человеком. Собирался он оч-чень долго, а потом оч-чень долго, периодически останавливаясь, чтобы перекинуться мнением о погоде с каждым встречным-поперечным, провожал до выхода. За это время он успел дважды намекнуть, что не брать с собой жену бухать – оч-чень подозрительная черта характера. Отсюда Соня смогла сделать вывод, что прошло более десяти минут.

На выходе из участка Светлинский сказал Соне:

– Мне нужно навестить Алину, поговорить с ней. Не хочешь со мной?

– Можно. Заодно получим дополнительную информацию.

– Это далеко?

– Не очень. Можно пройтись пешком.

– С удовольствием.

Пока Алина откроет дверь, пришлось ждать минут пять. Она была вся в черном. Из глаз лились слезы. Светлинский обнял бывшую одноклассницу, и все трое прошли в гостиную.

– Не понимаю, как это могло произойти, – говорила она. – Как ты думаешь, между смертью твоей жены и смертью Анатолия есть что-то общее?

Светлинский пожал плечами.

– Почерк убийств совпадает, значит, вполне возможно, что да.

– Я не знаю, как мне теперь жить дальше! Просто не имею представления! Я никогда теперь не смогу быть с другим мужчиной!

Светлинский прижал Алину к себе.

– Ну что ты, успокойся!

Почему-то Соне захотелось оставить их на время одних, и она спросила хозяйку, где находится уборная. Алина подробно объяснила, и сыщица отправилась в «задумчивый кабинет».

На самом деле нашей героине там было делать вовсе нечего. Соня в растерянности застыла, не представляя себе, как быть дальше. Это позже она догадается, что привели ее сюда природная интуиция и предрасположенность к профессии частного детектива. Сейчас же Софья неизвестно зачем открыла кран и принялась мыть руки.

Потом она осмотрелась по сторонам и увидела в углу мусорное ведро. Почему-то взгляд остановился на нем и вызвал смутное беспокойство. Соня решила проверить, в чем же дело. И увидела, что в ведре помимо обычного мусора находятся обрывки исписанных тетрадных листов. «Похоже на какое-то порванное письмо», – подумала она. Еще через несколько секунд внутренний голос подсказал ей, что в письме этом содержится нечто очень важное для расследования. Пересилив брезгливость, Соня принялась выуживать клочки бумаги из ведра и складывать в карман. После этого девушка тщательно вымыла руки и покинула помещение. Соня пока сама не понимала, какой важный шаг на пути расследования только что совершила.