Неделя холодных отношений - Александр ВИН

Итак, вариант А.

Мы с тобой, как все приличные люди, моментально паникуем, пускаем взволнованные сопли, не думая ни о какой логике; оставляем тело, как оно лежит, и мчимся в город, в родную полицию. Там всё рассказываем.

Убийца просто заочно наблюдает за развитием событий и сочувствует нам.

Какие могут быть в этом случае последствия такой нашей стремительности?

Мы становимся единственными реальными подозреваемыми в совершении тяжкого преступления. Все наши рассказы о случайности неприятной находки выглядят убого и глупо. Слишком неправдоподобное совпадение – два идиота ушли зимой в лес ночевать и именно в эти минуты на месте их предполагаемого лагеря возникает мертвый человек с ножом в спине.

– С твоим, между прочим, ножом. – Глеб помолчал и продолжил. – И натыкаются они не на случайно замёрзшего бомжа, а на одного человека, очень близко знакомого младшему из этих идиотов.

В конце варианта А для каждого из нас вырисовывается приличный срок – это если наш адвокат будет плохим; или позор на всю жизнь, в результате которого о тебе должны будут забыть все знакомые и сломана твоя юная биография – если адвоката мы возьмем себе хорошего. Выбор небогатый…

Капитан Глеб Никитин говорил медленно, ровно, глядя только в огонь; все эти слова и аргументы он не по одному разу комбинировал этой бессонной ночью, останавливая себя, беспощадно прерывая возникающие эмоции, с негодованием отвергая собственные же малодушные выводы. Поэтому в том, что ему приходилось сейчас говорить сыну, он был полностью уверен. Осталось убедить во всём этом Сашку.

– Теперь перейдём к варианту Б. Он очень похож на первый – приходим, видим, находим, трусим, немедленно прибегаем в город. Небольшая разница – мы молчим. Да, да, ничего никому не рассказываем. Молчим. Просто ничего не видели, не слышали. И в кругу близких знакомых папка с сынком отбрехиваются, что мол, они слабаки, не смогли даже развести огонь, не выдержали испытаний и прочее, и прочее.

Но Вадима в скором времени будут обязательно искать, с каждым днём всё тщательнее и взволнованнее. Подключится и полиция. «Он» сразу же даст следствию какую-нибудь зацепку, не бросая тень на себя: упомянет, что, вроде как, Вадим хотел идти с нами, а про то, что он собирался, слышали остальные.…

И плавненько направит розыск именно сюда. Нас с тобой, конечно же, немного вежливо попрессуют, посмотрят тщательно в твои совершенно непроницаемые и честные глаза, короче, тело найдут.

Перспективы для нас грядут почти же самые. Но основанные на гораздо больши́х подозрениях. Квалификация адвоката в этом случае большой роли играть не будет.

Глеб откашлялся.

Изредка, когда солнце нехотя и ненадолго выглядывало из-за плотных облаков, становилось теплее, но потом между деревьев опять начинало тянуть влажным и неприятным морозным ветром.

Сашка нахохлился, каждый раз провожая взглядом отца, когда тот вставал и подбрасывал в костёр приготовленные дрова.

Глеб протянул к огню покрасневшие ладони.

– А теперь, коллега, предлагаю рассмотреть вариант В. Самый мужественный, но, одновременно, и самый глупый. Следите за мыслью. Сначала всё привычно: приходим, находим тело. Но мы, суровые и немногословные мужчины-родезийцы, не очень-то в этом случае и паникуем, на минутку садимся рядышком на бревнышко, курим и прекрасно понимаем грозящие нам последствия вариантов А и Б.

Вышерассмотренных перспектив мы с тобой не хотим.

Поэтому не бежим со всех ног в родную полицию, а решаем скрыть следы чужого преступления – закапываем труп, хоть это, на первый взгляд, и сложно: зимний грунт, отсутствие нормальных инструментов и прочее. Или же, на выбор, просто оттаскиваем его на километр, два в сторону, будто бы не понимая, что это не решает нашей проблемы. А скорей всего, рубим где-нибудь поблизости в заливе прорубь – и туда его…

Ну, естественно, после этого нервы даже у нас, таких суровых и непреклонных, ни к черту, какие уж тут дальнейшие путешествия! И мы, опять же, в молчаливых соплях и с понурыми головами в этот же день возвращаемся домой. То есть всё, как в предыдущих сериях.

«Он» постарается быть главным свидетелем того, как мы здорово нервничали по возвращении. Потом будут такие же поиски Вадима сначала в городе, последует незаметно и невинно фраза о том, что он, вроде бы хотел с нами….

