Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Однакожъ симъ только однимъ стараются они отдалить г. Ловеласа. Всѣ увѣрены, что я не устою ни какъ противъ предлагаемыхъ мнѣ выгодъ бракосочетаніемъ моимъ съ г. Сольмсомъ, а особливо съ тѣхъ поръ какъ увидѣли возможность обратить вотчину моего дѣда съ немалымъ притомъ имѣніемъ на сторону сего человѣка; приводя многіе примѣры такихъ возвратовъ въ гораздо отдаленнѣйшихъ случаяхъ; сестра же моя повторяетъ старинную пословицу, что ни когда не худо имѣть надежду получить большое наслѣдство. Сольмсъ же между тѣмъ веселясь внутренно своими надеждами, сколь они ни далеки и ни сумнительны, получаетъ себѣ ихъ подпору и подкрѣпленіе одними только обѣщаніями и ласкается присовокупить мое имѣніе къ своему.

Кажется мнѣ, любезная пріятельница! что сіи причины побуждаютъ входить родственниковъ моихъ въ его пользу съ такою горячностію. Позволь хотя здѣсь оказать тебѣ мое сожалѣніе о правилахъ моей фамиліи, которой предлагаемымъ мнѣ причинамъ трудно для меня будетъ сопротивляться.

Но какимъ бы образомъ ни обратилось дѣло между Сольмсомъ и мною, однакожъ видно, что намѣренія брата моего идутъ съ успѣхомъ; то есть, уговорилъ онъ отца моего утверждать свои мысли, и требовать согласія моего по должности.

Мать моя ни когда волѣ отца моего не сопротивлялась, и послѣдовала оной всегда безпрекословно.

Дядья мои, будучи загрубѣлыми своенравными стариками, и гордяся своимъ богатствомъ, хотя впрочемъ были и честные люди, однакожъ думали всегда, что имѣютъ право требовать отъ дѣтей совершеннаго повиновенія. Сговорчивость матери моей утверждала ихъ въ такихъ мысляхъ еще болѣе.

Тетка моя Гервей будучи въ замужствѣ своемъ не очень благополучна, и бывши можетъ быть нѣкоторымъ образомъ фамиліи нашей нѣсколько обязанною, не смѣла отворить рта въ мою пользу противъ утвердительной воли отца моего и дядьевъ. Сіе самое какъ ея такъ и матери моей молчаніе почитаю я въ семъ случаѣ яснымъ доказательствомъ тому, что и отецъ мой совсѣмъ уже рѣшился.

Поступокъ, учиненной съ достойною госпожею Нортонъ служитъ тому плачевнымъ подтвержденіемъ. Знаете ли вы какую нибудь женщину, коей бы добродѣтель заслуживала больше уваженія? всѣ они отдаютъ ей сію справедливость; но какъ она не богата, и не можетъ мнѣнію своему дать не оспоримаго подтвержденія, то и отказано ей посѣщать нашъ домъ и имѣть со мною переписку.

Ненависть къ Ловеласу, увеличиваніе фамиліи, и отцовская власть! сколько силъ противъ меня соединенныхъ? и одна изъ сихъ причинъ довольно бы была достаточна учинить перевѣсъ на свою сторону.

Братъ мой и сестра торжествуютъ. Они говорятъ, что подрѣзали мнѣ крылья; Анна то у нихъ подслушала. Въ такомъ случаѣ говорятъ они правду; ибо братъ мой можетъ теперь принудить меня слѣдовать своей волѣ къ несчастію моей жизни, и учинить меня также орудіемъ его мщенія противъ г. Ловеласа; или погубить меня въ разумѣ всей нашей фамиліи, естьли я буду въ томъ упорствовать.

Удивляются многіе, что придворные люди употребляютъ различные происки и лукавствы для низверженія другъ друга; но конечно не стали бы тому дивиться, когда бы увидѣли, что въ частномъ небольшомъ домѣ три человѣка не могутъ ужиться между собою согласно.

Болѣе всего безпокоитъ меня теперь молчаніе моей матери, которая кажется мнѣ въ опасности. Какимъ образомъ мужъ такой женщины, которой самъ по себѣ человѣкъ очень доброй, можетъ быть такъ самовластенъ и своенравенъ вразсужденіи такой особы, которая доставила фамиліи великія богатствы? Правда, что они ее и почитаютъ; но почтеніе сіе покупается ею ея снисхожденіемъ. Между тѣмъ такое отличное достоинство должно бы было доставить ей уваженіе; и вразсужденіи ея благоразумія можно бы было ввѣрить все въ ея управленіе.

Но куда заблуждаетъ мое перо описывая мои мысли? Какимъ образомъ развратная дочь осмѣливается говорить съ такою вольностію о тѣхъ, коимъ обязана почтеніемъ? Несчастное положеніе такой особы, которая принуждена обнаружить чужіе пороки для своего оправданія! ты знаешь, сколько я люблю и почитаю мою мать; то суди, какое должно быть мое мученіе видѣть себя принужденною опровергать то, къ чему и она согласна. Однакожъ я обязана то исполнить. Повиноваться сему, есть вещь для меня невозможная; и естьли не хочу умножить затрудненія, то надлежитъ объявить немедлѣнно мое противорѣчіе; ибо слышала я, что сегодня совѣтовали уже со стряпчими.

