Бифуркатор - Алекс Белов

  - Ага, - кивает Стёпка. - Он застрял в двадцать третьем июле.

  **

  Я замираю. В одной руке - сок, в другой - крышка от него.

  - То есть, как застрял? - растерянно гляжу на друга.

  - Ну как в тех самых фильмах, которые ты ему в пример приводил, - отвечает Стёпка. - Только... представь, что главный герой не застрявший, а те, кто ушёл по времени дальше.

  Крышку я закручиваю словно во сне. Стёпка выглядит слишком серьёзным, чтобы шу-тить.

  - Подожди, то есть как? Что он там сейчас делает?

  - Не может вырваться, - пожимает плечами Стёпка и отхлёбывает чай. - Понимаешь, он дал сбой в системе. Мы проходили двадцать третьей по кругу и ничего не замечали, а он вот такой особенный. Думаю, на двадцать четвёртый раз мы вырвались из петли времени и начали жить дальше, а Андрюха остался. Может даже то, что он тебе признался, и стало толчком к нашему выходу.

  Я продолжаю есть яичницу, но уже медленно. Взгляд Стёпки каменный и какой-то испытывающий. Будто он вот-вот сейчас рассмеётся и воскликнет: И ты в это веришь???

  Но Стёпка молчал. Поэтому вопрос задал я:

  - И ты в это веришь?

  - Когда все теории отброшены и остаётся одна, она и будет верной. Шерлок Холмс, - от-ветил Стёпка.

  - Не знаю, - говорю я с набитым ртом. - В то, что Андрюшка утонул в Заводи мне верится больше.

  - Если бы, - кивает Стёпка. - Но как тогда объяснить его странное поведение двадцать третьего?

  - Ну... блин...

  - С ним раньше такое было?

  - Вообще-то нет, - хмурюсь я. - В тот день он будто с цепи сорвался. Как будто сразу ши-зофренией заболел.

  - Вот видишь, - пожимает плечами Стёпка. - Такое не бывает, чтобы нормальный пацан десяти лет просыпался утром ни с того ни с сего психом. Да, люди сходят с ума и в более раннем возрасте, но процесс-то это длительный. Нужны мотивы, внутренние конфликты, а насколько я помню, двадцать второго Андрюха был самым обычным мелким пацаном. Бе-сился, игрался, как и всегда.

  Я поражаюсь, как невероятная теория может стать истиной, если её подкрепить логикой, но чёрт! Такого ж не бывает!

  - И что Андрюшка сейчас делает в двадцать третьем? - спрашиваю. - Если мы все здесь!

  - Я думаю, он там застрял как в кино, - отвечает Стёпка. - Существует много теорий вре-мени. В частности, к нашей ситуации подходит теория гласящая, что мы прописываем бу-дущее, а прошлое остаётся кинолентой. По сути, если бы мы с тобой сейчас изобрели очки путешественника во времени, мы могли бы пройти назад и снова промотать двадцать третье июля. Только там уже живём не мы, а как бы... наши персонажи просто. Ну понимаешь.

  - Понимаю, но... как же бредово это звучит.

  - Привыкай. В последние дни наши жизни рушатся со скоростью Чернобыльской АЭС.

  - Хорошо, и откуда же эта аномалия? - пожимаю плечами я, добивая второе яйцо. Не-смотря на тихий шок, творящийся в кухне, отмечаю про себя особый вкус яичницы при наличии томатов. - И можно ли как-то вытащить Андрюху оттуда?

  - Мне кажется, практически невозможно, - качает головой Стёпка. - Не каждый человек может по желанию встать и пойти путешествовать по времени.

  - Но! - Я вскидываю вилку. - Ты говоришь, что практически невозможно. Значит, какой-то шанс ты оставляешь.

  - Да, - кивает Стёпка.

  - Так а что это за шанс? Он реален?

  - Он реален, - кивает Стёпка. - Ты спросил сейчас, откуда эта аномалия...

  Отодвинув пустую тарелку, я придвигаюсь к Стёпке поближе. Сердце бултыхается в груди как рыба в ведре.

  - Мне кажется, есть некто ответственный за происходящее. И если мы его найдём, то мо-жем проникнуть за грани реальности, - голос Стёпки падает почти до шёпота.

  - Мне страшно, - честно говорю я. - Но продолжай.

  - Вспомни, тем днём к вам пришли из кабельного телевидения. И что на это сказал Анд-рюшка?

  - Эммм... что он сказал? - признаюсь я в своём беспамятстве.

  - Ты мне рассказывал, что он стоял у окна и говорил, что так не должно быть. Я очень хорошо запомнил эту фразу.

