Ужасный век. Том I - Андрей Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действительно: давненько и нормального лагеря не разбивали. Лишь стоянки на несколько дней, а для обустройства хоть какого-то уюта требуется время. В том состояла главная работа обозных жён: делать походную жизнь хоть немного похожей на нормальную. Наёмники лишены дома, их удел — вечные скитания с войны на войну. А дом значит для человека гораздо больше, нежели полагают те, кто никогда его надолго не покидал.
Под «ржавыми» знамёнами о солдатах заботились. Капитан твердил, что иначе глупо требовать от наёмника большего, чем от обычного бандита. Лордам вечно кажется, будто пехотинец — что-то вроде лошади. А то и хуже, потому как обходится гораздо дешевле.
Но в Ржавом Отряде порядки сложились иные. Ведь и Шеймус, и Ангус, и Рамон Люлья когда-то были простыми солдатами. На поля Великой войны их занесло в отрочестве — а теперь каждый разменял пятый десяток.
Подруги приступили к мрачному занятию — давно, впрочем, не вызывавшему переживаний. Ирма обирать мертвецов привыкла, а куда более опытная Гретель и подавно. В остекленевших глазах мертвецов женщины больше не видели безмолвного укора, столь очевидного поначалу.
В горе трупов у опустевшей лавки оказался ещё живой парень, гораздо младше Ирмы. Он лепетал на местном языке, который женщина неплохо понимала. Симпатичный юноша надеялся, наверное, хотя бы увидеть в глазах Ирмы сочувствие. Тщетно. А вот зерцальный нагрудник её заинтересовал: умирающему он без надобности.
Мелькнула мысль добить парня, чтобы не мучился — небольшой кинжал у Ирмы имелся всегда. Однако даже этого женщина не сделала: клинок использовала, чтобы отпороть металл от стёганой основы. Больше взять с гарнизонного солдата оказалось нечего. Его оружие кто-то стащил прежде, а обувь Ирма сочла негодной.
Она уже собралась тащить увесистую железяку к телеге, но тут что-то произошло.
Позади закричали. Ирма увидела, как скучавшие у телеги рекруты встрепенулись, похватали алебарды и бросились на шум. Возможно, ей самой пришла пора бросать всё и бежать — но сначала Ирма всё-таки обернулась.
Как оказалось, убегать вовсе ни к чему.
Убежать пытался мятежник в хорошей броне, наверняка из благородных — пытался в меру сил, поскольку явно был ранен. Ирма не поняла, откуда он взялся: может, прятался в остатках баррикады или притворялся мёртвым. Так или иначе, теперь мураддин стремился скрыться за углом. Оружие он то ли потерял, то ли бросил сознательно — в надежде, что с пустыми руками его преследовать не станут.
Небольшой шанс спастись у него был, ведь новобранцы «ржавых» стояли далековато. Точнее, мог бы быть — не кинься следом сразу пяток женщин во главе с Гретель. Воин был слишком дорого одет, чтобы ему позволили уйти.
— Стой, сволочь!
— Держите его!
Миг спустя женщины повисли на нём, как охотничьи собаки на медведе. Мятежнику стоило сдаться: тогда могли и не убить, но этой возможностью мураддин не воспользовался. Отчаянно выкручиваясь, он изловчился ударить одну из обозных жён — да так, что она упала.
Это позволило мужчине вырваться, но одновременно и предрешило судьбу. Убежал мураддин недалеко: его снова окружили со злобными криками. Ирма заметила струю крови, брызнувшую на золотистые волосы Гретель.
Из-за крови подруга Ирмы пришла в жуткую ярость: попыталась всадить кинжал противнику в пах, но попала, кажется, в бедро. Теперь мураддин уже кричал, что сдаётся — слишком поздно. К тому же вцепившиеся в него женщины едва ли что-то поняли: немногие из них знали местный язык.
Мятежник выл, получая уколы со всех сторон, но оставался на ногах. Он рвался то в одну сторону, то в другую — однако надеяться ему было не на что. Новобранцы уже подбежали, только не пустили в ход оружие: побоялись ранить своих. Слишком плотно обозные жёны облепили врага — и слишком яростно он из последних сил вырывался.
Ирма тоже бросилась на помощь — как раз с намерением отогнать подруг, пока кто-то ещё не пострадал. Однако всё закончилось прежде. Гретель, потерявшая в борьбе кинжал, схватила удачно подвернувшийся булыжник.
Открытый шлем врагу не помог: колени подданного Камаль-бея тотчас подкосились. Его прижали к земле, продолжая пырять кинжалами. Мятежник уже не молил о пощаде: издавал только что-то нечленораздельное.
Гретель растолкала подруг и занесла булыжник высоко над головой. Что случилось с лицом мураддина, Ирма догадалась по звуку: предпочла вовремя отвернуться.
— Вот сссука! Это дерьмо не отмоешь… — шипела блондинка, стараясь хоть как-то вытереть и распутать волосы.
Волосами она крайне гордилась, и не зря. Ирма всегда считала, что подруга гораздо красивее неё.
— А вы, дебилы, чего встали? Яне помогите, вашу мать! Если с ней что-то!.. — теперь Гретель кричала уже на рекрутов.
Непонятно, чем и кому она грозила на случай, если с Яной «что-то». Однако спорить с Гретель в такой момент осмелился бы и не каждый младший офицер — нрав красавица имела суровый.
Рекрутам и правда стоило быть внимательнее, но порыв женщин показался Ирме большой глупостью. Далеко бы этот мураддин убежал? Куда бы он делся из Фадла?
Яна пыталась остановить кровь из носа и проверяла, на месте ли зубы. Но ничего страшного с ней уж точно не случилось. Новобранцы помогли девушке встать. Тем временем мятежнику отрезали пальцы: перстни на них не поддавались, зато блестели заманчиво. Ноги умирающего ещё подёргивались, когда с них стащили новенькие сапоги.
Под шумок улицу пересекли какие-то бедняки, до сих пор прятавшиеся. Их никто не преследовал — вслед только полетели камни.
— Тупорылые! — Гретель всё не успокаивалась. — Хорошо, что у него сабли не было! Ирма, ну ты представляешь! Говнюк вон там сидел... Выскочил, как вошь!
Ирма только развела руками. Сбор трофеев — не великий риск, но и не самая безопасная работа. Год назад одна из девушек погибла точно так же: муангский солдат, решивший забрать кого-то с собой на тот свет, крупно просчитался. Прожил потом гораздо дольше, чем ожидал…
Ирме пришлось всех успокаивать — и пышущую гневом Гретель, и переживавшую за лицо Яну, и рекрутов, которые наперебой пытались оправдаться.
— Не реви, ничего там страшного: заживёт. Ребята, а вы повнимательнее! И лучше бы вас тут было побольше…
Ирма не имела права приказывать, пусть даже новичкам, однако её слова восприняли именно как приказ. Женщина не знала этих рекрутов в лицо, но что сами новобранцы в курсе, кто она такая — никаких сомнений. Смуглый рекрут из местных сразу побежал за подкреплением.
Но прежде, чем он вернулся,
