Гибельный клинок - Гай Хейли

Если Банник когда-нибудь вернется, это больше не будет его прежняя родина. Ветераны, маршировавшие вместе с новобранцами из лагерей в болотах, были из трех разных призывов, проводившихся за последнее столетие. Никто из них до того не возвращался домой, никто и не ожидал, что вернется, и теперь, проведя лишь три недели на своей родине, они снова покидали ее, на этот раз чтобы никогда уже не вернуться. Их лица были еще мрачнее, мир и люди, которых они знали, исчезли в потоке времени, искаженного варпом.

Банник осознавал это, по крайней мере, осознавал разумом, с того момента, как поставил свою подпись на вербовочном документе, но теперь мысль о том, что он никогда больше не увидит отца и мать, и остальных своих родственников, наполнила его паникой. На долю секунды ему захотелось убежать, сказать, что он передумал, вернуться к отцу и просить прощения, но было уже слишком поздно. Возможно, именно поэтому вдоль ковровой дорожки стояли флотские унтер-офицеры — здоровяки, чьи мощные мышцы были заметны даже под формой. Заряженные шоковые дубинки, которыми они были вооружены, выбили бы сомнения из чьей угодно головы — и не только фигурально выражаясь.

Он напрягся, когда группа кадетов прошла мимо трибун клана Банник. Лица людей на трибунах были исполнены достоинства, но лишены каких-либо эмоций, как и подобало представителям правящего класса. На трибунах было много пустых мест. Похоже, целой ветви клана Банник было приказано не являться на проводы. Он попытался разозлиться на отца за это. Хотя он много раз злился на отца и раньше, и обычно для этого немного требовалось, но сегодня это было труднее, чем обычно.

Он почувствовал стыд за свои сомнения. Это недостойно клана Банник; возможно, он разрушил свою жизнь здесь, но не должен так же обойтись с новой жизнью. Он будет держать голову высоко.

И все же ему хотелось, чтобы отец пришел.

Ковровая дорожка огибала громадные посадочные опоры десантного корабля, выводя кадетов в один ряд с колонной нижних чинов. Перед Банником простиралось его новое будущее. Огромный трап корабля опустился, будто челюсть гигантского хищника, готовясь поглотить его и изрыгнуть, словно живой боеприпас, на одну из войн Императора. Даже если им повезет совершить опасный перелет в варпе невредимыми, едва ли Баннику суждено прожить долго. Дядя повторял ему это снова и снова, но Банника было не переубедить, и дядя, махнув рукой, задействовал свое влияние, чтобы на Банника не распространялась клановая привилегия, освобождающая от службы. Если ему суждено погибнуть — да будет так, значит, он того заслуживает. Несомненно, Тупариллио согласился бы с этим.

Он шел к зияющим черным вратам в будущее, и каждый шаг уводил его еще дальше от родного мира, на который он никогда не ступит снова. Парагон. Банник поднял взгляд. Газовый гигант, который они называли Матер Максима, заполнял нижнюю половину неба. Еще одна привычная вещь, которой он никогда больше не увидит, как и люди, с которыми он никогда уже не поговорит, и дела, которых никогда не сделает. Катание на коньках по каналам Долгой Зимой, праздники с выездами на равнины во время Малого Лета, ночные пирушки с друзьями в городе… Этот список продолжался еще долго, пока Банник прощался со своим счастливым детством.

Да будет так. Он должен винить только себя. На войне он найдет искупление.

В толпе раздались приветственные возгласы и аплодисменты, когда к кораблям поползли по камнебетону огромные тягачи, каждый из которых тащил длинный трейлер на гусеницах, нагруженный новыми боевыми машинами, произведенными в индустриальной зоне Парагона — техникой для новых полков. Все было разукрашено бело-пурпурными лентами цветов Парагона. Когда доблестные дети Парагона улетят на войну, празднество, несомненно, станет более буйным и развязным. Двойной набор в Гвардию — редкость здесь, а уж возвращение гвардейцев домой было и вовсе чем-то почти неслыханным. Толпу переполняла гордость; Парагон, безусловно, считался одним из самых верных Императору миров, и за это они были благословлены. Перевозка двадцати тысяч человек на транспортные баржи на орбите продлится до конца недели. И все это время будет идти празднование.

Ряды солдат маршировали по трапу на десантный корабль, мягкая ковровая дорожка сменилась пласталью. Трап был огромным и вел в трюм корабля, где хватало места, чтобы разместить целую роту и высадить в пекле битвы.

