Красный жук - Дмитрий Захаров

– Обязательно изложу! – хищно оскалился Евтюхов. – Во-первых, на всех больных не хватает костылей! – он споро загибал длинные пальцы с обкусанными желтыми ногтями, – во-вторых, вчера уборка помещения была сделана халтурно! Я нашел следы пыли на подоконнике! Вот, полюбуйтесь! – он сунул под нос врачу ладонь, будто на сеансе хироманта. Глубокая линия жизни разрезала заскорузлую ладошку надвое, и впивалась острым жалом в пульс. Если верить хиромантии, скандалист намеревался пережить Вечного Жида.

– Я разберусь… – печально повторял Ройзман одну и ту же фразу, но на жалобщика это не возымело действия. Больничный халат на его груди распахнулся, обнажив редкую седую поросль.

– Я обязательно разберусь! Вам-то лично, не нужны костыли! – зычный голос врача не произвел на скандалиста магического действия.

– При чем здесь я?! – кипятился больной. – Меня послала общественность!

– Плохо послала! – вмешался в разговор Ершов. Предвосхищая расспросы, он показал служебное удостоверение.

– Наконец-то! – восхищенно закричал общественник. – Как веревочка не вейся… Коррупция!

– Покиньте помещение! – жестко приказал майор.

Скандалист мгновенно потерял лицо, сник, стал меньше ростом, боевой запал иссякал, как отсыревший порох.

– Я все равно этого так не оставлю… – мрачно пообещал он, стоя в дверях. – Или каждому костыли, или пеняйте на себя! – больной весьма успешно передвигался на длинных тонких ногах, похожий на сердитого журавля. Видимых увечий на нескладном туловище общественника наблюдательный Ершов не обнаружил.

– Слушаю вас! – повернулся к следователю доктор. Избавившись от назойливого общественника, тот повеселел. Потер пухлые ладошки, на майора смотрел с нескрываемой симпатией.

– Не завидую я вам…

– Евгений Михайлович!

– Не завидую вам, Евгений Михайлович! Скандальные пациенты…

– По всякому бывает. Травматология – отделение не для слабонервных. Но да Бог с ним! Вы ведь пришли по поводу изнасилованной женщины, не имею чести знать имени отчества…

– Петр Гаврилович!

– Итак! Что вас конкретно интересует, Петр Гаврилович?!

– С раненым водителем я уже побеседовал. К сожалению, от него мало проку.

– Конечно. Он оказался немедленно оглушен злоумышленником. Небольшое сотрясение мозга, на той неделе мы его выпишем. У парня оказался крепкий череп.

– Что вы имеете в виду?

– Один из ударов пришелся брюшную полость. Нашему водителю повезло, кулак нападавшего вероятно скользнул по ребрам. Иначе, не миновать внутреннего кровоизлияния.

– Раненый производит впечатление сильного человека.

– Так оно и есть. Отменное здоровье.

– А что насчет женщины?

Доктор неопределенно помахал рукой в воздухе, словно разгонял несуществующие клубы сигаретного дыма.

– Опасных для жизни травм у нее не обнаружено. Многочисленные гематомы заживут быстро. Ушиб поясницы, вероятно насильник толкнул ее на спину. Результаты осмотра гинеколога менее утешительны.

– Она заражена? – помимо воли Ершов подался корпусом вперед, как охотничья собака, учуявшая след.

Врач внимательно посмотрел на мужчину.

– Вы полагаете, Петр Гаврилович, что наличие венерических заболеваний у несчастной женщины выведет вас на след преступника?

– Я понимаю, что это звучит цинично, но в нашем деле любая зацепка может принести пользу.

– Понимаю… Пока ничем вас обрадовать не могу. Для выявления инфекций подобного рода, требуется определенный срок. А вот повреждения у женщины весьма существенны, – он встал с кресла, подошел к окну, распахнул фрамугу. Кабинет наполнился запахом цветущей сирени, заливистым птичьим пением. Громко рассмеялась девушка. Мир за стенами больницы был простым, радостным и живучим.

– Я могу с ней поговорить? – деликатно кашлянул Ершов.

– Это ваше право, господин майор! – сухо ответил доктор.

– Зачем так официально?!

– А какого результата вы ждете от этой беседы? – врач резко обернулся, захлопнул фрамугу.

