В тылу врага - Александр Омельянович

Исчезновение унтер-офицеров вызвало переполох в их части. Начались поиски. Высланные Василем дозоры доложили, что немцы готовят артналёт на лес и облаву. Необходимо было избежать боя и сменить месторасположение. Ночью двинулись к бухтянским лесам. В глубине их находились болота и непроходимые топи. Лучшее место для базы найти было трудно. Проскользнув мимо расставленных на каждом шагу вокруг леса постов, разведчики пересекли оживлённое шоссе и железнодорожную линию. В бухтянских лесах почувствовали себя как дома.

С каждым днём вести наблюдение становилось всё труднее. В деревнях было полно немцев. Они рыли окопы, устанавливали минные заграждения, артиллерия занимала огневые позиции. Но, несмотря на всё это, группа не прекращала своей работы. Информация регулярно поступала в штаб.

Однажды пятеро разведчиков возвращались на базу после вылазки в деревню Рамново. Едва они вошли в лес, на тропинке из-за поворота появились четверо полицаев. Разведчики, на которых были защитного цвета накидки, с виду не отличались от немцев, за которых их и приняли полицаи. Генрик подошёл и начал орать на них по-немецки — они, мол, бродят по лесу неспроста и, наверное, связаны с советскими партизанами. Те, ударяя себя в грудь, клялись, что, наоборот, они помогали вылавливать коммунистов, принимали участие во многих облавах и в ликвидации еврейских гетто. Этого было достаточно. Полицаи не оказали сопротивления, когда их разоружали. Их увели в лес и под развесистой елью подвергли тщательному обыску. Помимо документов они имели при себе значительное количество долларов, золотых монет, колец и даже золотых зубов — красноречивое доказательство совершённых преступлений. Их расстреляли.

Фронт приближался с каждым днём. Тихими погожими ночами до базы разведчиков отчётливо доносилась глухая артиллерийская канонада. Это стреляли тяжёлые орудия. Штаб фронта нуждался в постоянной и более подробной информации о передвижениях войск противника в районе Шостакува. Находясь в непосредственной близости от немцев, разведчики днём и ночью наблюдали за шоссе, собирали сведения и передавали их в штаб. Минуты отдыха были редкостью. Иногда ночью, усталые, обросшие, они садились возле палаток и предавались воспоминаниям. Это было их единственным развлечением.

В район, где действовала группа Василя, прибыла зондеркоманда, состоящая из отборных эсэсовцев и снабжённая самыми разнообразными средствами уничтожения. Эсэсовцы минировали мосты, приводили в негодность телеграфные столбы, взрывали отдельные объекты, поджигали деревни, уничтожали целые километры железнодорожного полотна, поскольку эшелоны в сторону фронта уже не ходили. Деятельность этой группы не ускользнула от внимания разведчиков. Василь знал категорический приказ штаба избегать столкновений с противником но разрушения, чинимые зондеркомандой, особенно взрывы мостов и железнодорожных путей, могли задержать наступление советских частей. Василь принял решение ликвидировать эсэсовскую группу. По сведениям разведчиков, она насчитывала двадцать пять человек и переезжала в течение дня с места на место на большой грузовой автомашине с прицепом.

План ликвидации зондеркоманды был довольно прост. В лесу между деревнями Вартаи и Рамново находилась возвышенность, через которую пролегало извилистой лентой шоссе. Было решено на следующий день организовать там засаду. С самого утра во все стороны были высланы дозоры с целью установить, где в данное время находится эсэсовский отряд. Генрик, Вадим и Саша в полицейских мундирах направились к деревне Красне. Поскольку эсэсовцев там не оказалось, они повернули в сторону Голендрова. По дороге навстречу им мчалось два военных мотоцикла с колясками. Генрик, подняв руку, остановил их.

— Ну что ещё? — рявкнул немец, сидевший в коляске.

— Мы разыскиваем кого-нибудь из зондеркоманды по важному делу, — сказал по-немецки Генрик.

— Они на шоссе, в семи километрах отсюда, минируют мост в Цегельни, — сообщил немец. Если хотите их там застать, то спешите, а то они скоро должны выехать в Красне. А в чём дело?

— По их распоряжению мы охраняли мост в Красне, но туда прибыло какое-то подразделение, и нам было приказано убираться. Мы не знаем, что нам теперь делать.

— Ах так! Тогда спешите, вы их ещё застанете.

— Благодарю! — Генрик приложил руку к козырьку.

Немцы небрежно козырнули в ответ и уехали. Разведчики двинулись в лес. Необходимо было как можно скорее попасть на базу.

На операцию пошли вдесятером. Четверо остались охранять радиостанцию. В случае провала операции и гибели её участников они должны были своими силами продолжать вести разведку.

