Девочка, которая слышала демонов (ЛП) - Рэллисон Джанет

Я была сухой и невесомой и сразу поняла, что умерла. Я не плакала и не кричала. Вместо этого чувство покоя пронизывало всё вокруг меня.

Ангел был рядом, одетый в белые одежды, ожидая, чтобы поприветствовать меня.

— Добро пожаловать домой.

Он широко улыбнулся и положил руку мне на плечо — жест любви и одобрения.

— Тебе всегда нравилось делать что-то с размахом, и ты закончила свою жизнь лучшим финалом из всех — спасением жизни своего брата.

— Значит, он будет жить? — спросила я с облегчением.

— О да. Его миссия далека от завершения.

Ангел всё ещё улыбался. Это выглядело естественно, как будто он был жизнерадостным человеком.

— Твои прадедушка и прабабушка едут встречать тебя, а другие твои предки собрались на празднование в твою честь.

Я огляделась, но не в поисках своих прабабушки и прадедушки. Я искала то место, где я была, — океан и мою семью.

— Моя семья будет так расстроена, если я их покину.

Ангел сочувственно кивнул.

— Смертная жизнь полна тягот. Это то, что формирует характер.

Его слова выражали нечто большее, чем их простой смысл. Они несли в себе чувство необходимости. Бремя — это то, что заставляло нас расти. Они были причиной, по которой мы понимали жизнь и могли ценить небеса.

— Смерть — это не трагедия, — продолжил он. — Смерть — это всего лишь шаг к чему-то лучшему. Трагедия — это растраченная впустую жизнь. Твоя — нет.

Растрачена впустую? Она вообще не казалась потраченной впустую.

— Но у меня не было шанса сделать что-нибудь важное.

— Ты научилась любить и прощать. Это хорошо прожитая жизнь.

Ангел сделал несколько шагов, и я обернулась, чтобы посмотреть, куда он направляется. Позади нас стоял сияющий город. Здания выглядели как белый мрамор, освещенный изнутри. От этого великолепия у меня перехватило дыхание от удивления. Я никогда не думала, что здания могут быть такими же красивыми, как природа — и уж точно не природа, окружающая меня прямо сейчас, — но эти здания были такими. Каждое из них было произведением архитектурного искусства.

Ангел улыбнулся моей реакции.

— Вот где все тебя ждут.

Я посмотрела на сияющий город, на дом, где люди ждали, чтобы отпраздновать моё прибытие. Вместо того чтобы подойти к нему, я сделала шаг назад. Несмотря на то, что он сказал, я знала, что недостаточно сделала в своей жизни.

— Я хочу вернуться на землю, к своей семье.

Ангел одарил меня ещё одной улыбкой, но не сдался.

— Человек должен принять Божью волю.

Я этого не говорила, но меня больше заботила моя воля, чем Божья. Я отступила от него ещё на шаг.

— Моя миссия в жизни ещё не закончена.

Должно быть, есть вещи, которые мне всё ещё нужно сделать на земле, задания, которые я могу выполнить

Ангел протянул руку, смягчаясь.

— Если это то, чего ты хочешь, мы обсудим это на совете.

И, по-видимому, совет принял решение в мою пользу. Я вернулась на пляж, к жизни.

Это воспоминание было одновременно волнующим и болезненным. Волнующим, потому что я снова мельком увидела небеса. Болезненным, потому что мои собственные слова осудили меня. Должны быть задания, которые я могу выполнить.

Ангел попросил меня сегодня вечером помочь кому-то, и моей первой реакцией были обида и гнев. Это казалось худшим проявлением неблагодарности. Я должна была хотя бы попытаться помочь Леви. Я была многим обязана небесам.

На следующее утро, когда я ехала на автобусе в школу, моя решимость начала превращаться в полномасштабный страх. Смешанный с сомнением. Я встречусь с Леви на английском — возможно, у меня даже будет пара минут, чтобы поговорить с ним, прежде чем войдёт мистер Хойер, и это было бы всё, что у нас было. После школы я работаю у Рози, а Леви пойдет на футбольный матч. Он и его друзья не приходили в закусочную после аварии, и я сомневалась, что они придут тем вечером.

Мучительное чувство возникло у меня в животе и никак не проходило.

Я знала, что потерплю сокрушительную неудачу.

