ЮнМи. Сны о чём-то лучшем 2 (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич

* * *

Отвалив от нависающего борта авианосца, катер заложил крутой вираж и направился к дальнему пирсу. Серёга, только что по телефону в самых общих словах отчитавшийся СанХёну о происшедшем, оглянулся на покинутый корабль и, отыскав взглядом среди нескольких провожающих Коди, помахал ему обеими руками. Тот ответил тем же. После совместного приключения по поиску двух бестолковок, у Серёги было такое чувство, что он знаком с Коди много лет.

— Мне бы такую жену, и я был бы счастлив всю жизнь, — сказал тот, прощаясь. — Где вас таких делают, Юунми?

— Ищи, Коди, — ответил ему Серёга. — Ищи и обязательно найдёшь. Хороших девушек на свете много.

При взгляде со стороны на стальную громадину авианосца ему в который уже раз пришло в голову, что если вдруг начнётся война, то и обходительные старшие офицеры и тот же рубаха-парень Коди без раздумий будут отдавать жёсткие приказы, нажимать во время боя на гашетки и заправлять топливом и боекомплектом самолёты, вылетающие для того, чтобы убивать тех, кого он вопреки всем божественным пертурбациям считает соотечественниками. И ничего с этим не поделаешь. Это жизнь, Серый, this is the life. Ведь и ты в той же ситуации, услышав, например, о том, что наши потопили вражеский авианосец, будешь не горевать, а откровенно радоваться, даже зная, что на этом корабле служил твой хороший знакомый Коди Маклэйн. Это всего лишь жизнь, какой бы поганой она порой ни была. Остаётся только надеяться, что до войны — хотя бы в ближайшие годы — дело не дойдёт.

Две понурые страдалицы, укрытые пледами, прижавшись друг к другу, сидели в кабине катера. Притихшие, скукожившиеся, переживающие задним числом свой чудом не свершившийся позор.

— Как вы? — поинтересовался Серёга, усаживаясь рядом.

ЁнЭ неопределённо пожала плечами и ничего не ответила.

— Юна, они же не все такие, правда? — жалобно вопросила СунОк, которая сегодня получила ошеломляющий удар по своей наивной вере во всеобщую доброту могучих союзников.

— Да конечно, не все. Я же говорю: на идиотов в любой стране нарваться можно.

Серёга вспомнил свой опыт встречи с неадекватными американскими военными, когда от изнасилования его спасло только своевременное вмешательство ДжуВона, хотел было рассказать об этом девушкам, но, поразмыслив, от этой идеи благоразумно отказался. Не стоит ворошить прошлое. Тут и настоящее-то не слишком радует.

Катер ювелирно притёрся к причалу, и девушки с помощью матроса выбрались на пирс. Синяк на лице у СунОн не могли скрыть даже большие тёмные очки, одолженные у Коди.

А праздник всё ещё продолжался. На набережной шумел народ, и где-то вдалеке едва слышно звучал новый, и уже слегка набивший оскомину марш.

* * *

— Ёбосеё, Зверёныш, как ты там? Почему звонишь? Что-то случилось?

— Всё нормально, ДжуВон-оппа. Просто решила поболтать с хорошим человеком. Можно сказать, соскучилась.

— Приятно слышать. Как праздник?

— Прекрасно. Все в восторге. СунОк тебе привет передаёт.

— Взаимно. Смотрели по ТВ репортаж. Слушали твой марш. Ну что… Здесь тоже все в восторге. Ты молодец!

— Я знаю… Погоди! Что это у тебя за звуки на заднем фоне? Стрельба, взрывы, крики… Вы там воюете с кем-то?

— А ты как думала. Мы же в армии, и у нас тут война в самом разгаре. С утра держим оборону.

— Ты меня пугаешь. На нас северяне, что ли, напали?

— Почему северяне? Южане. Южные гоблины обошли наши укрепления с флангов, но мы не сдаёмся…

— ДжуВон, ты придурок! Я подумала, что у вас там настоящая война… Приеду, убью!

— Аха-ха-ха!

* * *

Исправительное учреждение "Анян"

С разрешения охранницы ЮнМи на обеде подсаживается к столику, за которым сидит недавно выпущенная из карцера ШиХва.

— Привет. И не пугайся. У меня для тебя хорошие новости.

В глазах у карманницы тотчас вскипают слёзы.

