Враг неведом - Николай Перумов

Что будет с ним самим, перебившим немало созданий того же самого Творителя, Буян даже и не подумал.

Сказано – сделано. Завернул бесчувственную ламию в кособрюхову шкуру, легко, точно перышко, закинул на плечо, подпёр дверь «шалаша» колом и пустился в дорогу.

Он рассчитывал добраться до Змеиного Холма самое большее за три полных дня пути.

* * *

К полному удивлению Фатимы, Лиззи медленно, но верно выкарабкивалась. Куда-то бесследно исчез зелёный призрачный гной, заполнявший жилы вместо простой, здоровой крови, щёки приобрели обычный цвет, девчушка пришла в себя.

И оказалось, что она ничего, ну просто ничегошеньки не помнит. Как Фатима ни билась, ни расспросы, ни даже заклятия так ничего и не дали. Похоже, чья-то сила полностью стёрла у Лиззи все воспоминания. Надежды Вождь-Ворожеи вызнать хоть что-нибудь о загадочных злых волшебниках так и остались надеждами.

Тем временем клан продолжал ретиво прочёсывать окрестные леса. Точнее, ретивость он проявлял лишь в её, Фатимы, сообщениях Учителю; сама же Вождь-Ворожея понимала, что несколько кривит душой. Старалась лишь примерно четвёртая часть, в основном девчонки постарше; остальные же лишь, как говорится, отбывали наряд.

Вызывала подозрения и неразлучная троица – Дим, Джиг и Лев. Дим повадился куда-то исчезать, да так ловко, что выследить его не удалось и самой Фатиме. Парень мастерски уходил от преследования; а если вместе с ним отправлялись человек тридцать, то он просто не делал попыток скрыться. Однако людей не хватало, и Фатиме скрепя сердце приходилось мириться с отлучками Дима.

Вождь-Ворожея присматривалась к нему особенно пристально ещё и потому, что, если бы не Учитель, – Ключ-Камень после осуждения Чаруса и гибели Кукача достался бы ему, Диму. Кто знает, не задумал ли длинный, тощий молчальник какие-нибудь козни? Не готовит ли втихомолку ловушки?

Впрочем, вскоре объяснение этим отлучкам нашлось. В клане стало плохо с мясом – из-за облавы на Джейану оказались заброшены всегдашние осенние охоты, – и тут Дим открыто, ни от кого не скрываясь, явился после очередного своего исчезновения в клан, сгибаясь под тяжестью туши молодого оленя. Молча подошёл к дверям домика Фатимы, молча сбросил груз на крылечко, молча кивнул подбежавшим девчонкам – разделайте, мол.

– А у самого – ручки отсохнут? – подбоченилась Викки, одна из помощниц Фатимы по части запасов. С недавних пор (и с лёгкой руки Фатимы, скажем прямо) вся не просто тяжёлая, а и почему-либо неприятная работа оказалась переложена на плечи юношей. Раньше мужским делом было добыть – разделывали и запасали мясо впрок куда более сведущие в травах девчонки.

Дим медленно поднял голову, прямо взглянул Викки в глаза, усмехнулся, ничего не сказал и прошёл прочь.

– Эй! – крикнула девушка. – Забыл своё место, что ли?! Быстро давай шкуру снимай!

Это оказалось ошибкой. Когда Дим повернулся, малоподвижное его лицо, на котором почти никогда не отражалось никаких чувств, было совершенно белым от бешенства. Он не носил боевого меча, но копьё с железным навершием уже смотрело Викки в живот. Глаза Дима сузились, он качнулся, потёк вперёд мягким охотничьим шагом, каким привык подкрадываться к жертве, так, чтобы даже чуткое ухо осторожного зверя не уловило и малейшего шороха.

« – Эй, эй, ты чего? – только и успела пискнуть Викки. В следующий миг тяжёлое древко крутнулось с неожиданной быстротой, подсекло ей ноги, и девушка, охнув, плюхнулась прямо на задницу.

Кое-кто из мальчишек помладше прыснул.

– Что здесь происходит? – вихрем вылетела из-за спин Гилви, рыжие волосы растрепались по ветру – так бежала. – Что случилось? Викки! Дим! В чём дело?!

Парень не удостоил её ответом. Нарочито медленно закинул копьё на плечо и процедил сквозь зубы, обращаясь ко всё ещё сидевшей Викки.

– Я своё дело сделал. Зверя выследил. Подстерёг. Добыл. Принёс. Дальше пусть другие постараются. Мясо-то небось все жрать станете, – он обвёл толпу недобрым взглядом.

– Забываешься, ты! – взвизгнула Гилви, вскидывая руки для заклятия.

Однако парень оказался скорее. Не меняя выражения лица, он резко крутнулся, и тупой конец древка врезался аккуратно в середину лба Гилви. Дим бил, конечно, не в полную силу – иначе девчонка в тот же миг отправилась бы к Великому Духу, – и потому юную Ворожею лишь отбросило и сшибло с ног.

Гилви самым постыдным образом разревелась.