– Быть может, она вспомнит какие-то детали…

– Детали?! Девушку в течение двух с половиной часов беспрерывно насиловал маньяк, обожравшийся стимуляторов. Вероятно, она не сможет больше иметь детей. Она отказывается разговаривать с родной матерью, не говоря уж о психологе. Мы ее держим на сильнейших транквилизаторах, и я не знаю, что случится, когда препараты придется отменить! – скулы мужчины побагровели, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Ладно, – майор поднялся со стула, протянул Ройзману руку. Он поймал себя на мысли, что симпатизирует эмоциональному доктору. – Думаю, вы правы, Евгений Михайлович. Я зайду через пару дней. И все-таки… Женщина могла озвучить какую-нибудь деталь внешности насильника. Пусть не существенную для окружающих мелочь.

Врач нахмурил тонкие брови.

– Она все время повторяла одну фразу… – он закашлялся.

– Какую именно?

– Это был дьявол.

– Малоинформативная подробность… – буркнул Ершов.

– И еще, он напевал модную песенку.

– Что за песенку?!

– Черт его знает! Я не слушаю современную музыку. Там вроде припев такой дурацкий… «Ты еще грустишь, мой сладкий бэби…» Это все, что она рассказала.

– Негусто! – невесело усмехнулся майор. – Бог с ним, отложим беседу с женщиной. У меня к вам последний вопрос, Евгений Михайлович. Если исходить из той версии, что преступник являлся наркозависимым человеком. Существуют в фармакологии препараты, которые могут значительно увеличивать физическую силу?

– Стимуляторы? – охотно кивнул доктор. – Безусловно, существуют. Все наркотики на основе эфедрина, тот же кокаин. Говорят, имеются так называемые «боевые» наркотики. «Квази», «Стим»… Но их действие скорее потенцирует собственные ресурсы организма. Никакого волшебного преображения не ждите. Человек остается человеком, он становится более сильным, быстрым и выносливым, чем был раньше. Но могу вас успокоить. Наши наркоманы предпочитают старый добрый героин. Дешево, как говорится, и сердито!

Ершов распрощался с врачом, и стремительно сбежал по широкой лестнице. Запах свежей краски и побелки вытеснял больничные миазмы, и тем не менее, ему хотелось оказаться вне стен унылого учреждения как можно скорее. Он сел в машину, повернулся к водителю. Молодой парень, только что после армии.

– Игорь, ты не знаешь такую песню… Напеть не могу, лишил Создатель слуха и голоса, а вот слова в припеве такие. «Ты еще грустишь, мой сладкий бэби!»

– Конечно! – сержант презрительно фыркнул, всем своим видом давая понять, что только такой старый лох, как майор Ершов может не знать столь волшебной музыки. – Известная тема! Ее почитай года три все радиостанции гоняют. Надоела уже!

– Ясно, – кивнул следователь, хотя никакой ясности после опроса водителя, и разговора с симпатичным доктором, у него не появилось. Только на душе стало еще поганей. Надо же! На дьявола похож! Он набрал номер оперативника.

– Слушаю, Петр Гаврилович!

– Просьба к тебе Сережа! Найди время, пошукай среди наркоманов парня с большим родимым пятном на лице.

– Непростая задача, товарищ майор!

– Вся наша жизнь непростая, дружище! – следователь отключил связь, и погрузился в мрачные раздумья.

Заброшенный трехэтажный дом на окраине города давно облюбовали местные бомжи, но с приходом весны власти организовали чистки, здание откупила строительная корпорация. Бездомные разбежались куда попало, здание обнесли колючей проволокой, возле сырого котлована застыл в немом ожидании трудяга экскаватор. Со стальных пальцев свисали комья сырой глины. Субботний вечер, смена закончилась, рабочие разъехались по домам, черные провалы окон походили на бездонные глазницы великана. Кащей легко перемахнул двухметровую ограду, пригибаясь к земле, как степной волк пересек вскопанную землю, и нырнул в подъезд. В замкнутом помещении он чувствовал себя защищенным. Некое звериное чутье указывало ему, что началась охота. Ищут его. Изнасилованная женщина, искалеченный шофер автобуса, три трупа за минувшие сутки. Неплохо для начала. По тощему телу пробегали волны озноба, трепетно, как заячий хвост зашлось сердце. Человек издал протяжный стон, в глазах потемнело. Неожиданно, он совершенно отчетливо увидел странного субъекта. Черное лицо, нагое тело, выступающие ребра. Загадочный персонаж стоял посреди выжженной солнцем пустыни, потрескавшиеся губы шевельнулись. В сознании Кащея сама по себе объявилась чужая мысль.

«Ты скоро отдашь концы, приятель!»

Губы наркомана не шевельнулись, но он также мысленно ответил незнакомцу.

«Какого черта?! Ты что – ясновидящий?»