Из Людвинова в Красне шоссе поднималось всё время вверх. Выбрали место для засады. С одной стороны шоссе залегли Василь с четырьмя разведчиками, с другой — Генрик с остальными. Минул полдень. Где-то вдали был отчётливо слышен грохот артиллерии. Время от времени по шоссе проезжали автомашины. Эсэсовцы должны были ехать на большом дизеле, окрашенном в защитный цвет. Разведчики следили в бинокли за участком шоссе от поворота. Вот-вот должен был показаться долгожданный дизель.

Жаркий июльский день покрыл потом их лица. Характерный гул донёсся до них уже издалека. Машина, осевшая под тяжестью груза, вынырнула из-за поворота и, ревя мощным мотором, начала медленно взбираться в гору. Стрелять договорились с близкого расстояния. Фигуры сидящих в полном боевом снаряжении эсэсовцев были уже отчётливо видны. Василь наклонился к лежащему рядом Эдеку.

— Боишься?… — шепнул он.

Тот отрицательно покачал головой и крепче прижал щеку к прикладу автомата.

— Хорошо. Стреляй короткими очередями, но целься получше. Зря на рожон не лезь…

Василь прижал к плечу приклад ручного пулемёта, ещё раз поправил прицел.

— Огонь!

Грохот пулемётов на минуту оглушил всех. Грузовик уткнулся носом в кювет. Пулемётные очереди разведчиков безжалостно косили немцев. Эсэсовцы, сбившись в кучу, метались по кузову автомашины.

Бежать им было некуда. Несколько немцев, спрыгнув с грузовика, пытались ползком забраться под машину. Разведчики кинулись к ним. Один из эсэсовцев начал отстреливаться, но был убит.

Бой продолжался не более двух-трёх минут. Двадцать пять эсэсовцев остались лежать на шоссе. Ни одному из них не удалось уйти живым. Разведчики быстро собрали сумки с инструментами, оружие и планшеты. Василь забрался на прицеп, накрытый брезентом. Ровными рядами стояли ящики с взрывчаткой, лежали мотки бикфордова и детонационного шнуров, коробки с взрывателями.

— Ребята, свяжите три гранаты вместе и подайте сюда! Только поскорее! — крикнул Василь, бросив с прицепа вниз клубок шнура. — Двоим остаться в охранении, а остальным быстро тянуть шнур в лес.

Ему подали гранаты. Он привязал их проволокой к замку одного из ящиков, просунул конец шнура через кольца взрывателей гранат. Разведчики в это время тянули шнур далеко в лес. Послышался гул мотора. Василь с Генриком, отбежав от автомобиля, спрятались за небольшим холмом, окинув в последний раз взглядом творение своих рук. Через минуту всё это должно было взлететь в воздух. Машина, мчавшаяся вниз по шоссе из Вартан, едва успела затормозить. Несколько солдат спрыгнули на ходу и подбежали к лежащим на шоссе эсэсовцам. В этот момент раздался взрыв, который на несколько секунд прижал разведчиков к земле. Рядом падали куски металла, камни и сломанные ветки. Желтоватый, с едким запахом дым щекотал ноздри.

Молча, с сияющими от радости глазами возвращались разведчики на базу. С интересом рассматривали захваченные трофеи. На прикладе автомата, который Генрик забрал у убитого офицера, была начертана краткая хроника войны. На оксидированном металле эсэсовец нацарапал чем-то острым:

«Польша — 1939 г., Франция— 1940 г., Восток –1942/43 гг. Густав Визенберг, оберштурмбанфюрер СС, Мюнхен». Последнюю дату фашист не успел записать.

Разведчики вернулись на базу в возбуждённом, приподнятом настроении. Всё было ясно и без расспросов: оставшиеся возле радиостанции слышали выстрелы и взрывы. Гул в ушах не мешал оживлённым разговорам. Предусмотрительный Саша не забыл забрать из машины несколько бутылок коньяку, якобы помянуть лёгкую смерть фашистов.

В этот июльский вечер на базе царило веселье. Пили трофейный коньяк. Беседовали, рассказывали острые анекдоты, сопровождавшиеся взрывами хохота. Пели песни. Генрика и Эдека упросили пополнить несколько польских песенок — «Как на войне хорошо», «Распускались почки» и другие, которые знали Василь и разведчики. Радистка Ольга, сидевшая всё время с надетыми наушниками, приняла радиограмму. Центр требовал сообщить, как проходит отступление немцев по близлежащим шоссе. Поскольку уже наступили сумерки, выполнение задания отложили на следующий день. С востока доносились глухие раскаты артиллерийской канонады. Время от времени над лесом пролетали звенья бомбардировщиков. Чувствовалась атмосфера большого наступления.