Последний клиент: эротические триллеры - Джефф Гелб

Леона Зельцер вскинула на Крайтона маленькие синие глазки.

— Соски торчком? Ванильные волосы? Серебряные глаза? Мэттью, что ты мне принес?

— Леона, я родился только для того, чтобы рассказать эту историю. О правде и красоте, любви и утрате.

— И сексе, — добавила агент.

— Конечно, и сексе. Прочитай, что случилось со мной в четвертой главе.

— Ты продолжаешь настаивать, что это автобиография?

Крайтон приложил руку к сердцу.

— Все правда. Клянусь.

Леона собрала листы рукописи, сунула их к конверт.

— Давай поглядим, что нам удастся с этим сделать.

— Тебе понравилось, так?

— Возможно. Я дам тебе знать, когда получу ответ Джейсона Битти.

— Ты думаешь, «Оуктри» может заинтересоваться?

— Вот это мы сегодня и выясним. Пошли со мной.

«Карлино», маленький ресторанчик в районе Западных пятидесятых улиц, пользовался популярностью у издательского люда. В зале приятно пахло чесноком, душицей, томатным соусом, вином. Яркое освещение кабинок позволяли читать и рукописи, и аннотации на суперобложках.

Мэтт Крайтон и его агент сидели напротив лысеющего молодого мужчины в не глаженных брюках цвета хаки, мятом пиджаке спортивного покроя, клетчатой рубашке и ярко-оранжевом галстуке. Забыв о стакане с содовой, стоявшим у локтя, Джейсон Битти проглатывал страницу за страницей.

Из главы 3:

«Когда Варна заговорила, голос ее, словно прохладный мех, окутал мое тело: „У тебя расслабленные мышцы и напряженные нервы. Как у пантеры. Подойди ко мне“.

Меня тянуло к ней, как лист затягивает в водоворот. Все чувства обострились донельзя. Варна перекинула через край дивана свои бесподобные ноги и встала, вытянувшись в добрые шесть футов. Полупрозрачное платье разошлось на полукружьях бедер, открыв низ живота и лобок, островок мягких, светлых, как на беличьем брюшке, волос. Розово поблескивали влажные губы».

Джейсон Битти оторвался от рукописи, посмотрел на Леону Зельцер, потом на Крайтона.

— Господи. Розово, говорите, поблескивали? По-моему, у меня уже все встает.

Леона улыбнулась, повернулась к Крайтону.

Лицо писателя оставалось серьезным.

— Извините, но вы говорите о самом интимном, самом прекрасном событии в моей жизни.

— Да, конечно. Леона, — издатель обратился к агенту, — ты действительно хочешь, чтобы эта рукопись шла по разделу документальных произведений?

Агент мотнула головой в сторону Крайтона.

— Он клянется, что все это произошло с ним.

— Произошло, — подтвердил писатель.

— Тут не замешана политика, на вас никто не давит, вы никому ничем не обязаны?

— Все это чистая правда. Я описываю то, что случилось со мной чуть больше недели тому назад.

— Если вы и дальше будете стоять на своем, рукопись я куплю, — заявил издатель.

— Спасибо, Джейсон, — заулыбалась Леона. — Я знала, что тебе понравится.

— О каком авансе мы говорим? — спросил Крайтон.

Издатель и агент переглянулись.

— Каковы результаты продаж его последней книги? — полюбопытствовал Битти.

— Пошли, Леона, — Крайтон потянулся к рукописи.

Джейсон Битти прикрыл листы рукой.

— Подождите. Думаю, мы сможем договориться.

Они договорились.

Из главы 4:

«Губы Варны, мягкие, как шепот, теплые, как любовное стихотворение, сладкие, как весеннее утро, прошлись по моей груди, пересекли живот, добрались до ежика лобковых волос. Ее язык, влажный, трепетный, электролизующий, нашел основание моего стоящего колом „молодца“, потом начал медленно подниматься, лаская, лаская, лаская… Наконец, одним движением головы, она вобрала его целиком в жаркую печь своего рта и от посасывания из моего горла вырвался стон наслаждения. И все это время серебряные глаза заглядывали в мою душу».

Ведущий ток-шоу смотрел в камеру, держа в поднятой руке экземпляр последней книги Крайтона «Любовь с Варной» (161 страница, набранные крупным кеглем с большими полями) стоимостью 23 доллара и 95 центов.

— Не знаю, как вы друзья, но, открыв ее, я уже не мог оторваться, — он повернулся к Крайтону, сидевшему на диване по его правую руку. — Я подозреваю, что книга понравилась не только мне. За два месяца уже четыре издания, так?

— Пять, Джей, но кому охота считать? Ха-ха-ха.

— Прекрасно. И вы заявляете, что все, о чем написано под этой обложкой, имело место быть?

— Все.

— и Варна… действительно такая красивая и… э… сексуальная, какой вы ее описываете?

— Мои слова — лишь бледная тень реальной Варны.

— Конечно, в этой книге есть очень пикантные сцены, но куда в большей степени в ней присутствуют чувственность и… нежность, которые так к лицу женщинам. У меня иной раз даже перехватывало дыхание.

— Извините, Джей, — голос Крайтона дрогнул, — но мне все еще трудно об этом говорить. Я же писал историю своей жизни.

Из главы 12:

«Я стоял под дождем и наблюдал за Варной через иллюминатор их странного корабля. Остальные члены экипажа готовились к взлету. Самым тяжелым мигом для меня был отказ от ее приглашения последовать за ней… неведомо куда. Я знал, что решение мое правильное, единственное, которое я мог принять, но, попроси она меня еще раз, я бы бросил все, рискнул всем, и улетел с ней. Ее губы послали мне прощальный поцелуй. Я приложил два пальца к моим губам. Радуясь тому, что идет дождь и смывает слезы со щек».

Из окна сверкающего здания компании «Дримуокс», расположенного к северу от Голливуда, Крайтон видел пыльные пальмы, качающиеся под ветром. Бородатый мужчина в джинсах и футболке говорил, тыча пальцем в экземпляр романа «Любовь с Варной».

— Я вижу в главных ролях Тома Круза и Шарон Стоун.

Крайтон перевел взгляд на потолок.

— Не знаю, способны ли они отразить глубину характеров. Я бы предпочел Харрисона Форда и Мишель Пфайффер.

— Дельная мысль, Мэтт, но об актерах мы можем говорить лишь после подписания всех бумаг, не так ли?

Леона Зельцер встала.

— Контракт мне нравится, Стивен, но я обещала заглянуть в «Дисней».

— Тогда пообещай и мне ничего с ними не подписывать, вновь не переговорив со мной.

— Обещаю, дорогой, — улыбнулась Леона и вместе с Крайтоном выплыла из кабинета.

В Нью-Йорке Крайтон откинулся на спинку кресла, обтянутого кожей цвета бургундского, в которое Леона усаживала своих лучших авторов, щелкнул золотой зажигалкой «данхилл», поднес язычок пламени к сигаре, по стоимости не уступавшей хорошему обеду.

Леона торопливо подвинула к нему пепельницу.