Мессия, пророк, аватар - Орест Ницман

Понемногу все разошлись. Не уходил только один. Юноша, не намного старше самого Рови-Натхи. И он спросил:

– Учитель, зачем ты говоришь им правду? Им нужен обман, утешение обманом. Они испугаются правды и отойдут от тебя. Правда хороша для разумных, а таких – мало.

– Доверие людей не приобретешь ложью, – отвечал Рови-Натха.

Юноша собрался было уходить.

Рови-Натха удержал его:

– Останься еще немного… Ты считаешь правдой то, что я объяснил им? Скажи не кривя душой – считаешь ли правдой мои слова?

– Да, учитель.

– Вот видишь, – сказал Рови-Натха, – одного я уже убедил.

– Я тоже размышляю о жизни, о мироздании, – признался юноша. – И так же, как и ты, понял, что нет никого выше человека. И это человек придумал себе каких-то высших существ, назвал их богами, дал им разные имена, сочинил сказки и притчи об их жизни.

– Как думаешь, почему люди выдумывают это?

– Потому выдумывают, что не знают природы и боятся ее.

– Да… И боятся себя.

– Им нужно утешение, будто выдуманные ими высшие силы защитят их…

– И даже дадут им… блаженную жизнь после смерти.

– Да, так, учитель. – Юноша с восторгом смотрел на Рови-Натху.

– Как зовут тебя? – спросил учитель.

– Иоканаан… Непростое имя, да?

– Можно мне звать тебя проще – Наан?

– Да, учитель.

– Я беру тебя в постоянные ученики, в помощники. Вместе мы будем ходить по селениям и говорить с людьми. Хочешь?

– Я пойду с тобой, учитель.

Рови-Натха и Наан покинули селение и отправились по долине Инда, вдоль его пути к морю. Им пришлось уходить поспешно, потому что местному князю, или радже, хозяину этих краев, донесли на Рови-Натху: дескать, вредный и опасный это человек, хотя и совсем еще молодой. Когда воины из касты кшатриев явились в селение и спрашивали у жителей про Рови-Натху, некоторые отмалчивались, но кое-кто охотно рассказывал, что проповедник учил людей не верить в богов и в лучшую жизнь после смерти. Такие настроения, посчитал раджа, расспросив воинов, нужно пресечь в зародыше, и он велел схватить Рови-Натху… Но теперь он и его товарищ были уже далеко, воины раджи не настигнут их. А во владениях других князей оба пока в безопасности.

И они шли себе и шли – то по дорогам, где по утрам гонят стада на пастбища, то вдоль реки, по берегу, иногда заходя в воду и шлепая по мягкому песку босыми ногами. Обоим было радостно и вольготно так путешествовать по стране. Заходили они и в селения, заговаривали с жителями. Сначала с одним-двумя. Потом народу прибавлялось. С некоторыми вступали в споры, иные в беседах и спорах не участвовали, а лишь слушали недоверчиво, а иногда, наоборот, будто понимая и соглашаясь, кивали.

В одном селении Рови-Натха и Наан приобрели еще ученика и товарища. Тот молча и во все глаза смотрел на Рови-Натху, беседовавшего с людьми о недоступности для понимания человеком всех тайн мироздания.

Рови-Натха развивал уже известную мысль о том, что, изучая природу, человек движется в сторону истины, но, приближаясь к ней, все-таки никогда не познает ее так, чтобы сказать: «Я достиг цели, я разузнал все до дна». А раз так, то человек, естественно, хочет думать, что все-таки есть кто-то, кому истина открыта, и этот кто-то и есть Бог, имени которого не принято называть. Просто Бог – и все. И даже лучше слово «Бог» не употреблять по всяким малым поводам, просто так, без особенной надобности.

Рови-Натха проводил мысль о том, что человек оттого хочет верить в кого-то, кто выше всех и все знает, все видит, что сам-то человек давно устал от попыток понять мироздание. Он хочет, наконец, положиться на Божественный авторитет. Поиск истины ведется людьми с незапамятных времен, и так же давно люди, опустив руки, склонны были вступить на самый легкий путь – придумать для себя, для семьи, для племени или для целого народа какую-нибудь высшую силу, то есть Бога или богов, насколько хватило фантазии. Теперь можно и свалить на них все свои заботы, поиски истины же самим прекратить. Вот и появилась тут удобная формула – «пути богов неисповедимы». Куда проще подчиниться правилам и выдумкам, чем ломать голову над непостижимым… Так ведь?

Рови-Натха не уставал повторять все это. «Капля камень точит, – уверенно полагал он. – И спешить не следует». Когда-нибудь люди поймут, о чем он им проповедует. И вот однажды, после очередной беседы, один очень внимательный юноша осмелился подойти и сказать:

– Учитель, я пойду с тобой, куда скажешь.

– Хорошенько подумай – нужно ли тебе это? – предложил Рови-Натха. – Не торопись сделаться моим адептом. Разберись в себе, оцени, чего ты лишаешься, идя с нами.

