«…Не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения»: Переписка Г.В. Адамовича с М.А. Алдановым (1944–1957) - Георгий Адамович

Действительно, давно было бы Вам пора съездить в Италию, благо из Ниццы так близко и недорого. Вот для Вас еще основание скоро снова приехать в Ниццу (чего бы мне — и не мне одному — очень хотелось). Мы с Лялей [А.Я. Полонским] были в Венеции, Флоренции, Неаполе и на Капри. Я в Италии был раз десять, в Венецию до первой войны приезжал чуть ли не каждый год, но на Капри не был никогда. Не без труда разыскал тот дом, где жил Ленин, где была его школа пропагандистов[193] и откуда «все пошло». Остров необыкновенно красивый, но и необыкновенно мрачный (и скучный), — я написал Ивану Алексеевичу, что удивляюсь и Тиберию, и ему: как он мог там жить по несколько месяцев в год! В Неаполе Ляля мне сказал, что его знаменитая бухта не так красива, как Ниццская, и, по совести, я не уверен, что он неправ. Вдобавок с той поры, как я в последний раз в Неаполе был, Везувий «потух». Тогда он еще дымился и по вечерам сверкало пламя. По-моему, самый прекрасный город Италии — это Венеция, — у меня, очевидно, банальный вкус. На конгрессе[194] встретил там много писателей, познакомился с некоторыми английскими, — кого прежде не знал. Конгресс был скучноватый, да я и приехал только к его концу.

Пишете ли Вы уже эту книгу для Чеховского издательства?[195] Надеюсь, хоть начали? Мы оба шлем Вам самый сердечный привет и лучшие пожелания.

45. Г.В. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ. 20 октября 1952 г. Манчестер

20/Х-52 c/o Mrs Davies 104, Ladybarn Road Manchester 14

Дорогой Марк Александрович

Очень рад был Вашему письму. Спасибо. Вы говорите, что ничего не знаете о предполагающемся в Нью-Йорке новом журнале. На днях я получил письмо от Вл. С. Варшавского, — и делаю из него цитату, не меняя ни слова. (Отчасти по соображениям корыстным, т. к. хочу просить у Вас совета и мнения.)

«Здесь затевается новый журнал, толстый, в 300 стр. Устроительница — М.С. Цетлина. Редакция — Р.Н. Гринберг, Иваск, Глинка и еще кто-то, не могу вспомнить имени. Гринберга и Иваска Вы знаете, а те двое — люди петербургского вида, поэты, музыканты, эстеты. Журнал будет литературный и художественный, чуть ли не “Числа”. Никакой злободневной политики. Публицистика только самая высокая, в виде essai. Вы приглашаетесь, значит, вот как раз место, где Вы можете писать “за жизнь”. (Это я писал как-то Варш<авско>му, что хотел бы лучше писать не критику, а “за жизнь”, как говорит один мой знакомый. Г.А.). Мне кажется, Вы должны согласиться. Гринберг сказал мне, что пошлет Вам официальное приглашение. Он очень этим журналом увлечен»[196].

Вот, дорогой Марк Александрович, разрешите обратиться к Вам за советом. Я никакого еще «приглашения» не получал, не знаю, получу ли.

С Гринбергом у меня отношения скорей натянутые (были когда-то хорошие) после того, как он года два тому назад в Париже, пригласив меня обедать, стал мне читать нотации за участие в «Русск<их> новостях»[197].

Но если получу — соглашаться или нет? Только, пожалуйста, не отвечайте мне формально и не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения. Мне некого, кроме Вас, спросить, и я Вам верю, как никому другому. На всякий случай даю Вам честное слово сохранить Ваш ответ в тайне.

Все дело, конечно, в Марье Самойловне. Я знаю, как она поступила по отношению к Вам и Ив<ану> Ал<ексееви>чу[198]. Считаете ли Вы, что журнал, ею издаваемый, — место неподходящее для Ваших и Ив<ана> Ал<ексееви>ча друзей?[199] Есть ли в согласии сотрудничать в таком журнале что-либо зазорное? Не скрою, что мне, конечно, хотелось бы сотрудничать, au moment[200], что в «Новом журнале» я не состою. Но стоит ли, надо ли?

Буду Вам крайне благодарен за ответ и еще раз обещаю твердо сохранить его в абсолютной тайне, если бы Вы этого желали.

Крепко жму Вашу руку и прошу передать низкий поклон Татьяне Марковне.

Ваш Г. Адамович

P.S. Я Вам говорил летом, что Пушкин выше всего ставил у Шекспира какую-то его сравнительно второстепенную драму: «Цимбелин»[201]. Хотел его перечесть, но здесь нет перевода, а в подлиннике мне Шекспира читать трудно. «Он любил “Цимб<елин>” даже больше “Ромео и Дж<ульетты>”»[202].

46. М.А. АЛДАНОВ — Г.В. АДАМОВИЧУ 22 октября 1952 г. Ницца 22 октября 1952

Дорогой Георгий Викторович.

Только что получил Ваше письмо. Я очень ценю, что Вы, да еще со столь добрыми словами, обратились за советом именно ко мне. Отвечаю Вам тотчас и совершенно искренно.