— Рота, стой! — взревел старший сержант, великолепный в ярко-красной парагонской парадной форме. Эту форму не позволяли носить новобранцам, пока они не закончат основной курс боевой подготовки и не будут формально зачислены в Гвардию. — Кругом!

Сержант был одним из немногих вернувшихся ветеранов, происходивших с Парагона. Остальной сержантский состав в большинстве был из других частей с того же фронта, откуда вернулись парагонцы — солдаты обескровленных полков, соединенных с парагонскими, подходящие для обеспечения новобранцев опытными командными кадрами.

Банник и остальные повернулись и посмотрели на свой родной мир в последний раз. Толпа кричала, большой оркестр играл под аплодисменты. Трап начал подниматься. Он поднимался медленно, огромные шестерни во мраке над головой проворачивались с мучительной неспешностью, поднимая трап сантиметр за сантиметром.

Понемногу родной мир Банника скрывался из виду. Сначала посадочная площадка, потом толпа провожающих, потом трибуны кланов, где должен был бы стоять отец Банника, если бы обстоятельства сложились иначе.

Все исчезало, поглощаемое тьмой закрывавшейся двери. Скрылись башни терминала, заводские трубы индустриальной зоны поблизости от космопорта…

Последнее, что видел Банник — вершины гор далеко к югу от космопорта Хелуот-Сити и громаду Матер Максима, заполнявшую небо над ними.

Двери закрылись с глухим гулом. Банник оказался во тьме корабельного трюма.

Новобранцы потрясенно молчали. В воздухе ощущалось тяжкое чувство утраты. Это было словно преддверие ада, пространство между одной жизнью и другой.

— Направо! — приказал сержант. — У вас, юные джентльмены, есть четыре часа пятьдесят три минуты прежде чем погрузка этой партии будет завершена, и, боюсь, что отдыхать вам не придется. Приготовьтесь к месяцам бесконечных страданий, которые я буду иметь прискорбным долгом причинять вам, чтобы превратить вас, молодых хлыщей, в настоящих солдат и офицеров, достойных носить форму воинов Императора, — эта перспектива его явно радовала. — Вы еще возненавидите меня, юные джентльмены, но куда вы денетесь… Я превращу вас, жалких навозных тлей, в настоящих воинов, или вы подохнете в процессе, — он захохотал над собственной шуткой. — Эй, не надо таких печальных лиц. Вы же теперь в Имперской Гвардии!

ВСТАВКА

Вчера нам был нанесен тяжкий удар.

Наступление 42-го полка было отбито орками, проявившими необычайную хитрость. Противник ввел в бой несколько (восемь? в настоящее время число не подтверждено) тяжелых шагоходов и титан среднего класса, что привело к полному уничтожению трех рот полка. Еще большие потери были нанесены атраксианским и парагонским полкам механизированной пехоты. Савларцы каким-то образом смогли отделаться более-менее небольшим уроном.

Потери:

Основные боевые танки (уничтоженные/подлежат восстановлению): 19

Основные боевые танки (легкие повреждения): 7

Основные боевые танки (тяжелые повреждения): 4

Основные боевые танки (исправны): 70

Другие машины, поврежденные или выведенные из строя (машины снабжения и т. д.): 37

Потери в личном составе: 149 (98 убитых, 38 раненых, 13 пропавших без вести)

Новые потери были понесены этим утром, когда полковая ремонтная команда подверглась нападению разведывательных сил орков. Два «Леман Русса», предположительно подлежащих восстановлению, оказались заминированы. Подрыв одного из них ремонтной командой привел к уничтожению полуроты легких боевых машин орков. Одна ремонтно-эвакуационная машина «Атлант» потеряна. Технопровидец Ранкун и четыре техноадепта Муниторума убиты.

То, что я потерял так много людей в первом бою — тяжкий позор для меня. То, что они не из моего народа, не имеет значения. Сегодня я пытался подать в отставку, но генерал Бен Ло Кисм Феркериген не принял ее. Я должен попытаться вернуть полку боеспособность с теми незначительными ресурсами, которые есть в нашем распоряжении.

Боюсь, что наши попытки подкрепить военные усилия здесь на Калидаре оказались недостаточны. Наше путешествие сюда заняло 12 месяцев, из-за этого высадка задержалась на три сезона, что позволило оркам закрепить свои успехи. Некоторые чины высшего командования призывают обратиться к кастеляну Эвению из ордена Черных Храмовников за предоставлением большей помощи, но я не слишком надеюсь на это. У Ангелов Смерти нет иного повелителя кроме Господа нашего Императора. Их здесь немного, и те силы, что у них есть, полностью задействованы в зачистке от орков дальней стороны Калидара вместе с 2-й боевой группой.