— Не реви. Всё нормально. Уже всё нормально. Жива твоя СоЮн и здорова. Скоро, наверное, на свидание придёт. Вот с хальмони похуже. Она в больницу попала с сердечным приступом. Но, вроде бы, без особых последствий.

— А почему она не приходила? Почему не звонила?

— Почему-почему… Потому. Там такая дурь случилась, что нарочно не придумаешь. Вот зря ты не сказала мне, что твои родители наркоманы.

— Я думала, они уже вылечились.

— Такие от этого не вылечиваются. Знаешь, что они удумали. Они выкрали твою сестру, отобрали телефон, заперли её в подвале где-то на окраине и потребовали от бабушки выкуп. За свою дочь, представляешь! На дозу им не хватало. Теперь сядут и надолго. Может быть, на всю оставшуюся жизнь.

ШиХва пытается осмыслить полученную информацию, застывает на какое-то время, затем решительно мотает головой:

— Ну так им и надо. Ничуть мне их не жалко. Они нас никогда не любили. А за сестрёнку я бы их сама… Спасибо, Юна. Я так тебе благодарна! Проси чего хочешь, всё для тебя сделаю… Правда, честно говоря, я ничего и не могу. У меня даже денег почти нет.

— Я разве что-то говорила о деньгах, дурочка. Но у меня к тебе есть пара вопросов. Скажи, ты петь и танцевать умеешь?

(스물여섯번째꿈) Сон двадцать шестой. Лишний вес

Исправительное учреждение "Анян". Вечер

ДжиУ подходит к кровати, на которой ЮнМи, сидя рядом с ДаЕн, учит её правильному произношению самых ходовых фраз на английском. Дело движется с трудом.

— Ну-ка, крохотуля, сбрызни отсюдова, — командует ДжиУ. — У меня дело к нашей звезде и оно не для чужих ушей.

— Пусть сидит, — ЮнМи придерживает дёрнувшуюся уйти ДаЕн. — Она нам не помешает.

— У вас с ней что, розовая любовь? — ухмыляется ДжиУ.

— Фиолетовая, — хмуро поправляет ЮнМи. — Очень страстная и прекрасная. Говори, чего надо. Впрочем, я и так знаю.

— Да неужто? Ну попробуй, угадай.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с НаБом-сии насчёт того, чтобы тебя зачислили в мою танцевальную группу.

ДжиУ слегка меняется в лице.

— Ты мудан?

"Главное, что не мудак", — усмехается про себя Серёга, а вслух говорит, вспомнив эпизод одного приснившегося разговора:

— Меньше надо во сне разговаривать.

— А-а-а, — понимающе тянет ДжиУ, поверившая было в сверхестественное. — Так это… Попросишь? Я хорошо танцую. Нигде, правда, не училась. Так, дома под магнитофон ногами дрыгала, ну и на дискотеках зажигала. Подружки говорили, что у меня неплохо получалось.

— Хорошо, я спрошу у начальницы, — соглашается ЮнМи. — Я, честно говоря, и сама хотела тебе предложить. У нас как раз в группе участниц не хватает.

— Хульюман! — обрадовалась ДжиУ, и её корейское "Отлично!" прозвучало для Юркина почти как ругательство. — Ну тогда не буду вам мешать.

Но, уходя, не удержалась и всё-таки съязвила напоследок:

— Цветочки-голубочки. Ха-ха!

— ЮнМи-я-а, зачем ты согласилась? — зашептала ДаЕн прямо в ухо. — Как она будет танцевать, она же толстая.

— Она не толстая, а плотная. Она ведь не виновата, что мама её такой вот родила. А ты думаешь, что хорошо танцевать могут только худые?

— Стройные, — поправила ДаЕн. — Все айдолы очень стройные. А такая бочка, как ДжиУ айдолом никогда не станет, пусть она даже танцевать будет лучше всех.

— Ты не права, ДаЕн-ян. Бывают и толстые айдолы и коротконогие и слишком жопастые, извини за выражение. Дело ведь не только во внешнем виде, но и в том, как человек себя ведёт, как двигается… Как себя зрителям преподносит. На иного посмотришь — ну ни рожи ни кожи, а он настолько в своей неотразимости и в своём таланте уверен, что все вокруг этой его уверенностью заражаются и думают, что так и нужно. Понимаешь? Кроме того, я не хочу ДжиУ отказывать ещё и потому, что, может быть, для неё это реальный шанс стать порядочным и честным человеком. Может быть, наши танцы её жизнь в лучшую сторону изменят.