  - Ты уже тогда начал обдумывать эту невероятную теорию? - хмурюсь.

  - Ну... что-то в голове шевелилось, - кивает Стёпка. - То есть, твой брат проживает два-дцать третий раз двадцать третье июля, мы все делаем всё по сценарию. Но вдруг приезжает откуда-то кабельная компания.

  - Может... он проходит в разные миры каждый июль? Как бы, в каждом июле разные события, - предполагаю я.

  Стёпка на секунду задумывается, потом качает головой.

  - Исключено. Он может менять прошлое сам, судя по всему. Например, та ситуация с яйцами. Сказать, почему в яичнице не оказалось тухлого яйца?

  - Почему?

  - Потому что он заставил тебя задуматься. Если бы Андрюха ничего не сказал, ты бы обязательно разбил тухлое. Но он сбил тебя, заставил задуматься, и ты выбрал хорошее яйцо. События меняются если только на них влияет он. На приезд кабельщика он никак не мог повлиять.

  По спине побежали мурашки.

  - Ещё пару фактов, - продолжает Стёпка. - Пока ты там прихорашивался для Вероники, я ждал тебя на крыльце. Вышла твоя мама, оценила кабельщика и сказала, что у соседей накрылось кабельное. Вот он и проверяет сеть. Потом она ушла, а когда ты вышел, помнишь, фургона уже не было.

  Я задумываюсь.

  - Да, это я помню, - киваю.

  - Так вот, фургон отъехал, но он не затормозил у соседнего дома. Он просто уехал. Я ви-дел, как хвост ГАЗели мелькнул за поворотом. Почему же они не стали проверять другие дома? Он копался только в твоей будке.

  Мой разум всё больше и больше теряется в сюрреальности.

  - Чёрт, Стёпка, да ты гений, - хмурюсь я, и друг довольно откидывается на спинку стула. - Чёрт, как жаль, что мы не запомнили название фирмы.

  - Ты не запомнил, - лукаво улыбается Стёпка. - И в этом есть ещё одна фишка. Пойдём со мной.

  Друг повёл меня в свою комнату. Пока проходили под узкой мрачной лестницей, где в коричневой тьме на стенах спрятались старые фотографии, Стёпка продолжает говорить:

  - Компания называется Сомерсет. Я выяснил у родителей, ни к какому Сомерсету наш район не подключен. Нас обслуживают Дом-сеть и Саратов-ру. Совсем другие кабельные компании, у которых даже дочерних фирм в виде Сомерсета нет. Сечёшь?

  - Твари, - сжимаю кулаки я и вхожу за Стёпкой в его комнату. Только вчера мы плакали здесь, скорбя о смерти близких. Сегодня, стоило войти в дом, окунаешься в постпразднич-ную атмосферу: лёгкий беспорядок. И лишь фотография тёти Марины на камине напоминает: вчера проходил далеко не праздник.

  Стёпка садится за компьютер и двигает мышью. Ушедший ранее в сон монитор просы-пается и являет моему взору сайт компании Сомерсет. Коричневый фон, жёлтенькие буквы, слева мерцает знакомый логотип: трёхлистный клевер. Под витиеватой надписью кричал гордый лозунг: Если у вас сломалось, мы починим!

  - Вот они. Я побывал на их сайте. Знаешь... По-моему, это маска.

  - В смысле, - хмурюсь я, оглядывая заглавную страницу.

  - Тут нет никакого контента. Ни отзывов клиентов, ни адреса, ни гостевой книги, ни фо-рума. В Контакте о них ни слова.

  - Блин, но для чего-то они создали этот сайт?

  - Вот и я подумал, - Стёпка поглядел на меня и хитро прищурился. - И догадался. Они сделали его как средство связи. Смотри, внизу страницы есть мыло, куда можно высылать письма.

  В комнате зависла тишина, только системник жужжит. Мы со Стёпкой переглядываемся и понимаем друг друга без слов. Он уже открывает свой ящик и спрашивает:

  - Что писать?

  Внутри меня закипает волна отчаянья и вроде ярости.

  - Можешь открытым текстом написать: твари, сволочи, гады, верните брата! - говорю.

  - Нет, погоди, - Стёпка усмехается. - Это могут быть нормальные ребята.

  - То есть, ты ещё сам до сих пор не веришь в свою теорию?

  - Тебе она кажется безбашенной? - друг косится на меня.

  - Она мне кажется невероятно невероятной. Сказкой. Фантастикой. Ну и все другие слова на эту тему.

  Внезапно взгляд Стёпки под очками становится мягким и потешным, наверное, с таким я смотрел на опарыша, когда тот спрашивал о дате смерти от проглоченной бусинки.