Сказания о славном мичмане Егоркине - Ф. Илин

И уже через полчаса, «секретное изделие», благоухая свежей краской, уже лежало на солнышке, прикрытое подкопченной трубой от вражьего взора. На такой жаре нитрокраска высохла моментально, и уже можно было осуществлять наш коварный план.

– Теперь вот что: куда бы его нам присобачить, чтобы поправдоподобнее выглядело? – задал вопрос «мозгового штурма» комбат Боровков. Постепенно все сошлись на том, что лучше места, чем на ограждении рубки подлодки просто не сыскать. По шаткой сходне пошли на лодку. Поговорив – для приличия о том, о сём, мы изложили суть нашей просьбы. Старпом подводников, куривший на своем ходовом мостике, на лету поймав идею, понимающе кивнул, и согласился с нами, правда, без особой веры и проявления восторга.

Он проворчал, что этот фрегат их как следует достал, вцепившись в них своим гидролокатором, как бульдог в медвежью ляжку. «От визга и грохота его «посылок» у всех голова трещит! А их бортовой вертолет – тоже не подарок! Он своих «квакеров» столько насбрасывал… Валяйте, пробуйте, хоть как-то их побеспокоить во время послеобеденного отдыха и то маленькая месть! Пусть размоченные сухари нерусского бога лишний раз вздрогнут!» – разрешающе заключил старпом. Мы протащили предмет нашего коллективного творчества на лодку и на концах подняли на ограждение рубки, а подводники развили нашу идею и закрепили это жестяное чудище на каком-то из выдвижных устройств.

Все было готово! «Пошел!» – скомандовал старпом, и выдвижное пошло вверх. На нем сверкала новизной и яркой краской ракета невиданной конструкции – с ядовито – красной боеголовкой, сине-зеленым корпусом, выступающими блоками непонятного назначения… Она даже шевелила маленькими стабилизаторами на носу и ярко – красными соплами в хвостовой части при помощи тонкой проволоки, (идея и техническое решение нашего ракетного комбата) Он же и дергал эту проволоку, укрывшись в недрах рубки. «Ракету» подняли, покрутили из стороны в сторону и вверх-вниз, и стали опускать. Все это происходило в поле зрения английских сигнальщиков с фрегата, который стал на якорь в десяти-двенадцати кабельтовых от нас. Ну, не могли бдительные британцы пропустить эту демонстрацию! Так оно и вышло!

«Ракета! На «Фокстроте»! – удивленно взревел капитан фрегата, не поверив докладу – а ну-ка… Красивым именем старого бального танца натовцы звали такие наши «железяки».

Через некоторое время в воздух экстренно поднялся все тот же знакомый «Си кинг» с бортовым «26» и по дальней дуге полетел к нам. Мы – то знали, зачем он летит! В нужный момент мы изобразили «панику», выдвижное пошло вниз, а саму ракету матросы лихорадочно, но не слишком ловко прикрывали брезентом. Так казалось со стороны.

Поэтому, летчики увидели кое-что именно из того, что мы им и собирались показать. Вертолет пролетел над нами на высоте семиэтажного дома. Мы на него – ноль внимания, стоим и курим с полностью отсутствующим видом, как будто эта тарахтелка, воняющая керосиновой отработкой – дело настолько обычное, как осточертевший штилевой пейзаж.

Наконец, винтокрылая машина зависла прямо над нами. Мы курим! Вот из открытой бортовой двери показался пилот в шлеме-сфере и больших черных очках. Заметив наше ленивое внимание, он жестом попросил откинуть брезент. Мы показали ему международный жест, называемый у нас «полруки» или «50 %».

Он не обиделся и сделал вопрошающий жест. Я показал ему останки радиобуя и показал два пальца. Он отрицательно помахал рукой и показал один палец. Мы все сделали вид, что потеряли к нему интерес.

Торговаться я умел, даром, что ли, у меня был приятель-азербайджанец! В торговле это такие ассы, что евреи рядом с ними грустно отдыхают! Он всегда говорил, цитируя Пророка: «Пришел на рынок – торгуйся!» Это – к слову.

Тут бы пилоту и успокоиться, но профессиональный азарт и жажда чувствительной премии за снимок нового вида оружия затмила разум морских разведчиков и отключила профессиональную бдительность.

«О’кей!» – показал знаком пилот и два оранжевых буя, один за одним, плюхнулись в море прямо у борта лодки. Пилот прямо аж весь наружу вылез с большой видеокамерой. А мы что, мы – люди честные, мы показали ему то, что он хотел видеть. Двух секунд хватило ему, чтобы с десяти метров разглядеть наше «новое оружие» – старательно прикрученные, остроумно присобаченные друг к другу разнокалиберные банки.