Естьли бы рождена я была отъ родителей, находящихся въ Католическомъ законѣ, то за счастіе бы себѣ почла заключить себя вѣчно въ монастырь, которой совершенно съ мыслями ихъ во всемъ согласенъ. Колико я также сожалѣю, что одна особа презираема была другою? все бы было заключено и совершено прежде возвращенія моего брата, которой бы уже не могъ тому сопротивляться. Я бы имѣла нынѣ сестру, которой больше не имѣю, и двухъ братьевъ; хотя ни того ни другаго ни мало не любила и не почитала.

Но самолюбіе моего брата коликими обладаемо отдаленными надеждами? На какое неизслѣдимое разстояніе распростираетъ онъ свои намѣренія? намѣренія сіи могутъ быть уничтожены малѣйшими случаями; напримѣръ: болѣзнію, или поединкомъ.

Но письмо сіе становится уже весьма продолжительно. При всемъ описаніи повѣденій моихъ друзей полагаюсь я на благосклонную твою прозорливость, и увѣрена, что ты не покажешь ни кому тѣхъ мѣстъ, въ коихъ нѣкоторыя особы описаны нѣсколько вольно; сіе можетъ меня подвергнуть нарѣканію, что забывала я иногда должность или благопристойность.

Кларисса Гарловъ.

Письмо XIV.

Въ четвергъ 2 марта.

Анна относя на условенное нами мѣсто вышеписанное мое письмо, которое за нѣкоторыми препятствіями не могла я окончить вчера, но окончила уже сего дня, нашла писанное тобою сего утра. Благодарю тебя, любезная моя пріятельница, за дружескую твою прилѣжность. Можетъ быть и сіи строки будутъ къ тебѣ принесены съ письмомъ твоимъ вмѣстѣ; однакожъ ничего въ нихъ больше не будетъ, кромѣ одной моей благодарности, и нѣсколькихъ размышленій о моихъ опасностяхъ.

Надлежитъ мнѣ непремѣнно искать случая переговорить съ моею матерью, дабы учинить ее моею посредницою; ибо естьли еще далѣе будутъ почитать отвращеніе мое робостью, то боюсь я, чтобы не вздумали уже назначить и дня. Сестры не должны ли имѣть другъ ко другу родственныя мысли и чувствія? не должны ли почитать такой случай общимъ своимъ дѣломъ? Между тѣмъ сказано мнѣ, что моя сестра способствуя намѣреніямъ моего брата, предложила въ полномъ собраніи съ великимъ жаромъ, что бы день назначить непремѣнно; и есть ли я откажусь тому повиноваться, то наказать меня лишеніемъ моего имѣнія, дружбы моихъ родственниковъ.

Нѣтъ ей нужды быть толико старательною; довольно и одного голоса моего брата безъ всякой съ ея стороны помощи. Вразсужденіи какой нибудь новой жалобы, или какого нибудь новаго откровенія касательнаго до г. Ловеласа, обязались они всѣ письменно, держать сторону г. Сольмса, котораго почитаютъ подпорою власти моего отца, и препоною противъ Ловеласа, коего считаютъ человѣкомъ развратнымъ, и злодѣемъ нашей фамиліи. Изрядная, но суетная политика, заставляющая ихъ соединять пользу двухъ человѣкъ, коихъ хотятъ разлучить на всегда другъ отъ друга!

Свидѣтельство дворецкаго было не очень въ его пользу, и не только утверждено всѣми, но и подтверждено еще разсказываніемъ госпожи Фортескю. Теперь друзья мои получили новыя свѣденія; сіе сказывала сестрица дѣвушки моей; они почитаютъ его злѣйшимъ изъ всѣхъ человѣковъ. Но что мнѣ до того нужды, доброй ли онъ человѣкъ или злобной? Какое мнѣ въ томъ участіе, естьли бы я не мучима была Сольмсомъ? Ахъ! любезная пріятельница! сколько я его ненавижу? Между тѣмъ всѣ они страшатся г. Ловеласа, но не боятся никакъ его раздражать. Въ какомъ я недоумѣніи, видя себя принужденною имѣть съ нимъ переписку для ихъ пользы! сохрани меня Боже, чтобы я была доведена упорными ихъ насиліями до того, чтобы переписка сія учинилась для меня необходимою. Но вѣришь ли ты, любезная пріятельница! чтобъ они намѣреніе свое перемѣнили? Я съ моей стороны почитаю такую вещь невозможною. Начинаю чувствовать, что самые смирнѣйшіе люди бываютъ иногда упрямѣе прочихъ, когда видятъ себя преслѣдуемыхъ съ толикою жестокостію и несправедливостію. Причина тому можетъ быть та, что какъ они не скоро могутъ рѣшиться, то самая сія нерѣшимость дѣлаетъ ихъ медлительными.

Теперь принуждена я сіе письмо кончить съ великою поспѣшностію и съ нѣкоторою боязнію.

Письмо XV.

Оба твои письма отданы мнѣ совокупно. Весьма для меня бѣдственно, что родственники мои желаютъ видѣть тебя за мужемъ; и жаль мнѣ, что особа имѣющая, подобные тебѣ достоинствы, не имѣетъ покоя отъ людей толико недостойныхъ, и не имѣющихъ въ свое извиненіе ничего инаго, кромѣ своего высокомѣрія.