Дочь пирата - Роберт Джирарди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Крикет…
— Встретимся в полдень в холле Союза моряков. Он находится в деловой части города. Я займусь бумажной волокитой, тебе придется только все подписать и внести деньги.
Уилсон посмотрел на две мятые пятисотдолларовые банкноты, которые лежали рядом с его расческой и ключами на столе в прихожей. Там же стояли прислоненные к вазе с засохшими цветами карты Таро. Цветы месяц назад подарила ему Андреа. Он закрыл глаза и представил волосы Крикет в лунном освещении, мерцающие на фоне черных ночей в загадочных и вызывающих недоверие морях. Ощутил запах джунглей, покрывающих острова, и соленый привкус неведомых лагун. Увидел стоящий над горизонтом Южный Крест. Лишь томительное ожидание несчастья вернуло его к реальности.
— Нет, Крикет, я не могу поплыть с тобой, — выдавил он.
— Почему? — В ее голосе слышалось разочарование.
— Просто не могу.
— Послушай, тебе нравится твое нынешнее положение? Ты доволен своей жизнью? По-моему…
— Многое удерживает меня здесь.
— Например?
— Я не хочу объясняться с тобой в шесть утра.
— Ну, ну, Уилсон…
— Нет.
Повесив трубку, он пошел на кухню и съел завтрак. Тщательно пережевав кашу из отрубей, он отправился в спальню и надел свежую синюю рубашку с пристежным воротничком, выходные брюки цвета хаки, цветастый галстук и башмаки с кисточками, предварительно плюнув на них и почистив бумажной салфеткой. Затем он задумался о предстоящем дне. У всех контор есть незабываемый характерный запах. Его порождают сероватая пластмасса, лампы дневного света и пыль, которую нельзя разглядеть.
Пробило семь часов. Через полчаса Уилсон пройдет шесть кварталов до площади с круговым движением и сядет в автобус, едущий в центр. Но это через полчаса. Сейчас Уилсон взял отвертку, отвинтил крепления у кондиционера, вынул его и открыл окно. Звезды померкли, уступив место утренней дымке. Кто знает, когда еще на небе появятся такие яркие звезды? Город в будничном освещении выглядел вполне заурядно.
Уилсон долго сидел на подоконнике, спустив ноги наружу. В лицо дул теплый ветер. Игнорируя автобусы, Уилсон смотрел, как танкеры компании «Блэк стар лайн», длинные, как городские кварталы, отчаливают от пирсов, расположенных на Харви.
Часть вторая
НА БОРТУ «КОМПАУНД ИНТЕРЕСТ»
1
Яхта «Компаунд интерест» глубоко сидела в воде у президентского причала и поблескивала чистотой.
— «…восемьдесят футов от носа до кормы, ее радикально новая, в виде моркови, конфигурация была опробована в гидродинамическом устройстве в Калифорнии специалистами НАСА, — читала Крикет ксерокопию статьи из июльского номера „Ётинг ньюс“. — Бортовое компьютерное оборудование замеряет скорость течения, спутниковая система связи дает точные координаты. Экспериментальные конические паруса из крепкого, устойчивого к атмосферным воздействиям материала фирмы „Майлар“ автоматически поднимаются и опускаются, словно ими управляет толпа привидений…» Отвратительно, как по-твоему? — Крикет сложила вчетверо ксерокопию и сунула в карман джинсов. — А что творится под палубой! Настоящий отель, черт возьми. Каюты люкс, офисы, душевые. И это на паруснике! Там даже есть холодильная камера в рост человека, набитая разнообразными продуктами. Надо думать, владелец — великий гурман. Но это по твоей части.
Они стояли на железобетонном пирсе, прямо под баром-рестораном «Марина». Было время ленча. Утренняя дымка уступила место чистому голубому небу, солнце стояло высоко над каналом Харви. Необычные паруса «Компаунд интерест» казались поникшими пляжными зонтами.
— Чем больше комфорта, тем лучше, — сказал Уилсон.
— Ты не понял, — начала было Крикет, но не стала объяснять.
Они поднялись на террасу «Марины». Уилсон предпочитал перекусывать в этом заведении, наверное, потому, что слишком его ненавидел. Он заказал фирменный ленч, включавший мякоть крабов и побеги спаржи, завернутые в ветчину, а Крикет попросила стакан вина и салат из криля. Ожидая официанта, они сидели молча, будто незнакомые. Вообще-то они по-прежнему оставались чужими друг другу, чувство близости пока не связывало их. Уилсон наблюдал за служащими, пришедшими на ленч с улицы Файненшл-майл, слегка побаиваясь, что в толпе вот-вот покажется Андреа. Что он ей скажет?
Руки Крикет, изуродованные канатами, выглядели дико на белой клеенке. Крикет спрятала их под стол и кивнула на изящное судно, пришвартованное внизу.
— Вот что я тебе скажу, эту уродливую посудину нужно назвать «Постыдным экспериментом». Мне не нравится, как она сидит в воде. Слишком низко. Вроде субмарины.
— Прекрасно, — сказал с облегчением Уилсон. — Значит, плавание отменяется.
Крикет тряхнула головой, и на шею упал локон медного цвета.
— Мне может не нравиться вид яхты, но она надежнее любого авианосца. Ты прочитай статью. Ее разработка и постройка обошлись примерно в сто миллионов долларов. На ней самое современное оборудование. Она непотопляема.
— То же самое говорили о «Титанике».
Крикет насупилась под темными очками:
— В твоей жизни слишком много негативного. Тебе нужны перемены, новые горизонты.
«Может быть, ты и права», — подумал Уилсон, но вслух ничего не сказал.
Несколько минут спустя официант, тщедушный молодой парень с усиками, в белой сорочке под фартуком, принес заказ. Приунывший Уилсон принялся за своих крабов со спаржей. Крикет, снявшая темные очки, покончила с ленчем раньше его. Подняв взгляд, Уилсон обнаружил, что она сердито сверкает зелеными глазами.
— Ты когда-нибудь слышал о Дуайте Акермане?
Уилсон заморгал:
— Ты имеешь в виду этого типа с Уолл-стрит?
— Да-да, Аттилу, Хана слияний и поглощений. — Крикет наклонилась к Уилсону и понизила голос: — Так вот, это его яхта. Об этом ничего не говорится в статье, но я получила информацию из первых уст. Он планирует проплыть по Атлантике, обогнуть Африканский рог и выйти в Индийский океан. На это потребуется около девяти месяцев. Когда мы достигнем Рангуна, а это случится в начале следующей осени, на твой счет здесь ляжет двадцать пять тысяч. Если же ты проделаешь остальную часть пути, то тебе отвалят еще двадцать пять тысяч по прибытии в Сан-Франциско. Итого пятьдесят тысяч долларов за восемнадцатимесячную работу на всем готовом. Чертовски неплохо для рядового матроса. Как по-твоему?
Уилсон перестал жевать и задумался. Даже самые невероятные вещи предстают в новом свете, когда речь заходит о больших деньгах.
— Думаю, вполне приемлемо, — произнес он и уже готов был согласиться на предложение Крикет, как вдруг бакен на канале подал три сигнала. Эти гудки отозвались далеким колокольным звоном, раскатившимся, как дурная весть, по чрезмерно яркому полуденному небу.