Опасный дом - Линвуд Баркли

– Двухэтажный, гаража с улицы не видно, потому что он за домом. Может, вот этот, или вот этот, или… Каунтчиллы!

– Что?

– Это их фамилия. Фамилия людей, которые там живут. Так сказал Стюарт.

Я затормозил, вынул сотовый, открыл приложение поиска адресов и телефонов и ввел «Каунтчилл» и «Милфорд». Через пару секунд перевел взгляд на первый из домов, на который показала Грейс.

– Этот!

Я выключил фары и заглушил мотор.

– Пойдем.

Я достал из-под сиденья фонарь. Грейс поспешно вылезла наружу, и мы двинулись по дорожке к дому.

– Я не соглашалась, – прошептала Грейс, схватив меня за руку и прильнув ко мне. – Поверь, я не хотела!

Я промолчал. Надо было бы спросить, о чем она думала. Наорать на нее. Но не сейчас. Сейчас главное – не шуметь. С нотациями следует повременить. Я подозревал, что нотация – наименьшая из нависших над моей дочерью бед.

– Где вы проникли в дом?

– Сзади. Стюарт сумел сделать так, чтобы сигнализация не сработала. Знаешь, как ловко? – Грейс проверила, смотрю ли я на нее. Я глаз с нее не сводил. – Наверное, он уже поступал так раньше.

Я промолчал, но мой взгляд был выразительнее любых слов, и дочь втянула голову в плечи. Увидев за домом гараж на две машины, я включил фонарь. Сначала я посветил в гаражное окно и разглядел внутри красный «порше» и еще один автомобиль. Мне было, конечно, любопытно, продолжил ли Стюарт осуществлять свой план угона после бегства Грейс. В том случае, если не пострадал. То, что автомобиль остался в гараже, – нехороший признак. Но считать это совсем плохим признаком пока не было причин.

Я направил луч фонаря на дом и увидел открытое подвальное окошко. Я поискал на земле револьвер. Его там не оказалось.

– Мы влезли здесь, – сказала Грейс.

Я приблизился к окну, посветил внутрь подвала и увидел внизу, на ковре, осколки стекла.

– Посмотрим, можно ли как следует все осмотреть, не залезая в подвал, – произнес я.

Мне хотелось заглянуть в окна кухни. Кухня в таких домах чаще всего располагалась сзади. Окна первого этажа находились примерно на уровне моей шеи. Мне было удобно заглянуть в них. Дом был окружен опалубкой, поэтому мне не пришлось топтать газон, чтобы ткнуться носом в стекло. Окно было закрыто жалюзи, но они были повернуты так, чтобы пропускать свет, поэтому я мог что-то разглядеть между рейками. Я поднял фонарь и направил луч под углом, чтобы он проник в дом.

У меня получилось! В центре кухни высилась широкая стойка с гранитной поверхностью, у дальней стены поблескивал холодильник.

– Что-нибудь видно? – спросила Грейс.

Проблема заключалась в том, что я не мог увидеть пол кухни. Вдруг там кто-нибудь лежит?

– Почти ничего, – отозвался я.

Выход напрашивался сам собой: позвонить в полицию Милфорда. Полицейские смогут попасть в дом через дверь, а не через подвальное окно, связавшись с охранной фирмой, следившей за домом. Но у них возникли бы вопросы к Грейс. Про их со Стюартом план угона «порше». Про то, как они проникли в этот дом. На тот маловероятный случай, если все окажется неплохо, я хотел как можно дольше не посвящать во всю эту историю полицию. Предпочтительно никогда. Подозревал, что Грейс смирилась бы с любым наказанием, которое на нее обрушат родители, лишь бы не угодить за решетку. Нет, лучше не тешить себя иллюзиями. Я опустил фонарь и попятился от дома.

– Ничего не вижу, – сказал я. – Только кухню, и то поверху. Звук мог доноситься откуда-то еще.

Пора было решаться. Вызвать полицию или…

– Придется лезть, – проговорил я, глядя на чердачное окно.

– Не могу, – простонала Грейс. – Я больше не могу!

– Я тебя и не прошу. Останешься здесь. Будешь звонить мне по сотовому. Остаемся на связи все время, которое я там проведу.

Мы достали свои телефоны. Я велел дочери выключить звук и сам поступил так же. Грейс позвонила мне, телефон завибрировал у меня в руке, я принял звонок.

– Хорошо. Если возникнет проблема, сообщи мне.

Она кивнула, я сунул телефон в карман рубашки, чтобы не пропустить вызов. Осталось только опуститься на корточки и пролезть в открытое окно.

Глава 15

Синтия Арчер не находила себе места от тревоги. Почему Терри не позволил ей забрать Грейс? Почему обязательно хотел сделать это сам? Ведь он должен понимать, как это важно для нее. Как важно дать понять дочери, что, даже несмотря на свое временное бегство, она по-прежнему любит ее и заботится о благополучии. Даже таким простым способом, как подвезти дочь домой.