Прямо, блин, как у Золушки – вдруг в голубом небе раздалось волшебное «бздень» невидимых серебряных колокольчиков, и… карета стала тыквой. Ясно и бесповоротно!

Так и у нас: боеголовка мигом превратилась в две банки из-под алжирских кур, корпус – в барабаны из-под египетских сухофруктов, а сопла – в длинные банки от ананасов в кружочек. Разглядев все это сквозь прицел видеокамеры, он от досады он чуть не уписался прямо на нас и почти выпал из машины – хорошо, что был привязан! Развели как детсадовцев на фантиках!

Губы и у него, и у второго парня-пилота, высунувшегося с другого борта, интенсивно шевелились, а руками эти чопорные британцы жестикулировали не хуже наших темпераментных кавказцев – жаль только, что из – за грохота этого летающего вентилятора ничего слышно не было. Это же какое удовольствие пропустили – послушать мат человека, которого так достали и развели, как детсадовца на конфете, да еще на чистейшем английском! А еще говорят – англичане, мол, сдержанны, а ругательства у них – скудные. Но минут десять без перерыва они все-таки ругались!

Так вот они и улетели – точно, как обиженные детсадовцы, обманутые нехорошими взрослыми дядями. А еще говорили, что у них с юмором все в порядке! Врут!

– Ага, как мы их достали! – победно воскликнул старпом лодки, искренне веря в свое решающее участие в удавшейся авантюре.

Болеющие за нас мичмана с нашего борта заорали хором «Ура!». Мы откровенно смеялись, отомщенные подводники – тоже, выкрикивая вслед «морскому королю» всякие непечатные пожелания. Совесть нас ни капельки не мучила! Он же просил нам показать не боевую ракету, а то, что было спрятано под брезентом! Что мы и сделали! Все честно! Наши трофеи – буи быстро выловили, подводники нам даже добавили еще один, почти целый, в поощрение. Он был ими когда-то подобран в море и запрятан где-то в надстройке кем-то запасливым – на всякий случай. «Ракету» наши подняли стрелой обратно на корабль – хозяйственный боцман имел на нее свои виды.

– Ну, что, поигрались? Прямо дети малые, только с большими… да ладно, понимаю – скучно и однообразно! Спасибо англичанам, народ хоть повеселили. Вон, гляди-ка, зрителей-то сколько, прямо – аншлаг у Егоркина и компании! – это с крыла мостика сторожевого корабля насмешливо сказал командир. Шутя, добавил: – Надо заму сказать – пусть в свои планы культурно-массовых мероприятий запишет – мероприятие, пусть и не культурное, как большая приборка, зато – как она же – очень массовое!

На крыле мостика рядом с ним стоял тощий, как велосипед, командир подлодки, который вовсе не выражал признаков радости. У них перед носом была свернутая в четверо потрепанная морская карта. Наш командир был признанный противолодочник, с талантом. Сейчас он водил по этой карте острым штурманским карандашом. Им было что обсудить!

Заметив, мой командир снова окликнул меня: «Палыч, если не трудно – все равно ведь сюда идешь – принеси по пути мне сигарет из моей каюты, у нас кончились!». Я захватил сигареты с командирского стола, хлебнул полстакана холодного компота в буфетной, и поднялся на сигнальный мостик. Пока шел по крылу мостика, невольно услышал конец разговора:

– …и вот эта скотина безрогая опять сейчас в меня вцепится своим сонаром и никакой жизни не даст! При такой погоде и таком типе гидрологии, они нас найдут в два счета, как жена – заначку у пьяного офицера! И будет нас глушить локатором, и издеваться, сволочь! А танкера нет, воды тоже, а уходить можно только ночью! – подводник удрученно, но со вкусом длинно и затейливо выматерился, отводя душу.

Тут мне пришла в голову идея, даже – две. Я ее решил предложить командирам, конечно, на взаимовыгодных условиях. Передав пачку «Ростова» своему командиру, я взял предложенную им сигарету и, с разрешения, закурил вместе с офицерами.

– Ну, положим, воды я тебе своей дам – танкер будет завтра утром. А куда он, на фиг, денется? Мне-то все равно его дожидаться – таков приказ! А воды у меня еще полно – механик у меня страшный жмот, убил бы, заразу! Держит экипаж на голодном пайке! Впрочем, как и положено приличному механику, экономит все до безобразия. Сколько раз объяснял ему, что идти вообще без расхода турбинами топлива, конечно, экономнее, да, к сожалению, нельзя! А он снова и снова пытается попробовать!

– Да иди ты! – делано удивился подводник.

– Зуб даю! – в тон ему поклялся наш командир и продолжил: – Да только это тебя не особенно спасет, ночью, этот супостат, так он тебя все равно «пасти» будет, да еще пуще, во все глаза и уши.