Леди в алом - Мэри Маккол

— Понятно.

— Надеюсь, что это действительно так, — сказала Фиона. — Потому что если вы будете называть меня в присутствии посторонних Фионой, это вызовет подозрения. Люди начнут сомневаться в том, что перед ними знаменитая Леди в алом.

Брэдан кивнул.

— Хорошо, я исправлюсь, — сказал он. — Хотя все это очень странно. Получается, что я один знаю ваше настоящее имя.

— Нет, вы ошибаетесь, — возразила Фиона. — Кроме вас, мое настоящее имя известно еще одному человеку.

— Кому? — поинтересовался Брэдан.

— Уиллу Синглтону, — ответила она. — Но и он не называет меня Фионой по тем же самым причинам.

Щеки Фионы порозовели при упоминании о главаре шайки. И Брэдан понял, что их связывает нечто большее, чем деловые отношения. Однако Фиона явно не хотела говорить об этом.

— А мой дядя? Вы провели с ним так много времени. Неужели он не знает, как вас на самом деле зовут? — спросил Брэдан.

Ему была неприятна мысль, что Фиону и Уилла могли связывать интимные отношения.

— Ему было безразлично, как меня зовут, — с горечью сказала Фиона. — Он дал мне имя Гизелла де Кер и с тех пор звал меня именно так. Уехав в Лондон, я открыла швейную мастерскую и магазин под своим настоящим именем — Фиона Берн, надеясь, что Дрейвен меня не найдет.

— Но ведь я нашел вас. Почему вы думаете, что Дрейвен не может этого сделать?

— Вас не пугали трудности. Вы проделали долгий путь и истратили уйму денег, чтобы найти меня. Я хорошо знаю Дрейвена, он не способен на подобные жертвы. Наверняка он считает это ниже своего достоинства. Я знала, что он не сделает попытки разыскать меня, когда жила у разбойников. Хотя я находилась всего в нескольких часах езды от Лондона, Дрейвен ничего не предпринял для поисков. Но если я снова окажусь в борделе, боюсь, он постарается вернуть меня…

Фиона замолчала и потупила взор, кусая губу. У нее был такой удрученный и потерянный вид, что у Брэдана сжалось сердце. Его поразило то, что женщина, которая долгие годы была изгоем общества, не потеряла способности тонко чувствовать и страдать. Он видел, как ей страшно возвращаться в прошлое, как пугала ее мысль о встрече с Дрейвеном.

У Брэдана вдруг появилось ощущение, что Фионе хочется спрятать лицо у него на груди и просить защиты от того зла, которое царит в этом мире. Когда она снова подняла на него глаза, в них стояли слезы. У Брэдана перехватило дыхание от жалости к ней. Он хотел что-нибудь сказать ей в утешение, но тут Фиона снова заговорила:

— Дрейвен не предпринимал серьезных попыток вернуть меня еще и потому, что боялся показать свою слабость перед своими приспешниками. Он не хотел открыто пускаться на поиски какой-то Гизеллы де Кер. Но теперь, когда я сама появилась в этих краях, он не преминет вернуть меня назад. Тем более если узнает, что я навожу справки о вашей сестре.

— Но зачем вы ему? — нахмурившись, спросил Брэдан. У него возникло жгучее желание защитить эту женщину, не дать ее в обиду. Усилием воли он подавил эмоции, напомнив себе, что сейчас он не в состоянии взять кого-либо под свою защиту. Да и не стоило забывать о том, что Фиона была падшей женщиной и воровкой и служила ему лишь орудием в борьбе за справедливость. Взяв себя в руки, Брэдан продолжал, тщательно подбирая слова: — Мой дядя очень богат и вполне может обойтись без тех денег, которые приносили ему ваши таланты куртизанки.

Фиона вздрогнула, и в ее глазах отразилась боль. Однако она быстро справилась с ней и, холодно взглянув на Брэдана, усмехнулась.

— Вы совершенно правы, — произнесла Фиона. — Я нужна вашему дяде вовсе не как источник дохода, хотя, уверяю вас, он никогда не откажется от денег, несмотря на все свое богатство. Но он хочет вернуть меня по другой причине. Им движет уязвленное самолюбие и чувство собственности.

— О да, его самолюбие не имеет границ! — в сердцах воскликнул Брэдан, и в его душе с новой силой вспыхнула ненависть к человеку, искалечившему ему жизнь. — Но мне бы хотелось, чтобы вы поподробнее рассказали о мотивах, которые могут побудить Дрейвена преследовать вас.

— Эти мотивы очень просты. Четыре года назад под покровом темноты я убежала от лорда Дрейвена. А ваш дядя,

как известно, не тот человек, который может смириться с потерей того, что он считает своей собственностью.

К Фионе вернулось самообладание, и теперь она с невозмутимым видом смотрела на Брэдана. Перед ним была уже не растерянная, испуганная Фиона Берн, а уверенная в себе Леди в алом. Разговаривая с ним, она теребила рукав своего платья. Приглядевшись внимательнее, Брэдан понял, что там она прятала кинжал. Брэдан вспомнил, что с этим кинжалом она чуть не набросилась на него в своем магазине, а потом защищалась этим оружием от кузнеца, посмевшего прикоснуться к ней в трактире. Клинок кинжала блеснул в лучах солнца, пробивавшегося в комнату сквозь щели в ставнях.

Брэдан нахмурился.

Заметив его реакцию, Фиона усмехнулась. Достав кинжал из рукава, она вложила его в кожаные ножны.

— Извините меня. Я редко вынимаю кинжал из ножен. Но когда остаюсь одна и начинаю вспоминать Дрейвена, руки сами невольно тянутся к оружию.

— Я не осуждаю вас за это. Хотя, признаюсь, был немало удивлен, заметив, что вы поигрываете кинжалом. Зачем вам оружие? Ведь сейчас вам ничто не угрожает.

Фиона снова усмехнулась:

— Да, я умею удивлять и даже вызывать шок у окружающих. Кстати, эту особенность Дрейвен высоко ценил во мне. Его забавляло, когда я поражала своим поведением мужчин. Да вы и сами хорошо знаете, какой извращенный вкус у вашего дяди, — продолжала Фиона, выразительно посмотрев на перевязанные раны Брэдана. — Его развлечения достойны самого серьезного осуждения. Я вижу, вы на себе испытали, что значит стать игрушкой в руках такого человека.

— Эти раны нанес мне не он, а его приспешники, — сказал Брэдан, и на его скулах заходили желваки. Воспоминания о пытках причиняли ему боль. — Но, конечно же, они сделали это по приказу Дрейвена. Сам он наблюдал за тем, как меня мучают. Похоже, это доставляло ему большое удовольствие.

— Сколько времени вы находились у него в руках? — спросила Фиона.

Брэдана поразил тот деловитый тон, которым был задан вопрос. Судя по всему, Фиона считала, что Дрейвен способен бросить в темницу любого человека и держать его в застенках сколь угодно долго.

— Немногим более двух недель, — помолчав, ответил Брэдан. — Он держал меня в подвале башни в Чепстоне. Вы, должно быть, знаете этот замок. Довольно неприятное место.

Брэдан решил перевести разговор на другую тему. Ему не хотелось углубляться в подробности о своих мытарствах.

— Я была там лишь однажды, — тихо промолвила Фиона, и ее глаза потускнели. — Но впечатлений об этом замке мне хватит на всю жизнь.