Олимпиец. Том III (СИ) - Осколков Артур

Нет, в него можно было попасть, но зачем? Ведь главный приз находился именно тут.

Тайгер размял шею, несколько раз подпрыгнул на месте, включил в наушниках ритмичную музыку и мелкими, аккуратными шажками двинулся вперед. Идеальная память подсказывала ему расположение лазерных лучей и камер, но не могла помочь их преодолеть.

А это сама по себе задачка.

Каждый из даймонов принадлежал к определенному… классу? Подвиду? Не совсем точно, конечно, но, по большей части, верно.

Например, сам Тайгер относил себя к кошачьим, если можно так выразиться, и именно его ловкость, пластика и невероятная гибкость позволяли ему сейчас грациозно перепрыгивать между лазерами на полу, и в то же время держаться вне поля зрения камер.

Тайгер был благодарен своим способностям. Они уже в которой раз его выручали, но…

В такие моменты — а дворецкий только что чуть не сбил локтем с постамента бюст Александра Македонского — он серьезно мечтал о крыльях, как у того же Краса Арена. Сколько проблем можно было бы избежать.

— Наконец-то, — выдохнул даймон, когда очередной невозможный прыжок вынес его к цели. Перед ним, в глубине сундука на фиолетовой подушке скрывался лук с единственной стрелой.

Лук его не интересовал, поэтому он оставил его на месте. А вот стрела… Считается, что именно ее прародитель всех амазонок, бог Арес подарил древней царице Антиопе. Кстати, нынешнюю Главу Дома назвали именно в ее честь.

Так вот, подарил на свадьбе с древним героем Тесеем, в то время правителем Афин, и с тех пор подарок передавался из поколения в поколение, пока наконец не очутился здесь.

Сама стрела была обычной деревяшкой со простым стальным наконечником. Единственное уникальное качество — она не портилась со временем, оставаясь такой же острой и прочной.

Вот и все свойства.

Но вот ее кража… Это плевок в сторону даже не Дома Кэад, а конкретно Антиопы. Вызов. Подобная наглость должна была привести амазонку в натуральное бешенство.

Тайгер закинул стрелу в заранее приготовленный чехол и улыбнулся. Дело сделано. Почти. Дальше наступала самая неприятная часть.

Дворецкий быстро стянул перчатку с левой руки, помедлил секунду… после чего с размаху приложил ладонь к сундуку и хорошенько нажал. Теперь только слепой, глухой и тупой полицейский мог пропустить его отпечаток.

— Вот и все, — пробормотал он себе под нос. — Прощай свобода, здравствуй тюремные будни.

Мысль позабавила Тайгера. Раньше он так не никогда выражался, но месяца, проведенного с господином Адрианом, хватило, чтобы его словарный запас заметно расширился. И не в лучшую сторону.

«Интересно» — подумал даймон, ловкими прыжками продвигаясь обратно к выходу. «А что сейчас делает молодой господин?»

***

— Может, просто убьешь меня, а? — прорычал я, уже в сотый раз за сегодня пытаясь правильно согнуть спину и распрямить локоть.

— И ногу, ногу вперед, — треснула меня по колену молодая учительница. — Ну ты и придурок, братик-сан.

Сегодня я на своей шкуре ощутил, какого это — быть учеником. Меня, здоровенного лба двадцати пяти лет, мучила и колошматила одиннадцатилетняя девчонка. Теперь я на полном серьезе понимал, что чувствовал Игнат с компанией, когда я сначала их отлупил, а потом принялся учить уму разуму.

Боль в спине и порушенную гордость.

И да.

Я теперь «братик-сан». Екатерина, принцесса Империи Эллинов и дочь Императора, оказалась дикой фанаткой Японии и японской культуры в целом. Нет, еще первые пару минут она стеснялась, даже робела немного, но, когда осознала, что я в Имперском этикете полный ноль, будто сорвалась с цепи.

Зато хотя бы понятно, почему они так быстро сдружились с Миной. Два ненормальных маленьких чудовища, вот они кто. Которые еще и абсолютно чихали на правила, запреты и любые нормы поведения.

Серьезно, мне теперь даже интересно, что ей такого наговорила про меня малявка, что Екатерина — а я упорно отказывался именовать ее Катя-тян, к вящему недовольству принцессы — под конец нашего урока чуть ли не верхом на мне ездила.