Тело Вадима всё равно найдут. Два, три, пять дней. Пусть неделя. И закопанное, и утопленное, особой разницы в этом случае не будет. Профессионалам зимой искать не сложно – трудно скрыть и промерзлую яму в земле, и большую прорубь на воде.

Сомневаюсь, что тогда у меня останется хоть малейший шанс дожить до свободы и до прелестей честной трудовой пенсии…

– Во-от. Такие вот у нас, дружок, имеются естественные варианты развития событий.

Не вставая с удобного пенька, капитан Глеб потянулся к своей банке, бережно, не взбалтывая содержимого, сделал несколько больших глотков.

– Тёпленькая. Хорошо!

Сашка тоже, прежде чем спрашивать отца, поднял от костра банку с густым ягодным взваром.

– А неестественные? Ну, ещё-то какие-нибудь варианты у нас ведь есть?

– Вот это в саму точку! О-от у меня какой парень, о-от молодец! Всегда всё самое важное поперёд батьки наскрозь видит! Горжусь!

Первая, обязательная, часть программы была успешно откатана.

Капитан Глеб справился с поставленной перед самим собой трудной задачей, и именно поэтому счёл возможным немножко повеселиться.

– Конечно, наш недоброжелатель уверен в том, что сделал всё, чтобы мы обязательно обнаружили Вадима. Но умный человек, каким я его и считаю, должен учитывать в своих злодействах и непредвиденные обстоятельства. Самый неестественный для него вариант – мы с тобой просто не находим Вадима. Без всякого умысла или хитрости – не нашли и всё! Допустим, мы – лентяи и не захотели много шагать, не дошли по этой причине километр-другой до намеченного места. Устали или разленились…

Разбили свой лагерь немного поближе и, в счастливом неведении, в полное своё удовольствие робинзоним здесь целую неделю, как и планировали. Но всего в километре от первоначального места! И нет у нас никакой особой надобности сюда, к обрыву, заглядывать.

А тело? Что тело.… За зиму и весну, до тех пор, пока здесь появятся первые люди и обнаружат его, убитого съедят звери, растащат по костям лисы и вороны. Опознать его будет трудно, да и кто из случайных рыбаков или грибников обратит внимание на случайную кость или череп – много кого здесь полегло в войну. Неспециалист и не отличит тех костей от недавних, годовалых. В таком случае «его» затея не срабатывает.

Убийца должен понимать, что если мы ничего о Вадиме не будем знать, по своему графику через неделю уйдем отсюда и в счастливом неведении вернёмся в цивилизацию, то у него не будет никаких разумных причин направлять поиски именно в эти места. Если же «он» будет настойчив, то неминуемо привлечет к своей персоне ненужное внимание, крупно шагнёт под полицейские прожектора из своей удобной и спасительной тени…

Представляешь ситуацию – мы герои и мы свободны!!! Славное приключение благополучно закончено, с нами ничего не случилось, все окружающие счастливы и гордятся нами. А Вадим.… Ну, Вадим просто где-то пропал. Мы-то здесь при чём?!

Поэтому-то в таком, разгильдяйском с нашей стороны, варианте, убийца, предполагая, что мы здесь остались беззаботно развлекаться, должен обязательно приехать сюда, в лес, до нашего планового исхода, обязательно! До полудня в субботу. Чтобы отыскать нас в этих зарослях, с ностальгическими воспоминаниями о летних корпоративных забавах проводить нас к вашему традиционному шашлычному месту и, как бы нечаянно, в нашей же замечательной компании, натолкнуться на труп. Затем он должен будет с огорчением ахнуть, нехорошо посмотреть на нас с тобой и, сразу же, – в полицию!

Повод для такой лесной прогулки у него будет к тому времени очень хороший – беспокойство о нашем драгоценном здоровье; настало намеченное время, спор выигран, чего уж дальше-то тянуть, мучить наши организмы – вот и он решил подвезти домой ослабевших героев! Он даже может устроить так, что будет выполнять чью-то заботливую просьбу…

За час, за полчаса, за десять минут до полудня в субботу, но убийца будет здесь!

Сашка, очень внимательно слушавший размышления отца, не отрываясь от горячего чая, смахнул с губы крошку кроваво-красной мякоти шиповника.

– А почему не раньше? Мы же можем уйти отсюда и раньше? Его планы тогда тоже могут рухнуть.

– «Он» знает нас. Я в этом уверен. «Он» понимает, что если мы с тобой выдержали шесть холодных ночей, то уж до полной победы в споре мы уж как-нибудь продержимся и оставшиеся часы.