– Но мне нечего лишаться. Нет такого, о чем я мог бы пожалеть.

– Хорошо. Но ты ведь и не знаешь, что приобретешь, последовав за нами.

– Я ни на что не рассчитываю. Хочу лишь быть рядом с тобой, Рови-Натха… и с тобой, Наан. Вот и все. А мое имя Наль.

…Теперь их стало трое, и они отправились куда глаза глядят. Но нет, это лишь двоим из трех так казалось. Рови-Натха знал, куда и зачем идет. Он намеревался и дальше просвещать народ, опутанный заблуждениями, словно пойманная пауком муха – липкой паутиной, обучать народ, пребывавший в невежестве. Но – странно! – при этом он хотел и сам учиться у людей, понять мотивы их поведения и скрытые причины их взаимоотношений.

И легко, и нелегко было троим молодым людям. Их встречали настороженно, принимая за бродяг. А от таких – известно – лучше держаться подальше. Иное дело, если бы Рови-Натха странствовал один. Так уже было, и тогда его принимали безоговорочно, как учителя. Настоящий гуру и должен являться людям один. А откуда взялись остальные двое? Это и настораживало людей. Да и с какой стати их кормить, подавать им на дорогу? И что они-то делают? Только поддакивают учителю или помалкивают. Им самим-то, видать, нечего и сказать.

Рови-Натха однажды сказал ученикам:

– Вы сами видите, Наль и Наан, как непросто нам выступать перед людьми втроем, входить в дома, получать подаяние. Я решил так: буду разговаривать с ними один. Вы же оставайтесь где-нибудь в стороне и ожидайте моего возвращения. Положитесь на меня, пропитание буду получать и на вашу долю.

Наан усомнился:

– А вдруг недовольные тебя побьют? Кто придет на помощь, если не будет нас?

– Я не боюсь… Вы будете поблизости… и спасете меня.

Ученики согласились, безраздельно доверяя Рови-Натхе, не переча ему ни в чем. Да и опасались они, вдруг когда-нибудь он их прогонит, если увидит в них обузу и помеху себе.

Итак, Рови-Натха, облачась в длинную белую рубаху – а держал он ее в чистоте, стирал и полоскал, – подпоясавшись грубой веревкой, оставлял учеников в укромном месте и отправлялся в ближайшее селение, к людям. Шел босой. Черные как смоль волосы его, тщательно расчесанные, ниспадали до плеч. Он приближался, и будто сияние окружало его стройную фигуру. Кипенно-белая одежда его и в самом деле будто светилась, одухотворенным было и его лицо, взволнованно блестели темные глаза.

А люди давно поджидали его, ибо молва о проповеднике всегда опережала его появление во плоти.

– Идет! – восклицали люди. – Смотрите, он идет! Рови-Натха, гуру. Знаменитый и уважаемый учитель.

– Люди! – подняв руку, начинал Рови-Натха, и все тотчас умолкали. – Что вы хотите узнать у меня, прежде чем я спрошу вас о вашей жизни?

Вблизи учителя люди вдруг робели.

– Что же вы? – удивлялся Рови-Натха и улыбался. – Вы меня чураетесь? А я пришел помочь вам. Смелее же! Я – такой же, как и вы, как каждый из вас. – Он смеялся легко и непринужденно. – Я не прокаженный, не бойтесь.

И вот, прихрамывая, подошел старик, остановился в двух шагах, глянул учителю в лицо. Долго молчал, будто выдерживая взгляд учителя, испытывая его. Рови-Натхе сделалось скучно, он уж хотел было отвернуться или перевести взгляд на другого. «Немой он, что ли?» – подумал. Но старик вдруг спросил:

– Скажи нам, что есть добродетель?

Такого вопроса Рови-Натха никак не ожидал. Так, с ходу… Обычно вначале завязывалась беседа о том о сем. И уж после начинались вопросы и ответы. И все же придется ответить старику. Гуру чуть призадумался. И начал так:

– Спроси свое сердце… – И он замолчал, оглядывая людей. Они ждали, что же он еще скажет, и старик ждал. – А на чем успокаивается твое сердце, старик? – Не получив ответа, закончил сам: – Вот и добродетель – это то, на чем успокаивается душа человека.

Людям понравилось. Они зашептались, переглядываясь.

– Ну а… грех? – опять спросил старик.

На этот вопрос Рови-Натха не искал ответа, нашелся сразу.

– То, что возбуждает в тебе беспокойство, – сказал он уверенно, – что поднимает бурю в груди, подобно гневному ветру, поднимающему песок в пустыне, то и есть грех души… – И продолжал: – Положи руку на сердце и спроси его, что доставляет ему беспокойство, – того и не делай. – Рови-Натха поднял руку: – Скажу теперь важное. Слушайте же, люди, и передавайте другим. – И медленно опуская руку: – Не делайте того, что причинит беспокойство другим, что причинит вред другим, что доставит неудобство другим или от чего другие будут страдать.