Самба - Сара Хагерзак

— Благодарю за помощь, — произнес он, доставая книгу и осторожно проводя палочкой вдоль корешка. — К сожалению, с «Серой кожей» пока придется немного подождать: это издание в данный момент гораздо актуальнее.

Лукреция пристально посмотрела на внимательно изучающего защищающие книгу чары Снейпа.

— Так ты разбираешься не только в зельях… — с оттенком уважения произнесла она. — Постой, а я же видела тебя здесь раньше! Только теперь вспомнила. Ты ведь из тех, в масках, которые одно время частенько сюда наведывались?

— В какой‑то мере, — неохотно согласился Снейп. — Но сейчас у мня другие цели. Я не собираюсь использовать эту информацию во вред кому бы то ни было…

Лукреция безразлично пожала плечами:

— Даже если и будешь… Мне нет больше дела до возни живых. Но ты отдал мне свою кровь. Ты даже не представляешь, каково это — снова, хотя бы ненадолго, почувствовать, как через тебя проходит живая сила. Надеюсь, ты не в обиде, что я взяла немного больше, чем требовалось для открытия тайника? Знаешь, было трудно удержаться…

Вместо ответа Снейп заметил:

— Вынести книгу из поместья, конечно, нельзя?

— Конечно, — подтвердила Лукреция. — Но ты же наверняка знаешь заклинание точной памяти?

Заклинание это Снейп знал, хотя и пользовался им очень редко. Эти чары имели весьма неприятные последствия в виде следовавших после его применения сильных и продолжительных головных болей, а профессор и без него обладал хорошей памятью. Так что на первый раз он решил ограничиться снятием с книги защитных чар — благо, он читал о них ещё в Хогвартсе — и беглым знакомством с содержанием трактата.

Однако, сняв защиту, профессор обнаружил, что не может прочитать ни слова: буквы будто бы разбегались перед его глазами, смешиваясь в абсолютно бессмысленную кашу.

Видя его замешательство, Лукреция посоветовала:

— Не спеши. Дай книге привыкнуть к тебе. Если она сочтет тебя достаточно подготовленным, то позволит читать себя. Хотя полагаю, что за это тоже придется заплатить: магия такого рода нуждается в поддержке внешней энергией.

Через некоторое время Снейп действительно увидел, что буквы успокоились и стали складываться в слова. Он начал читать, параллельно с этим ощущая, как книга воздействует на него, потихоньку забирая силы. Но оторваться было решительно невозможно. Глазам Снейпа открывались тайные магические процедуры воздействия на разум и душу человека, о возможности которых раньше он только предполагал. Целая часть книги была посвящена изготовлению крестражей, и профессор содрогался, читая описания жутких и опасных магических процедур, доступных только очень сильному волшебнику, готовому ко всему для достижения своей цели.

Теперь он понимал, почему почти никто не решался на проведение подобных обрядов, хотя Лорд, безусловно, не был единственным, кто знал о них. Нужно было иметь совершенно маниакальное стремление к бессмертию, чтобы идти этим путем: помимо того, что человек безвозвратно разрушал свою душу, малейшая ошибка в сложной последовательности заклинаний грозила ужасной гибелью тому, кто проводил обряд.

Описывала книга и противоположные случаи: заключение двух душ в одном теле, приводившее к беспощадной борьбе между ними и в конечном итоге к гибели обеих…

Контроль над разумом, видения и галлюцинации, нарушение связи между телом и сознанием и множество других экспериментов над человеческими сущностями, вызывавших содрогание, были описаны на страницах этой пропитанной темнейшей магией книги. Но это знание было по–своему притягательно; оно манило своими перспективами обретения почти безграничной тайной власти.

Снейп оторвался от чтения, лишь когда понял, что и так уже отдал книге слишком много сил: голова у Снейпа кружилась, и он чувствовал противную дрожь в ногах. С трудом запечатав тайник и неприязненно подумав о том, что в следующий раз придется снова проходить через выматывающую процедуру его открытия и вновь отдавать книге свои жизненные силы, он вернулся в Хогвартс и не раздеваясь рухнул на кровать. Конкретных идей относительно оказанного на мисс Уизли воздействия у него пока не было, но материала для размышлений уже набралось достаточно.

Это, безусловно, радовало. Но еще больше в данный момент Снейпа радовало то, что следующий день был выходным, уроков не было и он мог спокойно отлежаться в своих подземельях и привести себя в относительный порядок после общения со столь тёмной магией.

NB: Всю информацию о Лукреции Буржуа мне любезно предоставила Эмбер О’Флаэрти

Глава 8

Возвращение к преподаванию и повседневной школьной жизни прошло для Снейпа на удивление легко и незаметно. В начале учебного года он не брался ни за какие серьезные опыты, но страх перед лабораторией уже отступил, и он сам готовил все нужные для уроков препараты и даже сохранил за собой обязанность варить зелья для больничного крыла. Пока это выходило у него медленнее, чем раньше, и требовало больших усилий, но привычная рутинная работа доставляла сейчас профессору необычайное удовольствие просто из‑за того, что он чувствовал себя способным её выполнять.

Первое время ученики на уроках косились на его руки, покрытые пятнами свежей кожи и шрамами, но очень быстро у них не осталось времени на разглядывание своего преподавателя, так как Снейп завалил их заданиями и контрольными работами. Словом, всё вернулось на круги своя.

В помощи и поддержке мисс Уизли Снейп больше не нуждался. Впрочем, она практически и не появлялась. Лишь один раз, вскоре после своего возвращения из путешествия к морю, она зашла к профессору — и искренне порадовалась произошедшей в нём перемене. Профессор, в свою очередь, был благодарен ей и даже выразил свою признательность на словах. Но было бы преувеличением сказать, что он скучал по ней, когда она перестала его навещать. Он был слишком занят собственными делами, тем более что выполнение обязанностей профессора и школьного зельевара всё ещё требовало от него предельной концентрации.

Осень, которая для Снейпа всегда была любимым временем года, выдалась теплой и сухой. Лишь в середине октября наконец похолодало и зарядили дожди. Снейп снова чувствовал себя полным сил и с удивлением обнаружил, что случившееся с ним несчастье научило его ценить простые и, на первый взгляд, будничные вещи, на которые он раньше попросту не обращал внимания. Сидя у себя в подземельях за проверкой контрольных или просто читая, он ощущал себя непривычно спокойным и довольным жизнью, искренне надеясь, что больше ничто не будет нарушать её размеренного течения.

Октябрь подходил к концу, когда Снейп, просматривая за завтраком утреннюю газету, наткнулся на статью, подробно освещавшую причины разрыва мистера Поттера с мисс Джинни Уизли. Содержание этой статьи не вызвало у Снейпа никаких чувств, кроме брезгливого отвращения. Однако другие преподаватели, сидевшие вместе с ним за столом, явно придали этой информации большее значение. Минерва, судя по её реакции, была расстроена случившимся: она недовольно жевала губами, глядя на страницу «Пророка», и качала головой в ответ на какие‑то замечания мадам Помфри. Снейп слышал, как они долго обсуждали эту новость и тяжело вздыхали, и до него время от времени доносились фразы «кто бы мог подумать» и «отвратительные сплетни».