Я не вижу ровно ничего «зазорного» в Вашем участии в этом журнале. То, что его издает Цетлина, по-моему, никак не может быть препятствием. Уже после ее письма к Бунину и его и моего ухода из «Н<ового> журнала» Карпович остался редактором (хотя был ею чрезвычайно недоволен, а нас упрашивал остаться сотрудниками), а он мой старый приятель. Остались и все сотрудники, хотя вынесли резолюцию о нежелательности нашего возвращения (Далину было даже поручено лично убеждать в этом меня, а через меня и Ивана Алексеевича, — он тогда по своим делам побывал в Ницце); между тем у меня среди них было (и осталось) много приятелей и друзей. Мне (не знаю, как Ивану Алексеевичу) и в голову не приходило на них сердиться за то, что они остались в «Новом журнале». Да я и сам, уже после нашей ссоры, числился с Цетлиной и в Правлении Лит<ературного> фонда, и в обществе «Надежда», пока ее оттуда не «ушли» (отнюдь не из-за нас, Бунина и меня, и не при моей помощи). Это никак, думаю, не может быть и препятствием для Вашего участия в ее журнале. Да и других причин не участвовать я не вижу. Не запросили ли бы Вы еще А.А. Полякова?[203] Ему на месте виднее.

Меня разве только удивляет, зачем это Вам? Собственно, все то, что Вы хотите писать, Вы могли бы печатать (с продолжениями) в «Н<овом> р<усском> слове», будь это критика или «за жизнь». Правда, для журнала можно писать и чуть иначе (именно чуть, так как и в газете появляются статьи, стоящие на уровне хороших журналов). Зато у «Н<ового> р<усского> слова» есть огромное преимущество: эту газету, верно, читает не менее 50 000 человек, а этот журнал едва ли будут читать пятьсот. Выходить же он будет, должно быть, не часто, вроде как «Новоселье»[204]. Карпович мне сказал в Ницце, что книга в 300 страниц теперь обходится не менее как в 1500 долларов. Цетлина бережлива, и боюсь, будет выпускать — много, если две книги в год. Я до этого Вашего письма думал, что Гринберг будет издателем (с ней). Но Вы теперь пишете, что он будет редактором. Значит, весь убыток должна будет покрывать она? Впрочем, не знаю. Во всяком случае, скажу еще раз: Вы, конечно, можете в этом издании писать. Имейте, кстати, в виду, что «Новый журнал» теперь платит два доллара за страницу. Все сотрудники нового издания могут настаивать по крайней мере на такой же плате.

Я не знал, что журнал будет аполитический. И еще меня удивляет, как в составе редакции нет Берберовой[205]. Где же все-таки они возьмут беллетристику? Я никак не думаю, чтобы Карпович поставил беллетристам, поэтам и критикам условие: либо у меня, либо там. Но ведь Зайцев печатает своего «Глеба» в «Новом журнале», и ничего другого у него нет[206]. Вероятно, из старых эмигрантов там будет только Ремизов, а остальные все — «молодежь» и в парижском 50-летнем возрасте, и ди-пи в более близком к этому слову смысле[207]. Что ж, я искренно рад, что будет еще одно издание. Иваска и Глинку я не знаю, а Гринберг очень милый человек. Сирин, хотя его друг, к ним, верно, не пойдет[208]: он и вообще по-русски не пишет, и люто ненавидит М<арию> С<амойлов>ну.

Кстати, уже после моего ответного письма к Вам я получил письмо от Яновского (он мне никогда не пишет). В<асилий> С<еменович> спрашивал Ваш адрес и тоже сообщал об этом журнале, — но его сообщение целиком совпадало с Вашим первым и было очень кратким.

Так Пушкин, правда, так восторгался Цимбелином?! Впрочем, помнится, и Виктор Гюго восторгался этой драмой, особенно ее развязкой. Но это вроде того, что Андре Жид говорил мне: лучшая вещь Достоевского — «Вечный муж»!

Мы оба шлем самый сердечный привет и лучшие пожелания. Не забывайте.

47. Г.В. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ. 25 октября 1952 г. Манчестер

25/Х-52 с/о Mrs Davies 104, Ladybarn Road Manchester 14

Дорогой Марк Александрович

Спасибо большое за быстрый ответ. Буду, значит, считать, что участие в журнале приемлемо «в принципе», — ну, а там видно будет. Гринберг — кроме редакторства, наверно, будет и полу-издателем. Он — человек более чем состоятельный, и я не думаю, чтобы его могли пригласить редактором без денежной поддержки журнала.

Вы спрашиваете, «зачем это мне»? Особого рвения у меня и нет. Но я не согласен с Вами, что в газете можно писать то же, что в журнале. Нет, в газете и темы другие, и отношение к теме другое, — пожалуй, именно потому, что читают газету 50 000 человек. В газете я стараюсь все «разжевывать», а иногда это себе самому надоедает. (И, по-моему, надоедает какому-то маленькому % читателей.)

Но пока все это — гадательно. Я не уверен, что журнал будет, не уверен, что в нем буду я. Хотел только знать Ваше мнение и еще раз очень за него благодарю.