Практика - это все - Джулия Джеймс

Пейтон красавица. Джей Ди это знал. Всегда знал. Пусть она обожала препираться по любому поводу, это вовсе не мешало ему объективно оценивать ее красоту. Обычно блондинки ему не нравились, но у Пейтон были густые богатого оттенка прямые светлые волосы в стиле Дженнифер Эннистон. А еще выразительные синие глаза, в которых отражался каждый оттенок чувств – как правило, насколько он помнил, преобладали злость или раздражение. И только сейчас Джей Ди заметил россыпь веснушек на точеном носике. О, находись они на любом другом лице, он счел бы их прелестными.

Пейтон подняла глаза и открыла рот, будто собиралась что-то выпалить. Но передумала.

– Да, я действительно подразумевала то, что сказала, – почти вызывающе признала она. – Ты очень хороший юрист, Джей Ди, и я бы солгала, если бы уверяла Конроя и остальных в обратном. – Она многозначительно посмотрела на собеседника. – Теперь твоя очередь выдать что-нибудь любезное.

Джей Ди попытался сдержать улыбку.

– Ну, пожалуй, в этом ресторане подают лучшую в городе водку с тоником…

– Это не то, что я имела в виду.

Джей Ди со всей серьезностью посмотрел на нее.

– Ты и сама знаешь, что ты отличный адвокат, Пейтон. И не нуждаешься в том, чтобы я это подтверждал.

Вот. Отлично. Он признал это. И что теперь? С этого мгновения для обоих начиналась   неисследованная территория.

Джей Ди нервно переступил. И тут увидел, как уголки синих глаз весело прищурились.

– Что? – спросил он, немедленно переходя к обороне. – Разве я сказал что-нибудь смешное?

Разглядывая его, Пейтон покачала головой.

– Нет, просто… я только сейчас заметила, что у тебя нос обгорел после гольфа. – И задержала  взгляд на его глазах.

Как она на него посмотрела – вот что важно.

Она действительно смотрела на него.

Джей Ди не признался бы в своих мыслях ни одной живой душе, но сам-то точно знал, о чем думал в эту минуту.

Все дело в ее глазах. Нет, в улыбке: раньше она никогда не улыбалась ему. По крайней мере искренне.

Обычно Джей Ди прекрасно читал язык женского тела и не испытывал проблем с женщинами. Привлекательный парень, красиво одевается, имеет отличную работу и происходит из очень богатой семьи. Никакого хвастовства – просто констатация фактов. И пусть другие задаются вопросом, что из перечисленного играет решающее значение.

За исключением, пожалуй, умения одеваться. Джей Ди гордился своей способностью  подать себя. Назовите его старомодным – Пейтон частенько обвиняла его в отсталости, – но Джей Ди всегда считал, что его поколению не хватает налета культурности. Куда делись те времена, когда мужчины к обеду надевали пиджаки? Когда женщины носили малюсенькие сумочки и с извинениями удалялись «попудрить носик»? Нет, аналогия с вдыханием кокаина с крышки унитаза в женской уборной тут неуместна.

По крайней мере в этом вопросе Пейтон, по-видимому, солидарна с ним. Опять-таки, если забыть о склонности к спорам и препирательствам, эта женщина всегда выглядела отлично. Джей Ди подозревал, что это такой пунктик, как будто она постоянно что-то пыталась доказать своим образцовым видом. Хотя что, кому и зачем она доказывала, непонятно. Потому что Пейтон и без нарочитых усилий могла произвести впечатление на кого угодно.

Не то чтобы Джей Ди сознательно отмечал, к примеру, элегантный покрой ее юбок, то, как смотрелись ножки в туфельках на десятисантиметровых каблуках, в которых Пейтон целеустремленно цокала по дороге в суд и обратно. Джей Ди даже не сразу заметил, что сегодня ее блузка была непривычно расстегнута до призывного уровня «хочешь заглянуть поглубже?»…

Неожиданно почувствовав, как душно стало в ресторане, Джей Ди потянулся, чтобы ослабить узел галстука. А потом вспомнил, что не надевал его.

Пожалуй, лучше отставить водку с тоником в сторону.

Заново собравшись, Джей Ди попытался придать лицу невозмутимое и бесстрастное выражение и устремил взгляд на Пейтон. Любопытно, что же за игру она ведет, выказывая противоестественное дружелюбие, но оставаться в дураках он в любом случае не собирался.

В затянувшемся молчании Пейтон наклонила голову:

– Что-то не так?

Джей Ди попытался вспомнить, что бы он сказал в обычной ситуации, дабы одержать над ней верх.

– Все отлично, – уверил он, будто отметая возможные сомнения. – Просто задумался, понравилось бы твоим соратницам-феминисткам, что ты пользуешься своей сексуальностью как наживкой.

Пейтон отпрянула:

– Прошу прощения?

Она выглядела раздраженной. Отлично – это ему хорошо знакомо.

Джей Ди показал на «загляни украдкой» вырез блузки.

– Планируешь сегодня устроить приватный показ своих «девочек», а? Этим ты собираешься убедить аптекарей нанять именно нас?

И мгновенно пожалел о вылетевших словах.

Он заметил вспышку боли в глазах Пейтон, но она быстро отвела взгляд, скрывая эмоции, а когда снова посмотрела на Джей Ди, в глазах сверкал лед.

– Мы запрашиваем у «Аптек Гибсона» двадцать миллионов долларов в качестве гонорара, – холодно произнесла Пейтон. – Если ты считаешь, что дело уладят мои сиськи, то они, верно, круче, чем я думала. А сейчас извини… – И она заспешила прочь.

– Пейтон, погоди. Я не хотел… – сделал попытку остановить ее Джей Ди.

– А, вот вы где! Мы уже начали гадать, куда это вы оба запропастились!

Пейтон и Джей Ди повернулись на голос Джаспера Конроя.

К Пейтон мгновенно вернулось самообладание.

– Джаспер, мы как раз собирались присоединиться вам, – любезно пропела она. – Ты не приберег для меня сигару? – Высоко держа голову, она последовала за клиентом на террасу.

Больше за весь вечер она не удостоила Джей Ди ни единым взглядом.

          * * * * *

Всю дорогу домой Пейтон была подавлена. Усталая и задумчивая, она не сразу осознала, что такси остановилось у ее дома, и очнулась, только когда водитель обернулся и спросил, не нужно ли ей ехать куда-то еще. Быстро заплатив таксисту, Пейтон заторопилась вверх по парадным ступенькам старомодного двухэтажного здания, которое купила и обжила три года назад. Дом был уютным, ничего экстравагантного, но ипотечные платежи были ей по карману, и к тому же от него можно было пешком дойти до «Эль», чикагского надземного метро. И самое главное, дом целиком и полностью принадлежал только ей одной. Для Пейтон домовладение было скорее символом стабильности и хорошей инвестицией, чем данью модным тенденциям, за которые приходится переплачивать.

Пейтон вошла, кинула ключи на боковой столик у дверей и направилась в спальню. Каблуки цокали по подновленному дубовому паркету.