Когда я подошла к своему шкафчику, Леви стоял там и ждал меня.

Он одарил меня улыбкой — дружелюбной, даже если она и выглядела немного неуверенной. Моё сердце сделало небольшой, полный надежды скачок. Может быть, моё задание окажется не таким трудным, как я ожидала. Ангел сказал, что я должна быть ангелом-хранителем Леви, пока он не попросит кого-нибудь из своих. Может быть, я могла бы придумать способ заставить его попросить об этом, и я была бы свободна. У него было некоторое время, чтобы обдумать своё почти столкновение со смертью. Менее значимые вещи, чем это, изменили мнение людей об атеизме.

— Привет, — сказал Леви, когда я подошла. — Я подумал, что нам пора поговорить.

— Да, пора.

Я сняла рюкзак, положила его на пол и набрала код своего шкафчика. Как можно упомянуть ангелов-хранителей так, чтобы это не казалось странным?

Нет. Другого выхода не было. Весь этот разговор обещал быть неловким. И, вероятно, болезненным. Я невольно вздохнула.

Леви наклонился ко мне, его взгляд был прикован к моему. Его голубые глаза и светлые волосы представляли собой поразительное сочетание. Это единственная причина, по которой было трудно не пялиться на него.

Он был так близко, что его плечи почти касались меня.

— Есть ли какая-то причина, по которой ты молча меня убиваешь?

— Что? — Я не ожидала такого вопроса.

— Ты только и делала, что метала в меня кинжалы с момента нашего последнего разговора. Что это даёт?

— Я не метала кинжалы.

Он вызывающе поднял бровь.

— Я узнаю кинжалы, когда вижу их.

Я испустила ещё один вздох. Лучше прояснить ситуацию, прежде чем я подниму новую тему. Я огляделась, чтобы убедиться, что никого не было поблизости.

Мимо проходили люди, слишком увлеченные другими разговорами, чтобы обращать на нас внимание.

— Все думают, что я набросилась на тебя, чтобы у нас был секс на одну ночь — согласно множеству историй, прямо там, в ресторане. Почему ты не поставил всех на место?

Леви недоверчиво уставился на меня.

— Ты заставила меня пообещать никому не говорить правду. Ты сказала, что не хочешь, чтобы кто-нибудь знал об этом… твоём источнике.

Я открыла свой шкафчик.

— Это не значит, что я хочу, чтобы все думали, что я набросилась на тебя.

Леви рассмеялся, затем остановился, когда я бросила на него ещё больше пронзительных взглядов. Он сдержал улыбку.

— Ты сама отправила Оуэну записку, в которой говорилось, что ты отвезешь меня домой. К каким выводам, по-твоему, придут люди?

Я повесила рюкзак в шкафчик и расстегнула молнию на клапане.

— Я рассказывала людям, что мы говорили о домашнем задании по английскому.

Леви фыркнул в веселом недоверии.

— Что вполне правдоподобно.

Потому что многие парни охотно пропускают вечеринки по пятницам, чтобы поговорить о домашнем задании.

— Он покачал головой, всё ещё забавляясь. — Для девушки, которая водит дружбу с сатаной, ты не очень убедительно лжешь.

— Я не дружу с сатаной.

Это была щекотливая тема. После десятков просьб от незнакомых людей принять участие в их оккультных ритуалах — большинство из которых были странными и порнографическими — я держалась как можно дальше от сатанинских вещей.

— Извини, — сказал Леви, но это было не так. Он ухмылялся мне.

Я достала из рюкзака несколько книг и положила их на свою полку.

— Так что же ты рассказывал людям?

Он пожал плечами.

— Я ничего не сказал. Я понятия не имел, о чём ты говоришь, и не хотел тебе противоречить.

— Люди не спрашивали о той ночи?

— Конечно, спрашивали. Я просто улыбаюсь и меняю тему.

Здорово. Совсем не подозрительно. Я захлопнула дверцу своего шкафчика, наверное, слишком сильно.

— Ну, я не знаю, почему люди делают поспешные неправильные выводы.

— Но теперь, когда я знаю твою историю, — продолжал он, — я воспользуюсь именно этим. Ты хотела, чтобы я остался в закусочной, чтобы мы могли обсудить «Алую Букву», — он кивнул, всё ещё ухмыляясь. — Гораздо лучшее объяснение.