Что я могу сказать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дети — цветы жизни. И поскорее бы этот цветок вырос, потому что Екатерина оказалась раза в полтора тяжелее моей старой знакомой.

— Ладно, — наконец смилостивилась мучительница. — Сойдет.

Я выдохнул и с трудом разогнул спину. Кто бы мог подумать, что при Императорском дворе штук десять поклонов, на самые разные случаи. Причем, они вообще непохожи! Тут ногу согни, тут руку вбок, тут голову только направо… Боже, знал бы на что подписывался, выбрал бы самоубийство.

В разы проще.

— Что там дальше по программе? — поморщился я, пока маленький монстр дрыгал ножками прямо у моего носа. — Или это все?

— Нет, конечно, — изумилась она. — Теперь переходим к практике.

Она требовательно покосилась на Марка. Все это время мужчина сидел в углу и с наглым видом снимал мои мучения на камеру.

— Сенсей. Помогай давай, — потребовала она.

Они явно были знакомы, и причем довольно давно. Думаю, это тоже сыграло свою роль. Будь со мной кто-то вроде Анжелы, девочка до сих бы играла роль робкой умницы.

— Секунду, — недобро ухмыльнулся учитель и щёлкнул пальцами. — Вот.

Я оторопело уставился на кривой кинжал из черной стали. Еще секунду назад его не было, а сейчас он уже удобно лежал в моей ладони.

— И что мне с ним делать? Зарезаться?

— Эй, — возмутился Марк. — Без ужасов, пожалуйста. Я же для будущих поколений снимаю.

— Ты вроде говорил, что камера для того, чтобы я мог взглянуть со стороны?

Тот сделал удивленное лицо.

— А есть разница?

— Не отвлекайся, — шлепнула меня по руке Катя. — Все, как мы учили. Представь, что это кубок.

Нормально, да? Могли бы пластиковый стаканчик принести, ей богу. Ладно. Я вздохнул, поднес лезвие к губам и сделал вид, что совершаю глоток.

— Много не пей, — тут же одернулся меня принцесса. — Это неприлично.

— Лучше вообще не пей. Просто сделай вид, — вклинился Марк. — Даже если кубок не отравлен, кто знает, сколько там микробов. Оно тебе надо?

Я еще раз вздохнул и мысленно сосчитал до десяти. Не то чтобы помогло, но я хотя бы отвлекся.

Примерно подобной ересью меня пичкали уже где-то час с лишним. И на то была причина. Как оказалось, Императорские приемы значительно отличались от тех, на которых мне довелось бывать до этого.

Тут же как. Обычные мероприятия — это что-то вроде тусовок по интересам. Дорогая одежда, приятная пища, косые взгляды в твою сторону — все это присутствовало, да. Но ни церемоний, ни правил этикета как таковых не существовало.

Ну кроме банальностей вроде… руки не жать, много не пить, песни не петь. То есть развлечений нет, а главная цель — социализация, она же поиск новых знакомых и будущих союзников в нелегкой игре под названием политика.

А вот с приемами Императора все гораздо интереснее. Они забавным образом сочетали в себе древние традиции и новомодные штучки.

Например, от присущих античным пирам пьянкам и оргий отказались — даже немного обидно, если честно — в пользу классического общения. Зато оставили распитие из единого золотого кубка на входе, чтобы так сказать… «Подчеркнуть равенство между гостями». Добавьте к этому поклоны, стихи, песни, игру на лирах…

Скажем так, теперь мне действительно стало интересно туда заглянуть. Хотя бы для того, чтобы узнать, насколько это все правда. Потому что пока для человека двадцать первого века все это звучало как-то… фантастично, что ли?

— Вот и все, — удовлетворенно кивнула девочка, когда я завершил церемонию ритуальным омовением рук. В данном случае — чуть не вскрыл себе вены ножом. — Ты готов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я недоверчиво на нее покосился.

— Правда все?

— Ну да. Тебе еще нужно привести с собой пару, но думаю уж ты, братик-сан, — она ехидно оглядела меня с ног до головы. — Сам с этим справишься.

— Ко мне в очередь выстраивались, — подтвердил из дальнего угла Марк. — Попасть на прием к Императору дорого стоит.