Может, Терри зол на нее? Из-за пива? Или из-за ее грубости? Неужели из-за Натаниэла? Ему хватило нескольких секунд разговора, чтобы что-нибудь заподозрить? Или сегодняшние события здесь ни при чем, просто Терри вообще надоело все происходящее в последнее время?

Или причина в чем-то ином? Вдруг проблема в Грейс? Например, Терри не захотел, чтобы Синтия ехала за Грейс, потому что девочка попала в беду? Не обязательно что-либо опасное, просто что-то такое, во что ее, Синтию, лучше не посвящать. Неужели они так к ней относятся? Как к динамитной шашке: при неправильном обращении возможен взрыв!

Вечно Терри и Грейс пытаются от чего-то уберечь ее, оградить, не позволить ей тревожиться. Вернее, это Терри всегда озабочен тем, чтобы защитить ее. Грейс больше увлечена самозащитой, потому и скрывает многое от матери. Но беда в том, что чем больше они ограждают ее от волнений, тем больше Синтия волнуется. Если дело обстоит именно так, то они что-то утаивают. У Грейс неприятности в школе? Она прогуливает уроки? Не выполняет домашние задания? Постоянно опаздывает? Испытывает трудности в общении с мальчиками? Курит? Пьет? Пристрастилась к наркотикам? Секс? С девочками-подростками может произойти что угодно, и их мамам от всего этого грозит психушка!

Синтия знала об этом лучше других. Отдавала себе отчет, что в таком возрасте сама была ходячей проблемой. Но знала и другое: какую бы головную боль ни доставляла своим родителям – пока они еще присутствовали в ее жизни, – она оставалась неплохой девочкой. Ну, делала иногда неверный выбор, как любой подросток. Например, зря она болталась той роковой ночью с Винсом Флемингом, семнадцатилетним обладателем скверной репутации. Ладно еще, если бы он всего лишь был склонен к шалостям, непозволительно быстро гонял на машине и злоупотреблял спиртным! Нет, все было гораздо хуже: его отец был прожженным гангстером, а, как говаривали ее мать и тетя Терри, «яблоко от яблони недалеко падает».

События той майской ночи 1983 года запомнились ей во всех подробностях, как ни пьяна она тогда была. Во всяком случае, все, что происходило до возвращения домой, где Синтия уснула мертвецким сном. Помнила, как отец нашел ее в «мустанге», где она сидела с Винсом, как выволок оттуда и увез домой. Дальнейшая уродливая сцена возникала у нее перед глазами, словно все происходило вчера.

А дальше – ужасные, ужасные события! Пробуждение утром в пустом доме – и неведение на протяжении последующих двадцати пяти лет, что за судьба постигла ее мать, отца и брата. А потом мучительные попытки смириться с тем, что семьи – той, в которой она росла, – больше не существует. Все это произошло не по ее вине.

Именно это Синтия твердо уяснила и приняла после тех лет благодаря доктору Наоми Кинзлер. По иронии судьбы дурное поведение той ночью и опьянение спасли тогда четырнадцатилетней Синтии жизнь. Она отключилась – и все пропустила. Хватит копаться в прошлом! Но в том-то все и дело, что она была не в силах это остановить. Травма, пережитая в подростковом возрасте, остается с тобой на всю жизнь. Синтия знала, что эта самая глубоко укоренившаяся тревога – причина ее беспокойства за Грейс и за Терри. Не важно, насколько безупречна их жизнь: она не переставала испытывать ужас перед тем, что подстерегало их за ближайшим углом.

На этот случай существовали лекарства. Но ей не нравились их последствия, не нравилось свое самочувствие от лекарств. Да и вообще, разве это дело – вечная настороженность? Готовность к неприятностям? Ложная, противоестественная успокоенность только раздражала Синтию. А жить в неизбывной тревоге – разве жизнь?

Эта квартира, при всех ее достоинствах, ее тоже не слишком устраивала. Совмещенная с кухней гостиная, спальня, ванная. В квартире напротив обитал Натаниэл, внизу проживали библиотекарша Уиннифред и пожилой Орланд. В подобном окружении ей не грозили шумные вечеринки. Из всех соседей Синтия свела знакомство только с Натаниэлом Брейтуэйтом. Звонкая фамилия для человека, зарабатывающего на жизнь выгулом собак в то время, когда их владельцы заняты на работе!

Синтия упрекнула себя за критику в его адрес, пусть даже мысленную. Натаниэл был приятным соседом: тридцать три года, жгучий брюнет, стройная фигура. Наверное, выгул собак позволяет сохранить форму не хуже, чем посещение гимнастического зала. По его словам, он преодолевал за день миль десять. Да еще постоянные наклоны, чтобы убирать за собаками, – чем не ритмическая гимнастика? Нагрузки через край!