– Всем понятно? – Дим вновь оглядел толпу. Оглядел настолько нехорошим взглядом, что вся девчоночья половина тотчас брызнула наутёк, громко призывая Фатиму.

Вождь-Ворожея не замедлила появиться.

Гилви лежала ничком и бурно, самозабвенно рыдала. Викки сидела, с ужасом уставившись на Дима, который вторично, всё тем же неспешным движением, поднимал копьё.

Едва взглянув на лицо Дима, Фатима сообразила, что дело плохо. Когда человек так смотрит, он уже не испугается ни смерти, ни суда, ни даже изгнания.

Школа Джейаны всё же не прошла совсем бесследно.

– Так. Все спокойно. – Фатима старалась напустить в голос побольше холода. Пальцы торопливо вытащили из поясного кармана Ключ-Камень – на тот случай, если Дим наделает глупостей. – Что произошло?

Дим равнодушно опёрся о копьё. Викки на всякий случай отползла подальше, не обращая внимания на высоко задравшуюся юбку.

– Я зверя добыл, – скучающим голосом сообщил парень. – Вели, чтобы разделали, Фатима. Стухнет иначе.

– А сам что, не мог? – ядовито осведомилась Вождь-Ворожея.

– С зари ноги по чащобе ломал. Выслеживал. Подкрадывался. Потом тушу назад пер. И я ещё и разделывать должен?

– Да. А как иначе?

– Как раньше было. Парни охотятся, девчонки добычу уряжают.

– Ты прежние времена тут не вспоминай! – вспылила Фатима. – Ишь, белоручка выискался! Шерсть поднимать вздумал?! А ну живо за работу!

– Я свою работу сделал, – Дим цедил слова медленно и лениво, в обычной своей манере. – Завтра снова за мясом пойду. Интересно, чем ты клан по зиме кормить станешь, Фатима…

– Великий Дух не даст пропасть своим верным слугам! – со страстью выкрикнула Фатима. Глаза её расширились, рот некрасиво искривился; истовость веры не красит, тем более молоденькую девчонку.

– Только лучше, чтобы кладовые были полны, – упрямо сказал Дим. – Завтра я пойду на охоту… мы пойдём втроём. А Джейану ловите сами. У нас есть дела поважнее.

Он повернулся к Фатиме спиной, и в тот же миг давно уже пришедшая в себя Гилви остервенело всадила ему между лопаток магический заряд.

* * *

Сперва Дим приходил часто. Приносил еду, то немногое, что удавалось стащить из клана. Рассказы его, поневоле краткие, становились всё мрачнее. Фатима обезумела. Она ведёт клан к голодной смерти. В то, что Великий Дух спасёт и сохранит Твердиславичей, Дим не верил ни на грош. Великий Дух помогает тем, кто сам себе помогает. Он тебе еду не разжуёт и в рот не засунет. Он зверя посылает, пролётную птицу, рыбу в садки на Ветёле, урожай на поля. А уж как ты этим распорядишься – не его дело. Хочешь зимой от голода подыхать – подыхай, никто слова не скажет. Твоя вольная во всём воля!

А потом Дим исчез. Его не было день, два, три… Джейана поняла – что-то случилось. Не иначе, в открытую схлестнулся с Фатимой, и… Если у Ворожеи в руках Ключ-Камень, она на многое способна.

На третий день Джейана, чувствуя странную, неведомую ранее сосущую тоску в сердце, осторожно разожгла на камне поминальный огонёк. Точно такие же огоньки отгорели в своё время по Стойко, Ставичу, близнецам, Чарусу, Кукачу… и по Буяну тоже… Великий Дух, сколько же народу полегло за эти страшные месяцы! А теперь наверняка ещё и Дим…

…Они никогда с ним особенно не ладили – молчаливый и упрямый, парень признавал над собой только одну власть – Твердислава. У Джейаны же, однако, хватило ума не оттачивать на нём коготки.

И вот его нет. Конечно, могло произойти всё, что угодно – например, не было возможности уйти из клана по причине очередной дурости Фатимы, – но Джей не дала увлечь себя ложной надеждой. Дим пришёл бы непременно. Днём ли, ночью – неважно. И если он не появляется – значит, уже на пути в чертоги Великого Духа.

И тем не менее главное он сделал. Она пришла в себя. И хотя до прежней Джейаны было ещё далеко, Ворожея уже не падала на каждом шагу. Не падала, несмотря на то, что вся её Сила иссякла.

Как она пережила первые часы после этого – страшно даже вспоминать. Кажется, выла и каталась по земле точно раненая маха. Чудом не наложила на себя руки – спас всё тот же Дим, принёсший весть, что в клане и в ближайших окрестностях волшебство по-прежнему в силе. Передал он и слова Учителя о великой милости Всеотца.

– Это неспроста, Дим, – хриплым от ещё не высохших слез голосом проговорила Джей. – Неспроста, ох, неспроста, чует моё сердце!..

Однако что именно «неспроста», в тот раз так и не сказала… а другого случая, как оказалось, больше и не было.