Снежное сердце - Юлия Климова

Бывшая владелица ресторана, ныне разорившаяся должница, взяла блокнот, ручку и отправилась на прогулку по собственной квартире.

Надежда первая – драгоценности.

Уши Таня проколола в восемнадцать лет: дядя на день рождения подарил семейную реликвию – увесистые золотые сережки с фианитами, и пришлось посетить один из салонов красоты (не пропадать же добру!). Проносила она их только полгода, потом убрала прабабкино украшение в шкатулку и благополучно о нем забыла. Под джинсы вроде не подходят, под деловой костюм тоже… устала снимать и надевать. На смену она купила серебряные сережки, которые гармонировали практически с любой одеждой, но и они тоже были забыты через три месяца, и сейчас помочь в беде не могли.

Отношения с кольцами у Тани складывались гораздо лучше – их было больше… Целых три штуки. Первое – подарок мамы на окончание школы, второе – куплено впопыхах в момент лиричного настроения, а третье «свалилось с неба» на беспроигрышной лотерее в парфюмерном магазине «Блю» (природа металла и камня до сих пор оставались загадкой).

Особое место в «коллекции» драгоценностей занимали цепочки, уж они-то не могли пожаловаться на полнейшее равнодушие хозяйки. Изредка Таня надевала подарок «своей первой любви» – короткую цепочку из белого золота, которая очень нравилась Зойке (но клянчить ее та не рисковала: в данном случае речь шла о памятных чувствах). Также была востребована плетеная веревочка с плоским кулоном в виде бабочки, сложившей крылья, – необычно и красиво.

Легкие, тонкие, милые сердцу…

Таня покачала головой и решительно закрыла вместительную деревянную шкатулку. Что из этого можно продать? Подарок «первой любви» или мамин подарок? А может, дядин? Нет.

Она отошла от зеркального трюмо и, тяжело вздохнув, посмотрела в блокнот. Лист остался чистым.

Надежда вторая – бытовая техника.

Вопрос первый – куда ее нести? Вопрос второй – где заплатят деньги сразу? Ладно, с этим можно разобраться потом, а пока необходимо произвести инвентаризацию.

Микроволновка… хм, устарела, да и от частого использования значительно потеряла в цене.

Чайник… ну это уж слишком, в кастрюльке, что ли, воду кипятить?

Миксер… кому он нужен?

Пузатая магнитола… отлично, но только ее нужно сначала отремонтировать (диски, зараза, не читает).

Небольшой телевизор на кухне… был бы он плоским, а так… сколько за него можно выручить? Ладно, как говорится: с миру по нитке – записываем!

Телевизор в гостиной – отличный, куплен три года назад, но на правом верхнем углу трещина (случайно грохнулась ваза… хорошо бы выкинуть все хрустальные вазы… и когда же мама перестанет их дарить?). А в левом нижнем углу постоянно маячит зеленое пятно, намагнитился, что ли, от DVD-проигрывателя? Записывать или нет?.. Есть ли смысл и можно ли прожить вообще без телевизора?

Серебристый тоненький DVD-проигрыватель. Вполне. Записываем!

Пылесос. Нет, с ним расстаться никак нельзя.

Цифровой фотоаппарат «Canon». Да! Да! Да!

Три старых мобильника. То есть они не старые, а вышли из моды. Тоже неплохо – записываем.

Мини-тренажер «Ступеньки»… Месяц она добросовестно им пользовалась… можно и сейчас попользоваться… да, лучше оставить – пригодится. Но надо оплачивать счет. Записываем.

Надежда третья – одежда.

Таня распахнула один из шкафов и пробежала взглядом по вешалкам. Эх, и зачем она пару дней назад разобрала свое тряпичное богатство и отвезла маме две сумки с вещами? Ну, не просить же обратно, тем более что мама забирает вещи не для себя, а передает их какой-то чудаковатой соседке.

– Это я дурака сваляла, – поморщилась Таня.

Жалко, как же жалко – в шкафу осталась только самая любимая одежда, но ничего не поделаешь…

Она протянула руку к одному из брючных костюмов – куплен за двадцать пять тысяч рублей, и, наверное, за него можно выручить тысяч пятнадцать-семнадцать.

– Угу, – кивнула Таня. – Записываем.

Черное вечернее платье… ну уж нет, у каждой уважающей себя женщины должно быть вот такое платье!

Шуршащая длинная юбка с голубым отливом… Десять тысяч? Восемь? Записываем.

Еще один брючный костюм – летний – где-то девять тысяч… лето не скоро, так что – прощай, прощай!

Плащ – нет, пиджак – ну-у… нет, темно-синяя кофта – да, широкий шарф – да, кружевная туника – нет…

Через час Таня с чувством глубокого удовлетворения перечитывала составленный список. Надежда на избавление от долга уже не поблескивала где-то вдалеке, а сверкала точно начищенный медный таз на солнце. Барков проиграл! Она усмехнулась, потерла ручки и победно произнесла:

– Не на ту напали, Павел Сергеевич, понятно?

Расстегивая на белой рубашке пуговицы, Фадеев приближался к Зойке. Она внутренне трепетала и ужасно стеснялась, не понимая, откуда он взялся и что собирается делать. Может, у него серьезные намерения?

Рубашка полетела в кресло…

Да, наверное, серьезные. То есть… понятно уже, чего хочет…

«А я против, категорически против», – подумала Зойка, но руки предательски дернулись вверх, желая убрать с глаз челку, а затем расправить складки мягкого короткого махрового халата – какой-то ненужный жест получился… торопливый, кокетливый.

– Я все время думаю о тебе, – хрипло сказал Фадеев, и Зойка зажмурилась.

– Честно говоря, я тоже вас не забыла.

Она открыла глаза и наткнулась на его теплую улыбку и на его… обнаженный торс… (ГОЛОЕ ТЕЛО – ВОТ КАК ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ! Хотя нет, пока полуголое…)

– А я-то еще одета, – растерянно выпалила Зойка и уставилась на свои клетчатые тапки. Глупо, ох как глупо!

– Я помогу тебе… – ответил Фадеев и сел рядом с ней на диван… Дотронулся пальцами до ее щеки и…

«Тили-тили, пип-пип, тили-тили, пип-пип!..»

Зойка вздрогнула, подскочила с дивана, задела коленкой тарелку с овощным салатом, пристроенную на стуле, бросилась сначала к двери, а затем к телефону. Разве можно? Разве можно прерывать такой удивительный сон?! Это же поистине преступление века! (Вообще-то надо еще разобраться, к чему такое снится и… нормально ли это?)

– Приезжай, срочно приезжай! – раздался в трубке нервный голос Тани, а затем понеслись гудки.

Недоуменно пожав плечами, Зойка посмотрела на часы. Пять вечера… Кажется, она задремала за поеданием салата… Ой! Это же Танька уже вернулась со встречи, и, похоже, Барков ее расстроил…

Подхватив тарелку, Зоя побежала с ней на кухню, поставила на стол, глотнула холодного чая, на ходу собрала волосы в хвост и перетянула их найденной в кармане халата резинкой. Быстро-быстро собралась и, сунув в карман полушубка пачку печенья «Юбилейное» (гостинец для подруги), припустила в сторону автобусной остановки.